Ознакомительная версия.
— Может быть, тогда мне не следует идти с тобой?
Виктор невольно сжал и разжал пальцы правой руки. Кажется, они вновь действовали. Только ноющая боль вяло текла от запястья к локтю.
— Обратно тебе не вернуться. Валгалла окружена кольцом неправильного времени.
— Правильное время — это счастливое время? — уточнил Виктор. — А неправильное — время войны и несчастий? Так?
— Это — главная мембрана. Просто так внутрь не пройти никому. Даже тебе. — Похоже, Генрих был чужд юмору абсолютно.
— Ты знаешь туда дорогу? — спросил Виктор почему-то шепотом.
— Конечно.
Вездеход шел вперед толчками. Будто конь мчался галопом, время от времени беря препятствия. Дорога виднелась едва заметным светящимся пунктиром от кромки мортального леса к серой скале. От одного взгляда на это белое пространство, слепящее, неподвижное, пустое, у Виктора бежал меж лопаток озноб. Он думал о Димаше, сидящем сейчас в теплом доме в Картофельной деревне. Об Алене, оставшейся в другом мире.
Скала медленно надвигалась. Потом Виктор увидел в скале какое-то подобие норы, она становилась все больше, наползала, превращалась в арку. Вон он, вход — сверкающие металлические ворота. Загробный мир, рай погибших воинов, которые продолжают вести сражения, приют бессмертных. Валгалла. Ворота открылись, и они въехали внутрь.
1
Взятый напрокат мобиль барахлил. Поль Ланьер даже опасался, что последние сто метров придется идти пешком, но проклятый мобиль все же дотащился до ворот виллы. На старом колченогом стуле у входа сидел привратник — толстяк в белых штанах и рубахе, в драных сандалиях. Толстяк дремал, сцепив руки на объемистом животе.
— Команданте Тутмос дома? — крикнул Поль, высунувшись из видавшего виды мобиля. По-испански он говорил почти без акцента.
Толстяк-охранник от неожиданности даже подпрыгнул на сиденье. Потом вскочил. Схватил висящий на спинке пояс с кобурой, принялся пристраивать на талию. Застегнуть почему-то не удавалось. Так, держа пояс с кобурой в руке, толстяк подбежал к машине. По дороге потерял сандалию с правой ноги. Поднял. Теперь в одной руке у него была кобура, в другой — сандалия.
— Как звать тебя, камрад? — спросил Поль, оглядывая привратника.
— Мигелем, синьор. Команданте просил передать что не будет варить грибной суп.
— Грибы? Признаться, они мне поднадоели еще в Диком мире. Так что я не особенно расстроен подобным заявлением.
— Не понял. — Мигель захлопал глазами. — Грибов не будет, синьор. Команданте не будет варить грибы... — попытался втолковать он непонятливому гостю.
— Я — старый друг команданте. Герцог Поль. Открывай ворота, или команданте оторвет тебя яйца и сварит с грибами. А я помогу.
Мигелю, разумеется, была дана команда чужаков не пропускать. Но Поль так глянул на него, что привратник тут же кинулся исполнять.
«Надо будет сказать Тутмосу, чтобы поискал более стойкого камрада для ворот, а этого отправил на кухню — пусть дальше жиреет», — думал Поль, заезжая в просторный, мощенный белой плиткой двор. Здесь мобиль заглох окончательно. Как загнанные лошади д'Артаньяна, которые обычно сдыхали в самый ответственный момент.
— Команданте купается, — сообщил Мигель и потрусил вперед — сообщить, что прибыл гость.
Информация оказалась неточной. Команданте не купался, а сидел в шезлонге подле бассейна в белом халате и в купальных туфлях. Привычные символы команданте сегодня отсутствовали — ни перьев, ни кителя. Имелись черные очки, они лежали на столике поверх затрепанной бумажной книги. Команданте был немолод, плохо выбрит, а его длинные черные волосы оказались крашеными — у корней они отливали серебром. В бассейне с ярко-синей водой плескались двое детей: мальчишка лет двенадцати и девчонка лет шести. Мальчишка сделал вид, что не обращает внимания на гостя, а девочка подплыла к бортику, взяла из вазы, стоящей на самом краю, грушу и принялась есть, не вылезая из воды.
— Ба! Герцог! Наконец-то! — Команданте кинулся навстречу Полю с распростертыми объятиями.
Титул сейчас как нельзя шел Полю: светлый новенький костюм, белоснежная рубашка, широкополая шляпа — он походил на аристократа из старого фильма, решившего развеять тоску в экзотической обстановке. — Смотрю, ты неплохо устроился, — заметил Поль, высвобождаясь из объятий Тутмоса и оглядывая бассейн и просторную площадку вокруг.
— Детям здесь хорошо, — сказал команданте.
— А ты привез мне коробку конфет? — спросила юная сеньорита. — Ты обещал.
— Я обещал ей конфеты? — удивился Поль. — Не помню, чтобы такой разговор состоялся.
— Конечно, обещал. Вот такую, большую-пребольшую коробку. — Девочка попыталась двумя руками обозначить размеры коробки и соскользнула в бассейн вместе с недоеденной грушей.
— Не знал, что у тебя ребятишки, — засмеялся герцог.
— Что, не похож на отца семейства? — Тутмос самодовольно ухмыльнулся.
— Конечно, не похож!
— А ты на себя глянь, бродяга! Ты ведь даже не знал, что у тебя на этой стороне сынок подрастает, пока я тебя не просветил. Впрочем, дело нехитрое: настрогал ребятишек — и гуляй. — Тутмос хмыкнул. — Вот только, когда я особняк этот купил, жена тут же пронюхала. Подкинула мне спиногрызов, деньги забрала и умотала. Заявила: «Я столько лет с ними нянчилась — теперь твоя очередь». Хорошо, Мария, кухарка, их приняла как своих. Кормит в три горла и на подзатыльники не скупится.
— Может, с кухаркой у тебя и порядок. Как она, ничего? — Поль изобразил руками округлости груди.
— Раза в три больше. И годков ей за шестьдесят.
— Тогда с кухаркой, в самом деле, полный порядок чего нельзя сказать об охране. Твоему Мигелю самое место на кухне.
— С охраной тоже нормально. Ты слышал про наш марш Открытых врат? В новостях о нас каждый день говорят! Открыть врата! Объединить миры! — выкрикнул команданте, как будто уже возглавил колонну марширующих. — Народ прибывает, мы все ближайшие гостиницы уже заселили, поле арендовали у папаши Мигеля (все равно на нем ничего не растет), палатки поставили. Но люди все идут и идут, к тому же экологи к нам привязались: мол, туалетов не хватает, канализация не проведена. Отправил я ребят своих разбираться. Мигеля с кухни пришлось снять и к воротам пристроить.
— Так он с кухни? — расхохотался Поль. — Как я угадал!
— Да чего тут гадать, это ж сразу видно. Кстати, он говорил тебе, что грибы не нужны?
— Говорил, но я ему не поверил.
— Так ты догадался! Я же говорил, что грибы — это очень просто.
— Конечно, любой коп решит, что речь идет о нариках.
— Да ладно! Я же не торгую... Ну, так, балуюсь для себя. А тут один сосед меня достал. Увидел: я только что купил богатый особняк, народу много пришлого крутится, и каждый раз все новые. Ну и решил, что у нас тут наркосиндикат. Каждый день приходит и говорит: давайте, я тоже будут нариками торговать. Вместо «нарики» говорит «грибы». Достал!
Ознакомительная версия.
