сильный ветер вписываться, и надо все мозги отключить, чтобы глупостей не думали, а то поскользнешься на мокрой палубе и хорошо, если головой стукнет и сразу, а то свалишься в воду и пока околеешь, увидишь корабль снаружи и успеешь осознать, что ошибку сделал. Так и с женщиной. Траектория, чтобы ей все время и очень интересно было, и чуть-чуть страшно.
А еще она стеснялась, что светло, и я ей предложил глаза завязать, тут уж она захихикала, ну я говорю: давай я просто глаза закрою, честно, я девочек никогда не обманываю. И не обманул... Потом спросил - можно? Она сказала "да". Да, - подумал я - и сказал, что подумал, - какая фигурка! Два раза в жизни я жалел, что я не великий скульптор. Вот этот раз и был второй... То самое совершенство, от которого кружится голова. Есть красота, о которой сказано "нет истинной красоты без некоторой неправильности" - это тоже красота, но другая, от нее балдеешь, но соображение сохраняется, потому что на этой неправильности фиксируется сознание. А совершенная красота - когда взгляду не на чем остановиться - от нее просто пьянеешь. У нее северная фигурка, с узкими бедрами. Надо спросить, не из северных ли предки. А с закрытыми глазами, может, и лучше - не отвлекает и начинаешь плыть. Какой-то дневник школьника получился.
Видеозапись 4
Полутемный центральный зал храма, тот самый, в котором мы видели меч. В двух диаметрально расположенных точках открываются две двери, и в зал входят наши двое. Съемка, видимо, велась двумя камерами, потому что на экране сначала одновременно два изображения, а потом начинается чередование. Сначала камера показывает его. Он - его мы видели уже не раз, но каждый раз он выглядел немного иначе. Подготовка к испытанию сделала свое дело, а может быть, он еще и под действием какой-то химии? - он держится очень прямо, плечи развернуты, и он был бы почти красив, если бы не маска отрешенности на его лице. Ему, видимо, очень страшно, точнее - ему должно быть страшно, и чтобы не испытывать этого чувства, он заставил себя отсутствовать. Камера показывает лицо крупно, и мы понимаем - нет, это не химия. Это пустые глаза убийцы, человека, который идет убивать себя - одно из двух - или себя прошлого, или себя будущего.
Она - полная противоположность. Как всегда, оригинально одетая, какие-то необычайные украшения, мы даже не успеваем их все разглядеть, камера показывает лицо. Она вполне спокойна - обычная ласково-ехидная улыбка, разве что немного растерянная. Дальний план - они медленно идут навстречу друг другу. Опять крупным планом ее лицо. Она внимательно смотрит на него, и мы видим, как медленно изменяется выражение ее глаз - она начинает понимать, что ей навстречу идет не человек. Потому что у каждого человека есть прошлое и есть будущее, а этот не имеет одного из них. Она начинает ощущать, что же именно он отдал за нее. Ощущать, но не знать, потому что ни она, ни он не знают, что именно отдал, и только боги, может быть, знают, а, может быть, не знают пока и они. Камера показывает идущие по полу ноги: ее - мягкие округлые ступни, ухоженные пальчики и его - чуть широковатые ступни с небрежно остриженными ногтями, и мы внезапно понимаем, что все определяется синхронностью шагов. Крупно - его глаза, взгляд опущен, мы понимаем: он смотрит на ее ступни, которые когда-то гладил - она сидела в кресле, поджав ноги, за окном был вечер, она с ужасом, почти с отвращением смотрела на него - он мгновенно вспоминает эту сцену и так же мгновенно понимает, что дело в синхронности шагов, в его глазах возникает выражение - он все понял, но для этого ему пришлось вернуться в сейчас и увидеть происходящее - теперь это глаза не робота-убийцы, это глаза человека, который смотрит на падающий камень и - делает шаг. Мы слышим глухой удар и видим вертикальный сияющий свет.
Они не могут даже обняться, и он просто хватает ее за плечи. Боги приняли жертву. Между ними вонзившийся точно в центр круга меч. Она тянется к нему - рубашка на его груди рассечена, кровь - впрочем, ее немного - капает на пол. Он не удержался и в последнее мгновение опередил ее - к счастью, лишь на несколько миллиметров. Его страх за нее оказался немного больше ее страха за него. Не надо бояться...
Рассказ автора 2
Неделю назад я закончил текст и послал его редактору. Хотя у меня самого осталось недоумение по некоторым пунктам. Когда полечу на Темпоралис отдавать материалы, выясню и эти вопросы. Вчера пришли замечания редактора. Большинство замечаний небольшие, понятные и вполне разумные, два-три неразумных, это очень немного, и, наконец, одно смешное. Язык-де, ваших "дневников" слишком близок к авторскому - не вы ли, голубчик, их писали? Во-первых, не я. Во-вторых, если бы это был даже и я, то что с того? А в-третьих, как он может быть близок к моему, когда его обладатель родился и живет на другой планете, а то, что я вставил в текст, - вообще перевод?! Правда с интерлингвы, которая сохраняет структуру текста, но все равно - перевод. Ближайший рейс послезавтра. Место я заказал.
Полет прошел нормально. После прибытия на Темпоралис я сделал предельно краткий, чисто ритуальный визит новому послу. Он социолог, и мои результаты ему не очень интересны. Это хорошо, что он смотрит в другой плоскости: по нашим отчетам - его, и моему, и еще двух консулов Земли, моих предшественников, человек сможет составить себе довольно полную картину жизни этой цивилизации.
После визита к новому послу я немедленно направился в Храм Падающего меча, на ступенях коего и был встречен верховным жрецом (высшая степень уважения). Он принял у меня аудиовизуальные материалы и дневники героя и ответил на мои вопросы, касающиеся некоторых деталей процедур. Поскольку для понимания книги знать эти детали не обязательно, то я позволю себе на них сейчас не останавливаться. Полагая, что наша беседа близится к концу и мы вот-вот расстанемся - и, видимо, надолго, если не навсегда, я рассказал ему о замечаниях моего редактора. Последнее из них - о близости моего стиля и стиля дневников героя почему-то вызвало у него интерес. Как позже выяснилось, в этот момент он включил скрытые камеры. Далее я привожу видеозапись, копию которой по окончании нашего разговора он
