Что это были за люди, способные вызвать воображением целую армию из воздуха? Он посмотрел на Тувию. Она тоже, очевидно, заметила изменения. Слегка вздрогнув, она крепче прижалась к нему.
– Что ты думаешь об этом? – прошептала она. – Это очень странно.
– Я не могу этого объяснить, – ответил Карторис. – Так можно сойти с ума.
Он быстро повернулся к представителю Лотара. Мужчина широко улыбался.
– Мне показалось, что вы только что сказали, что в Лотаре нет солдат,
– сказал принц Гелиума, жестом указывая на стражников. – А это что такое?
– Спроси Тарно, – ответил тот. – Мы скоро предстанем перед ним.
Вскоре они вошли в величественный зал, в одном конце которого, откинувшись на богатом ложе, стоявшем на возвышении, сидел человек.
Когда трое приблизились, мужчина устремил на них сонные глаза. В двадцати шагах от возвышения их проводник остановился и, прошептав Тувии и Карторису, чтобы они следовали его примеру, кинулся на пол. Затем он начал ползти к подножию трона, раскачивая головой направо и налево и извиваясь всем телом, как собака, подползающая к своему хозяину.
Тувия быстро взглянула на Карториса. Он стоял прямо с высоко поднятой головой и руками, скрещенными на груди. Надменная улыбка играла на его губах.
Человек на троне пристально рассматривал его, и Карторис из Гелиума прямо смотрел ему в глаза.
– Кто это такие, Иав? – спросил человек на троне у того, кто полз на животе по полу.
– О Тарно, славнейший из джеддаков, – ответил Иав. – Это чужестранцы, пришедшие с ордами Торказа к нашим воротам. Они говорят, что были пленниками зеленых людей. Они рассказывают странные истории о городах далеко от Лотара.
– Встань, Иав, – приказал Тарно, – и спроси у этих двоих, почему они не выказывают свое уважение к Тарно?
Иав встал и оглянулся на чужестранцев. При виде того, что они стоят, лицо его стало мертвенно-бледным. Он подскочил к ним.
– Несчастные! – закричал он. – На колени перед последним из джеддаков Барсума!
Когда Иав подскочил к нему, Карторис положил руку на рукоять своего длинного меча. Житель Лотара остановился. В большом помещении не было никого, за исключением четырех человек у возвышения, и все же, когда Иав отступил перед угрозой Карториса, последний оказался окруженным десятком стражников.
Откуда они могли взяться? Оба, Карторис и Тувия, были удивлены.
Юноша выхватил свой меч из ножен, и в тот же миг стрелки вытащили свои тонкие стрелы.
Тарно приподнялся на одном локте. Впервые он увидел всю фигуру Тувии, до сих пор скрытую Карторисом.
– Достаточно! – воскликнул джеддак, предостерегающе поднимая руку, но как раз в этот момент меч Карториса нанес предостерегающий удар ближайшему своему противнику.
Когда острый край меча достиг своей цели и острие коснулось пола, Карторис с широко раскрытыми глазами отступил в ужасе, проведя тыльной стороной левой кисти по лицу.
Сталь его меча рассекла воздух – его враг исчез, в комнате не было больше стрелков.
– Они чужестранцы, это точно, – сказал Тарно Иаву. – Давай сначала убедимся, что они намеренно оскорбили нас, прежде чем примем меры к наказанию.
Затем он повернулся к Карторису, но взгляд его беспрестанно обращался к совершенным формам Тувии, красоту которой скорее подчеркивало, чем скрывало, одеяние принцессы Барсума.
– Кто вы такие, – спросил он, – что не знаете этикета при дворе последнего из джеддаков?
– Я – Карторис, принц Гелиума, – ответил юноша. – А это Тувия, принцесса Птарса. При дворах наших отцов люди не падают ниц перед правителем. Со времен первых черных пиратов мы никогда таким образом не приближались к трону ни одного правителя Барсума. А теперь подумай: станет ли дочь могущественного джеддака так унижать себя!
Тарно долго смотрел на Карториса и наконец заговорил:
– На Барсуме нет другого джеддака, кроме Тарно, – сказал он, – нет другой расы, кроме расы Лотара: орды Торказа не могут быть удостоены такого звания. Жители Лотара имеют белый цвет кожи, ваша же кожа красная. На Барсуме не осталось женщин. А твоя спутница – женщина. – Он приподнялся со своего ложа, наклоняясь далеко вперед и указывая пальцем на Карториса.
– Ты лжец! – пронзительно закричал он. – Вы оба лжете, и вы осмелились предстать перед Тарно, последним и могущественным из джеддаков Барсума, доказывать ему свою реальность. Кто-то заплатит за это, Иав, и, если я не ошибаюсь, именно ты осмелился так дерзко обращаться с добрым своим джеддаком. Уберите мужчину, оставьте женщину. Мы посмотрим, оба ли они будут лгать, а позже, Иав, ты ответишь за свою смелость. Останется лишь несколько из нас, но Комал должен быть накормлен. Иди!
Карторис увидел, как Иав задрожал, когда упал ниц перед своим правителем еще раз, и затем, поднявшись, повернулся к принцу Гелиума.
– Пойдем! – сказал он.
– И оставить принцессу Птарса здесь одну? – воскликнул Карторис.
Иав прошмыгнул рядом с ним и прошептал:
– Следуй за мной, он не сделает ей вреда, он может только убить ее, а это он может сделать независимо от того, будешь ли ты здесь или нет. Нам лучше сейчас уйти, поверь мне.
Карторис не понял, но что-то в настойчивости тона, с которым говорил этот человек, обнадежило его, и он пошел прочь, но, конечно, бросив предварительно ободряющий взгляд на Тувию, которым попытался заставить ее понять, что в ее же интересах, чтобы он оставил ее.
Вместо ответа она повернулась к нему спиной, но прежде успела кинуть на него взгляд, полный такого презрения, что его бросило в краску.
Он заколебался, но Иав схватил его за запястье.
– Пойдем, – прошептал он. – Или вокруг тебя опять окажутся стрелки и тогда уже не будет спасения. Неужели ты не видишь, насколько бесполезна твоя сталь в борьбе с воздухом.
Карторис неохотно последовал за ним. Когда оба покинули зал, он повернулся к своему спутнику.
– Если я не могу убить воздух, – спросил он, – то как я могу бояться, что воздух может убить меня?
– Ты видел, как воины Торказа падали под стрелами? – спросил его спутник.
Карторис кивнул.
– Так же и ты упадешь под ними без единого шанса защитить себя или отомстить.
Пока они разговаривали, Иав привел Карториса в маленькую башню дворца. Здесь была ложа, и Иав попросил юношу сесть.
Несколько минут он рассматривал своего пленника – так понимал свое положение Карторис.
– Я наполовину убежден, что ты реальный человек, – сказал он наконец.
Карторис засмеялся.
– Конечно, я реальный, – ответил он. – Что же заставило тебя сомневаться в этом? Разве ты не видишь меня и не можешь потрогать?
