Помимо синяка под глазом, в нем не было ничего особенного. Бесформенная цветастая рубашка с короткими рукавами, белые тонкие брюки, белые легкие туфли. Так же был одет его лысый приятель, только брюки и туфли он носил бежевые.
Два беспечных оболтуса средних лет, которые вчера напились и подрались. Такие не задерживаются на ретрокурортах. Здесь для них слишком тихо и дорого. Побродят денек-другой, вспомнят милые города своего детства, повздыхают об ушедшей эпохе, опять напьются и наконец уедут туда, где современно. Уберутся в большой мир, где шумно и быстро, где повсюду в воздухе плавают голограммы, а сам воздух так накачан рекламными запахами, что не продыхнешь.
Опасный мир, породивший мутантов, потом долго истреблявший их, теперь добивающий выживших, но так и не ответивший на главный вопрос – правильно ли это.
Странный мир, так и не ответивший ни на один из множества главных вопросов, включая самый главный – зачем это все.
Загадочный мир, который сто раз мог погибнуть, но все еще как-то держался, с каждым днем усложняясь и усложняясь, порождая очередные страшные угрозы, смело преодолевая их и тут же создавая новые на пустом месте.
Эти двое были оттуда. Они не мечтали сбежать отдышаться на тихий островок спокойствия, как нормальные курортники. Нет, они просто заглянули сюда и скоро уберутся.
Поскорее бы.
Солнце поднималось выше, и все сложнее было идти по теневой стороне улиц – она таяла на глазах. Но Барро по-прежнему брел в известном только ему направлении, а Кнехт невозмутимо шагал рядом.
Вдруг Барро резко остановился, помотал головой и огляделся пустыми глазами.
– Не переигрывай, – попросил Кнехт. – Ну?
– Картина в целом ясна. Надо бы группу сюда вызвать прямо сейчас, – сказал Барро, озираясь. – Для очистки совести хотя бы. А с другой стороны – какой смысл? Они не успеют… Черт возьми, опять паб! Это уже просто неприлично. Местные подумают, будто я – айриш-алкоголик.
– Не похож. На айриша.
– Но поесть-то надо, – сказал Барро и быстро нырнул в дверь.
В пабе он тем не менее решительно потребовал текилы, а про еду даже не вспомнил.
Кнехт ушел в дальний угол, там присел на диван за низеньким столиком и взялся за свой коммуникатор.
Барро принес от стойки не рюмку текилы, а бутылку. Кнехт неодобрительно поглядел на емкость, но промолчал.
– Маскировка, – объяснил Барро, посыпая сгиб ладони солью. – Уж если играть алкоголика, то надо убедительно. Налить тебе на два пальца?
– Нет. – Кнехт сосредоточенно водил пальцем по экрану коммуникатора.
Барро лизнул соли, выпил и, жуя дольку лайма, отвалился на спинку дивана.
– Только не вздумай прямо сейчас вызывать подмогу и вообще разводить аларм, – сказал он. – Сначала поговорим.
Кнехт недобро прищурился.
– А не пойти ли тебе… Поискать лукового супу? – спросил он.
– Нет, – отрезал Барро. – Оставь в покое свой ком и выслушай меня. Есть идея. Плодотворная дебютная идея.
– Опять?!
– Но в прошлый-то раз получилось.
– А в позапрошлый мы драпали – только пятки сверкали.
– Я тогда перестарался, виноват. Но в прошлый-то… А?
– Не мое это, – сказал Кнехт. – Не мое амплуа. То есть я могу, но не получаю никакого удовольствия.
– Ты просто стесняешься признать, что в тебе погиб великий актер, – настаивал Барро. – Давай по маленькой – и все обсудим!
Он принялся разливать текилу. Кнехт убрал коммуникатор на пояс и с обреченным видом взялся за солонку.
– Я так понимаю, мы влипли, – сказал он. – И выхода нет. И ты хочешь сначала подстраховаться.
– Ты еще не знаешь, насколько мы влипли. А когда узнаешь, сразу примешь мой план действий, – пообещал Барро.
– Чего я не знаю? Ну, коллега, прозит.
– Ничего. Коньо, коллега.
Кнехт прожевал закуску и сказал:
– Я не знаю одного: имени. А вот степень угрозы…
– Порядок цен, – перебил его Барро.
– Рановато тебя сегодня развезло, – сухо произнес Кнехт.
– Да пойми же наконец, коллега, мы больше не служим. Мы работаем за деньги.
– Я – служу, – холодно сказал Кнехт.
Подумал и добавил:
– А ты как хочешь.
Барро поймал его за пояс и дернул вниз. Кнехт, который уже вставал, неловко сел обратно на диван.
– Спокойно, спокойно, коллега, – сказал Барро. – Я вспомнил: после того, как я показал тебе свой коронный удар в горло, ты показал мне свой коронный удар в глаз. Счастье, что промазал. Давай сегодня обойдемся без этого. И завтра. И вообще.
– С чего ты взял, что у нас будет завтра и вообще? – буркнул Кнехт.
– Ни с чего. Можем погибнуть уже сегодня. Надо, конечно, постараться, чтобы этого не случилось, но… В общем, у нас тут клиент на миллион. Да-да, подбери челюсть, на миллион. Нам этих денег не видать по-любому, но приличные комиссионные я добуду. За моральный ущерб, так сказать. Чтобы потом наши сыновья не говорили: мол, их геройские отцы сдохли отважными голодранцами…
– Ты уверен?..
– Я тоже, как и ты, не знаю имени. И это все, чего я не знаю.
Кнехт начал отгибать пальцы.
– Марио. Роза. Алекс. Владимир…
– Дастин, – закончил Барро. – Только не старина Дасти. Он бы засек нас первым и пришил лично, еще вчера. Просто из любви к убийству. И рванул бы дальше на юг.
– Да ладно тебе, – сказал Кнехт. – Как же, убил меня один такой. Я тоже люблю убивать всякую сволочь… Черт побери, что мы натворили. Мы наверняка вспугнули его. Он должен был унюхать нас прямо с утра. Сколько осталось времени, как ты думаешь?
– Часа два-три. Он не может сорваться из города сразу, колеблется. Что-то его тут держит, и крепко держит. Но постепенно он соберется с духом и либо удерет, либо сам пойдет на обострение.
– Там? – Кнехт ткнул большим пальцем за спину.
– Я тобой горжусь, коллега. Пятьсот метров и немного вверх. Второй этаж, думаю. Ну, еще по маленькой? Чисто для куражу.
– Ни в коем случае. – Кнехт снова взялся за коммуникатор. – Одного не понимаю – если он тут обустроился и зажил нормально, то как позволил себя засветить?
– Вот так и позволил, – отмахнулся Барро. – Потому что обустроился и расслабился. Не такие уж эти ребята монстры и мастера. Я был не слабее Розы или Марио. И я тебе говорю: десять человек, двадцать взять под контроль – это еще куда ни шло, да и то с перепугу или когда очень надо. Но в масштабах города даже уникум вроде Дасти может только задавать тенденции. Полегоньку капать людям на мозги день за днем. Спорим, это идея мутанта насчет ретрокурорта. Десять лет назад здесь была просто зона отдыха. А вот пять лет назад…
– Марио, Роза, Алекс?
– Пустой разговор. Каждый из них был в той или иной степени повернут на покое и тишине. Я тоже люблю, когда тихо. Это нам ничего не даст. Пожалуй, не Алекс. Уж своего любимого тренера я бы сразу вычислил.
