Водитель, вышедший из машины, был одет в такой же черный костюм, цвет, любимый многими гонщиками (Билл предпочитал джинсы и свитер). Он был так же высок ростом, как Билл, но много тоньше. Ему, показалось мне, было за сорок, и мне стало интересно, чем он занимается. Профессии банзай-гонщиков часто не менее интересны, чем их машины.
Он улыбнулся мне неприятной улыбкой, наклонился над фургоном и стал терпеливо ждать, пока появится Билл. Наконец Билл заметил присутствие незнакомца и вылез, отряхивая руки. Он смотрел не на пришельца, а на его черную как смоль машину.
— Я слышал, вы любите гонки, — сказал незнакомец, кивнув в сторону шоссе. — Сейчас вы доказали, что способны на это. Хотели бы вы состязаться со мной?
Банзай-гонщик получает вызов
От странного типа с помятой рожей.
В глазах полыхает черная ночь,
Говорит он странно и как-то темно,
А его машина… О Боже!
Билл потер нос.
— Не знаю. Я не знаю вашей машины. Такую я вижу впервые.
Незнакомец усмехнулся.
— Импортная. Не итальянская и не французская.
— Израильская? Я слышал, у них есть кое-что интересное.
Незнакомец покачал головой:
— И не японская. Это — гибрид моей собственной конструкции. Это очень важно?
— Нет. Не для меня. Просто интересно.
— Говорят, что вы — лучший гонщик.
Теперь улыбнулся Билл:
— Правильно говорят.
— Я ставлю пятьсот тысяч новенькими банкнотами. Тогда у вас появится реактивный двигатель, который вы хотите и масса времени, чтобы с ним заниматься. Вам больше не придется возиться со всякими дамскими машинками.
Билл посмотрел на деньги.
— Но я не могу сделать такую же ставку, даже если поставлю свою мастерскую.
— Мне ваша мастерская ни к чему, — ответил незнакомец.
— Тогда что же?
Незнакомец положил руку на плечо Билла, и они ушли в виноградник. У меня по спине поползли мурашки, и мне стало холодно, несмотря на душную ночь. Мне не нравилась ни его улыбка, ни его манера разговаривать, ни странный гул его длинной черной машины.
Но Билла все это, кажется, не тревожило. Они вернулись, и я увидел, как они ударили по рукам. Мне это не нравилось, но не я принимал решение.
— Прежде всего, нам надо проверить скорость и крепость, — сказал незнакомец, — и машин и водителей.
— Согласен, — отвечал Билл задумчиво.
— Как насчет пути от Индио до границы? Победитель — тот, кто первый пересечет мост.
Малютка никогда не отклонял вызова.
И незнакомец в черном не смутил его.
Всего двести миль:
— От Сан-Бернардино до реки, — таковы условия, сказал неизвестный с ужасной улыбкой.
— Звучит интересно, — заметил Билл и кивнул на черную машину: — Работает на алкоголе?
Тот покачал головой.
— Не на таком экзотическом топливе. Предлагаю в следующий понедельник в два часа ночи.
— Хорошо.
Никогда еще Билл столько не работал, как в ту неделю. Я видел его в мастерской в четверг, он был так занят, что едва меня заметил. Кажется, он грезил об этой половине миллиона и о реактивном двигателе.
Я спросил Марио, одного из его механиков, чем занимается Билл в задней части фургона.
— Вышибает из меня дух. Он прилаживает еще какое-то устройство, форсаж или что-то в этом роде. Хочет выжать еще пятьсот лошадиных сил.
Я покачал головой:
— Он с ума сошел. Он взорвется, не выдержав дистанции.
— Я думаю, это не на всю дистанцию, — механик сплюнул на грязный бетонный пол. — Малютка сделает все мыслимое и немыслимое.
В назначенное время я ждал у моста. Немногие знали о состязании. Те же, кто знал, рассеялись по маршруту. Скопление людей привлекло бы внимание дорожной полиции. Мы стояли с приборами слежения, чтобы наблюдать за гонкой и предупреждать насчет грузовиков. Старта я, конечно, не видел, но следить за продвижением у меня была возможность.
Вначале они шли почти вровень. Когда проходили через Дезерт-Центр, Билл шел чуточку впереди. «454» и «Претт и Уитни» работали на полную мощность, пожирая горючее и пространство. Позже мы узнали, что от шума окрестные жители просыпались и не давали покоя службе Гражданской обороны, осведомляясь, не было ли пожара на складе боеприпасов около Барстоу.
Банзай-гонщик на Интерстейт-Десять
Двести двадцать пять выжимал с места.
Едва ли другой смертный на белом свете
Сможет выжимать из машины это.
Кажется, это было за пределами человеческих возможностей. За Блайтом, уже на последнем этапе, незнакомец сделал рывок. Наблюдатели говорили, что черная машина не гремела и не грохотала, но издала как бы пронзительный вопль, который нарастал, пока не перекрыл даже авиамотор.
Одна наблюдательница с биноклем говорила, будто видела лицо Билла, оно было напряженным и потным. Правда, страха не было. Не таков Билл Свитч.
Мы видели их, когда они с ревом пронеслись по городу. Полицейский патруль потерял терпение. Но они могли только следить за сногсшибательной гонкой. Попробуй, догони банзай-гонщиков! Черная машина шла впереди. Нам с обрывистого берега, где мы находились, были хорошо видны ее пылающие фары.
Потом раздался явственный звук взрыва, словно взлетело на воздух что-то громоздкое. В домах стали зажигаться огни, люди просыпались.
Машина черного демона вырвалась вперед.
Зрители бежали к реке, думая, что Малютка погиб.
А Малютка посмотрел вниз, врубил свою новую штуковину, и поравнялся с демоном, догоняя его.
Звук, похожий на взрыв, был связан с тем, что Билл настроил свое сверхприспособление. В свои бинокли и подзорные трубы мы видели, как светлый фургон рванулся вперед, нагоняя черного гонщика. Оставалась едва ли миля с калифорнийской стороны моста. Кто первый пересечет мост — победит. Вот они уже поравнялись, а вот, неожиданно, Билл обогнал.
Чудовищные моторы так ревели, что мы не услышали, как лопнула шина. На скорости почти триста миль в час машина Билла свернула влево. Он отчаянным усилием на мгновение вернул ее в прежнее положение, но она тут же рванулась вправо. Свалив хрупкие перила, она пролетела по воздуху, описав дугу, как умирающий пеликан, когда, падает в море. Сказались особенности Колорадо здесь, на юге. Машина упала в реку без взрыва или всплеска. Видимо, она просто сразу пошла на дно.
«Банзай-гонщик, ты шел слишком быстро,
Со скоростью двести девяносто шесть
Но тут в вашу гонку вмешался нечистый,
Не стоило тебе наступать ему на хвост
Плоть и камень смешались вместе,
Ты прошел и дорогу и мост».
Я никогда не видел, чтобы машина маневрировала так быстро, как эта черная пуля. Водитель промчался всего милю или две по Аризоне, потом замедлил ход настолько, чтобы развернуться и рванул к нам. Он остановился и вылез из машины. Гонка эта была трудной и для него. Его холодная самоуверенность, которую я видел тогда в Сан-Бернардино, исчезла. Он выиграл, но с трудом. Если бы Билл не потерял шину, могло бы быть иначе, и незнакомец понимал это.
