Ребята и взрослые переполнили большую комнату в доме Рябовых. Стульев и табуреток, конечно, не хватило, и люди стояли, притиснутые друг к другу от двери до самого экрана. А экран получился превосходный: для этого Ирина Григорьевна достала самую большую снежно-белую простыню.
Окна занавесили, и в комнату вступили полумрак и тишина. Щёлкнул и мягко заверещал киноаппарат. На экране некоторое время мелькали прыгающие полосы прямые, зигзагообразные, потом похожие на проливной дождь. Но вот появилась Северная Двина и мчащийся по реке стремительный глиссер.
- При монтаже это будет вырезано, - сказал кинооператор.
Затем появились низкие песчаные берега Заостровья и знакомая матросам "Ласточки" просторная зелёная поляна. Перед зрителями развернулась праздничная петровская ассамблея. Пышно разодетые кавалеры в париках в медлительном танце вели не менее пышно разодетых дам с самыми немыслимыми причёсками. А посередине стоял сам Пётр Первый - высоченный, широкоплечий артист Мелкишев.
Затем на экране возникла грозная Новодвинская крепость - грозная и неприступная для врага.
- А ведь всё это раскрашенные доски и фанера, - зашептал Вяча. - Мы же видели...
- Декорации, - отозвался Антоша. - Но здорово!
Фанерные стены крепости с бойницами и пушками на экране действительно выглядели внушительно.
Наконец, к всеобщему ликованию экипажа "Ласточки", на экране пошли кадры, где на скамье у замшелой избы, рубленной на углах "в крест", сидел не кто иной, как Степан Иванович Рябов, но не боцман, а посадский помор.
Послышались возгласы:
- Да это же Степан Иванович!..
- Встань-ка, сосед, пройдись! Посмотрим на тебя.
- Теперь и на нашей улице свой киноартист. Ребята, берите скорее у Степана Ивановича автографы!
Потом кинооператор показал зрителям захват шведами в плен кормщика Ивана Рябова, и на экране крупным планом возник шведский фрегат.
- Степан Иванович, - закричал Вяча, - смотрите, ваш "Буревестник"!
- Он самый, - взволнованно произнёс боцман. - И узнаю и не узнаю. Вот ведь как всё перекроили у моего парусника. И всё же узнать можно. Столько лет на нём плавал! Он самый - "Буревестник"...
- Мы показали вам только малую часть фильма, - сказал Савва Кириллович. У нас же заснято очень много. И в Москве ещё будут съёмки. А потом монтаж. Ну, а месяцев через семь-восемь вы, конечно, увидите и всю картину целиком.
Режиссёр и кинооператор уехали, но жители улицы ещё долго не расходились, обсуждая необычное для их жизни событие.
А матросы "Ласточки" снова держали большой совет, но на этот раз пригласив и Степана Ивановича.
- Я считаю, Егор прав, - заявил Антон. - Пожалуй, лучше всех работал Слава Хабаров. Я тоже предлагаю зачислить его в экипаж "Ласточки". А шестым матросом мы в каждый рейс будем брать по очереди всех остальных, кто сегодня работал. У меня все записаны. В первый поход предлагаю взять Риту Саврасову - она лучше многих мальчишек работала. Да и у Инги подружка будет.
"Добро" - слово моряцкое
Степан Иванович получил назначение боцманом на большой океанский теплоход "Капитан Кучин".
Александр Иванович Кучин, онежский моряк, сопровождал норвежского путешественника Амундсена в экспедицию к Южному полюсу, а также участвовал в экспедиции русского полярного исследователя Владимира Александровича Русанова на судне "Геркулес". Из последней экспедиции Кучин не вернулся, но северяне хорошо помнят своего знаменитого земляка. В честь его и назван теплоход, на котором Степан Иванович должен был идти в плавание.
Получив в пароходстве назначение, он сразу же направился на борт своего нового судна, представился, как положено, вахтенному штурману, потом капитану и быстро принял от предшественника всё палубное хозяйство.
Теплоход "Капитан Кучин" встал под погрузку у лесобиржи соломбальского комбината, и Степан Иванович изредка мог бывать дома, навещать жену.
Команда "Ласточки" единодушно решила в походы не ходить, пока их бывший боцман, а теперь боцман большого теплохода Степан Иванович не уйдёт в море. А об отходе "Капитана Кучина" Антона должен был известить Егор-Беломор.
И вот Егор приехал к Антону.
- Завтра в десять ноль-ноль "Капитан Кучин" отходит.
На другой день утром "Ласточка" с экипажем в полном составе вышла из речки Соломбалки на Северную Двину и взяла курс к лесобирже. Были на борту шлюпа и новые матросы: Слава и Рита.
Когда "Ласточка" подошла совсем близко к борту "Капитана Кучина", ребята увидели Степана Ивановича. Боцман сбежал по трапу с полубака и наклонился через борт.
- Шесть матросов плюс боцман Антон, капитан в уме. Добро, друзья!
- Мы пришли вас проводить! - крикнул в мегафон Вяча.
- Спасибо, дорогие!
На мачте теплохода вился отходной флаг. Команда, судя по всему, готовилась к отплытию.
Нежданно-негаданно подошёл буксирный пароходик "Белуха". На нём всё ещё был капитаном уже знакомый экипажу "Ласточки" Карпыч.
- Ого, здорово, старик! - приветствовал Карпыча боцман. - На одном конце четыре узла. Всё ещё плаваешь?
- Да куда же я брошу свою дролюшку?! А ты в рейс собрался? Ну, да ты ещё молодой. Счастливо плавать! Семь футов под килем! - закончил Карпыч добрым моряцким напутствием.
"Белуха" прошла, не застопорив ход. Да и ход-то у неё, у "старушки", был самый черепаший.
Боцман ещё с минуту поговорил с матросами "Ласточки" и поспешил на полубак, на своё место при отходе. Капитан и вахтенный штурман уже были на капитанском мостике.
Послышалась команда: отдать швартовы. Нос теплохода стал медленно отдаляться от причальной стенки - знакомые всем ребятам минуты.
Степан Иванович был занят, и юные матросы снизу его не видели.
- "Кучин" отойдёт, тогда и увидим, - сказал Слава.
- Давайте споём на прощанье дяде Степану песню, - предложила Рита. -Только какую?..
- Ясно какую - "Вечер на рейде", - сказал Вяча.
- Так ведь там поётся "Уходим завтра в море", а тут сегодня, сейчас.
- Это ничего, - успокоил Антон. - Запевай, Рита! Только, ребята, погромче подпевайте, чтобы на палубе "Кучина" было слышно.
Рита запела звонко и высоко:
Споёмте, друзья...
Песня ожила над большой рекой и, подхваченная всеми матросами "Ласточки", набирала силу.
За фальшбортом показался Степан Иванович. Он неистово махал фуражкой.
Услыхав песню, к борту собрались все не занятые на вахте члены команды "Капитана Кучина". Они дружно подхватили:
Пусть нам подпоёт
Седой, боевой капитан.
Капитан стоял на крыле мостика и улыбался. Он не был ни седым, ни боевым. Он был совсем молод и войны не видел.
А тем временем теплоход уже вышел на фарватер и лёг на основной курс. "Ласточка" сопровождала его. И казалось, словно крепкими швартовыми канатами соединяет огромный теплоход и маленький шлюп моряцкая песня.
