Не успели они дочитать до конца, как ворвался Блюм с известием, что за стальной дверью со стороны коридора слышен непонятный шум. Все опять побежали в столовую; Эллиот на ходу сложил бумаги и спрятал в карман. Все прислушались: за дверью то нарастал, то затихал равномерный тревожный скрежет и грохот.
— Этого можно было ожидать… но не так скоро!
— Что там?
— По всей вероятности, бурильная установка. Они решили даже не возиться с расчисткой шахты.
— Сколько у нас еще времени?
— Смотря для чего…
Рихард прильнул ухом к стальной двери и вместе с глухим звуком бурения услышал еще другой: что-то трещало и сыпалось.
— Видимо, они пробурили сначала скважину, а теперь хотят ее расширить.
— Значит, ни затоплять, ни травить газом нас не будут?
— Похоже, хотят взять нас живыми. Они ведь считают, что мы и есть Большая четверка.
Шум на минуту замолк, но потом возобновился с еще большей силой, сопровождаемый грохотом обваливающихся камней.
— Пора наконец что-то предпринять.
— Что именно?
Эллиот достал из кармана бумаги.
— Можно просто положиться на судьбу и ждать: глядишь, ничего особенного с нами и не случится, мы ведь, в конце концов, не те, кого они надеются тут найти. Но есть и другой вариант. — Он постучал пальцем по бумаге.
— Дай взглянуть! — Рихард протянул руку, расправил листы и стал их просматривать. — Тут указаны пути для прохода… некоторые магнитные замки и цифровые коды к ним… А вот еще какой-то план… Танцевальный зал, плавательный бассейн, винный погребок… Что это может быть?
Остальные тоже склонились над листами, пытаясь понять, что здесь изображено.
— Слишком роскошно.
— Может, это условные обозначения?
— А вот этот чертеж — смотрите… явно что-то техническое.
— Какой смысл гадать! Давайте посмотрим сами, все равно ничего другого нам не остается!
Рихард огляделся, прикинул расположение комнат и сравнил с планом.
— Проход должен быть там!
— Ага! Вот и кнопки. Ну-ка попробуем: 713 1083299. Едва Катрин набрала все цифры, часть передней стены отошла в сторону. Они прошли несколько метров и остановились перед следующим препятствием. Это был бетонный блок, плотно закупоривший проход. Справа перед ним на стене виднелась панель с кнопками.
Сзади послышался крик. К ним бежал взволнованный Блюм.
— Снова заработала радиосвязь! Идите скорей, вызывает Верховное командование Южного фронта. Просят позвать Бурста или Валленброка, немедленно!..
Оба застыли на месте в нерешительности. Но Блюм не дал им времени долго раздумывать.
Кажется, там произошло какое-то важное событие… может, мы добились победы в Африке.
Пусть один из вас пойдет к телефону, — сказала Катрин. Ее слова вывели обоих из оцепенения, и они направились вслед за Блюмом в студию. Там их ждал Сильвиано с телефонной трубкой в руке.
Эллиот назвал себя, прислушался. Связь была скверная, но слова можно все-таки разобрать:
— Нам удалось сбросить водородную бомбу типа «Суперкилл» на ракетные базы в районе Килиманджаро — они выведены из строя. Но положение наше крайне опасно: десантные отряды черных сжимают вокруг нас кольцо. Противник имеет превосходящие силы, наше оружие дальнего действия в этих условиях бесполезно. Как прикажете действовать?
Эллиот, побледнев, прислонился к пульту.
— Видите ли… отсюда трудно…
Собеседник не дал ему договорить, а может, просто не слышал его.
— Попробовать прорваться? Шансы невелики. Или защищать свои позиции? Мы готовы держаться до последнего.
Телефон был подключен к громкоговорителю, так что разговор слышали все. Что делать? Эллиот прикрыл трубку рукой.
— Сказать ему всю правду? Объявить, что я не президент?
— У нас нет времени объясняться, да он и не поймет.
— Им надо сдаваться. Другого выхода у них нет. Сопротивление — это смерть.
— Войска нашего блока в плен не сдаются! Тем более командиры!
— Значит, прорываться?
Эллиот немного подумал, потом произнес в трубку:
— Вы офицер нашего блока и знаете, какая ответственность лежит на вас. В подобных ситуациях вы должны принимать решение сами — в соответствии с поставленной перед вами задачей. Выполняйте свой долг! Все!
Эллиот, не поднимая глаз, положил трубку на рычаг. Остальные молча стояли вокруг.
— Господи! — Эллиот вдруг стукнул кулаком по пульту. — А что мне было делать? Сопротивление — это смерть. Если они попробуют прорваться, тоже погибнут. Сдадутся — все равно они обречены.
Трое его товарищей молчали, никто не мог подсказать никакого иного решения. Как ни странно, Эллиота поддержал Блюм.
— Все правильно, в такой момент единственное, что можно сделать, — это приободрить солдат. А теперь надо попробовать связаться с другими частями. Может, вам удастся организовать оборону.
Эллиот, явно ничего не понимая, уставился на него.
— Мы люди не военные, — сказал Блюм, — но мы сделаем все, чтобы продержаться подольше. Нельзя оставлять армию без руководства, бросать ее на произвол судьбы. Каждый обязан сделать все, что от него зависит. Сейчас я выберусь наружу и приготовлю огнеметы. Пусть только сунутся — мы устроим им хорошую встречу.
— Что он говорит? — обернулся Эллиот к своим спутникам.
— Бред собачий! — возмутился Эйнар. — Единственное, что нам остается, — это осмотреть задние помещения. Если вообще есть какой-то выход из положения, он только там.
Остальные согласились с ним и вернулись назад. Они освободили проход, отодвинув бетонный блок, затем отключили систему фотоэлементов и разрядили несколько минных устройств — все это с помощью цифровых кодов, указанных в инструкции. Наконец они оказались перед прямоугольным проемом, который был просто заклеен обоями. Никаких указаний на этот счет в инструкции не было, и Рихард просто, пнув ногой, прорвал обои и заглянул внутрь. Можно было ожидать здесь какой-нибудь хитроумной ловушки. Однако ничего не произошло. Оборвав все обои, они вошли в проем и оказались в зале, тоже вырубленном в монолитной скале, как и все другие помещения нижнего этажа, но только здесь это было трудно обнаружить. Казалось, они очутились в одном из правительственных апартаментов, так хорошо знакомых по телевизионным передачам, там проводились обычно официальные встречи и дипломатические приемы. Своды огромного зала опирались на мраморные колонны, стены были украшены каменными барельефами с символами разных родов войск; одну стену занимала громадная картина, изображавшая Сталинградскую битву — и предостережение, и боевой клич. Мебель темного дуба была небрежно расставлена по залу, пустые простенки закрывали толстые ковры, где преобладали светло-синий, белый и черный тона. Судя по всему, зал служил для официальных торжеств, тогда как остальные помещения использовались в качестве частных апартаментов. Они, без сомнения, предназначались для четырех руководителей страны. Танцевальный зал с большим камином, плавательный бассейн с искусственным прибоем, винный погребок и холодильник с батареями черно-зеленых и темно-красных бутылок… все это казалось сейчас таким странным и неожиданным… Однако всеобщее внимание привлекло еще одно помещение, которое было обставлено совсем иначе: нечто среднее между машинным залом и механической мастерской. В глубине на возвышении, куда вело несколько ступеней, стояло металлическое устройство неизвестного назначения, перед ним — рабочие пульты, как у подъемных кранов и металлообрабатывающих станков.
