Чем скорее ты принесешь ответ оранжевым, тем лучше: тогда они поймут, что за ними нет слежки, и продолжат свое дело.
- Я помогу тебе пройти мимо стражи: с тех пор, как обрушилась стена, я только и делал, что следил за ними, - сказал Кит, хитро подмигнув мне. - Эти разгильдяи приволокли с собой тучу инструментов! Теперь мы, наконец-то, сможем построить себе нормальные хижины.
- Я в тебе не сомневался, - я улыбнулся приятелю, затем обратился к Луне. - Но я не понимаю, почему так важно, чтобы оранжевые построили этот храм?
- Все, что сейчас происходит, малек, уже происходило много лет назад, - объяснил старик своим скрипучим голосом. - Жители Огузка устают от гнета стражи, от слежки, от работы. Вскоре желание свободы станет достаточно сильным, и они осознают его. Поймут, что, не только хотят жить, как все, но и могут. Ведь нас много и, видит Небо, мы сильнее, мы выносливее тех людей, которые бездельничают на остове! Построив и отстояв свой храм, оранжевые покажут, что стража не всесильна, а свобода реальна. Это будет первый шаг.
- Неужели ты хочешь, чтобы все повторилось!? Чтобы люди снова погибали!? - я ошеломленно отстранился от Луны.
- Я хочу только чтобы мои дети, которые живут на одном из островов, не были всю свою жизнь рабами, малек, - сказал старик. - Я хочу только этого, и я надеюсь, что они будут бороться за жизнь, а не за дополнительный паек из рук своих надзирателей.
- Честно говоря, я видел, как живут зеленые, голубые и оранжевые. Это вовсе не плохая жизнь, - сказал я, качая головой. - На остове люди также загибаются от работы, за ними следит стража. Да, у них есть выбор, быть им рыбаками, плотниками, учителями или воодушевителями вроде меня. Но здесь вам гораздо свободнее, вы говорите, что хотите, шутите, и как бы плохо вы не работали, у вас всегда будет еда - хоть немного, но она будет! На остове люди не всегда едят и раз в день.
- Ты видел только три стаи, малек. Только три. А я видел больше. Поверь, то, как живут остальные, это страшно, - старик покачал головой. - Нет, люди не должны так жить, малек.
- Вот что я решил, - сказал я, немного подумав о словах Луны. - Я отправлюсь к Карпуше этим вечером и поговорю с ним. Думаю, мне нужно самому разобраться во всем этом, чтобы понять, как действовать.
- Хорошее решение, малек, - умиротворенно кивнул Луна. - Я и не ждал от тебя другого.
Луна отправился спать, а мы с Китом стали красться к стене, разделяющей две стаи.
- Так значит, ее зовут Нора, да? - спросил парень, нащупывая тайный ход на ту сторону.
Кита всегда мало волновала политика. Для него было гораздо важнее, что он ест и где спит, чем участие в каких-то там судьбоносных заговорах. Он и за стражей-то следил просто потому что ему нравилось знать, что эти олухи его никогда не поймают. Даже если при нем раскроется государственная тайна, а в этот момент где-то мелькнет корзинка с рыбой, Кит пойдет за корзинкой, уверенный, что не слышал ничего важного.
- Да, именно так ее и зовут, - хмыкнул я, догадываясь, о чем хочет поговорить приятель. Это же его сокровенная мечта, поглазеть на обнаженных чернокожих девиц!
- И она красивая?
- Очень, - кивнул я.
- Так ты будешь с ней?
- Не думаю, - я покачал головой, хотя, конечно, на самом деле только об этом и думал.
- Он еще и привередничать вздумал! - изумился Кит. - Смотри, будешь носом вертеть, вообще без рыбки останешься! Не может же тебе все время везти!
- Пока мне очень даже везет, - ехидно заметил я, вспоминая, как на прощание со мной кокетничала одна из подруг Норы. Даже на остове, без этих глубоких бирюзовых глаз я всегда нравился девушкам.
Прячась в темноте, мы пробрались к главной площади, где сгрудились дома зеленых. Я с грустью заметил, что в моей бывшей хижине горит свет: видимо, туда уже подселили очередного бедолагу.
- Стража разбила лагерь там, - Кит ткнул пальцем в сторону площади, противоположную той, где стояла хижина Карпуши. - В общем-то, к Карпуше попасть легче легкого.
- Если там внутри никого нет, - добавил я.
Ссутулившись и вытянув лицо, чтобы походить на типичного зеленого, я двинулся к дому своего бывшего предводителя. Недалеко оттуда было отхожее место. Если кто спросит, скажу, что иду туда.
К счастью, Карпуша был в хижине один. Я понял это по звукам странного музыкального инструмента, на котором он играл в свободное время. Это чудовищное изобретение было похоже на сковородку с двумя струнами и являлось страшнейшей тайной подрывника.
- Тсс, - прижав палец к губам, я вошел в его хижину.
Карпуша обернулся ко мне, изменившись в лице.
- Так ты живой!?... - прошептал он одними губами, чтобы его громовой голос не потревожил спящую стражу. - Ты хоть знаешь, сколько тут стражи!? Если тебя заметят, нас всех перережут!
- Да, я живой. В отличие от человека, которому ты доверился. Я видел, как он сдавал вас страже со всеми потрохами, - рассказал я, садясь напротив своего бывшего командира.
Я быстро выложил Карпуше все о событиях той ночи и о моем путешествии в лагерь оранжевых.
- Солнце просил меня быть вашим курьером, - сказал я в итоге. - Я хорошо плаваю и долго держусь под водой, страже на лодках сложно меня заметить. Но я не хочу действовать слепо, мне нужно знать, что я передаю.
- Вот оно как... Ты привез мне посылку? - спросил Карпуша, задумчиво потирая свою бороду, заплетенную в косы.
- Я отдам ее, только если ты вскроешь ее при мне и напишешь Солнцу, чтобы он тоже делился со мной информацией. Тогда я стану вашей "белой чайкой".
- Обнаглевшая улитка! - выдохнул Карпуша, нахмурившись. - С чего мне доверять тебе?
- Я пришел сюда, рискуя жизнью, чтобы предупредить тебя о предательстве, которого не случилось. Разве этого не достаточно?
- Я не могу поверить, что он мог так поступить, - он покачал головой.
- Так что же? Ты согласен?
- Нет, - вдруг ответил Карпуша. Его лицо ожесточилось, он посмотрел на меня чуть ли не со злобой. - Я не знаю, как ты
