Поверь, я не мог ничего сделать там. Когда отключили твою частоту, уже тогда я понял, что всё это грязная игра. Я прилетел сюда, как только смог…
— Зачем, Грин? Чтобы сказать мне как тебе жаль? — Вежливо, с иронией спросил Деррек. — Пойми, теперь уже всё равно. Пусть кто-то всех предал. А может, они все предатели, что толку? Ты, я, кто сможет доказать что-нибудь, кто их сможет остановить?
Грину нечего было ответить. Он молчал, хотел сказать, вернее, напомнить Дерреку кто он есть по званию, но сейчас это выглядело бы, по меньшей мере, глупо, а, кроме того, Деррек был прав.
— Уезжай, Грин здесь нечего больше делать. И ещё, — Деррек достал из кармана куртки свой значок, — возьми, Грин. Я тут много чего понял на досуге и пришёл к выводу: если мне что-то и светило серьезного в полиции, то это быть такой же продажной шкурой как они все, либо быть честным посмешищем. Я не хочу ни того, ни другого. И я не держу на тебя зла. Просто всё изменилось. Спасибо, что приехал.
Деррек развернулся, и не спеша, пошёл прочь, оставив Грина с тяжёлыми мыслями и своим значком офицера полиции.
Грин не стал догонять Деррека, стараться что-то сделать, чтобы образумить парня или тому подобное. Если он решил, что не хочет служить в полиции больше, то так тому и быть.
К тому же, Грин всегда сможет принять его обратно, если Деррек захочет.
Грин спрятал значок Деррека в карман своего плаща и направился к ближайшему таксопарку. Деррек был прав — делать здесь, действительно больше нечего. Его «командировка» закончилась.
— Джерри Грин! — Окликнули его сзади, и старый полицейский обернулся. Это было последним, что он сделал в жизни, он не успел, даже, осознать происшедшее, когда стоя на коленях, рассматривал свои руки, залитые собственной кровью, в глазах почернело…
Вернувшись в гостиницу, Деррек застал Соммерса с карандашом в руке, он сидел на стуле, сгорбившись почти до нельзя, и что-то чертил на клочке бумаги, Джей спал мертвецким сном, вытянувшись на своём диване. Деррек завалился на свой диван и принялся разглядывать потолок.
— Знаешь, Кори, я вот всё думаю, — начал Соммерс, — что лучше? Лев, который разрывает передними лапами вражеский флаг? Или схематическое изображение воина в доспехах? — Он продемонстрировал оба эскиза Дерреку.
Тот внимательно рассмотрел оба рисунка и отрицательно покачал головой.
— Не знаю… Что значит твой лев?
— Я родился под знаком льва, — ответил Соммерс.
— А ты скромный, дружище, — заметил Деррек, тот понял, к чему клонит напарник, и с виноватой улыбкой развёл руками.
— Не могу ничего дельного придумать. Может, у тебя идеи есть?
Вместо ответа, Деррек изобразил простенький рисунок — некая статуя женщины с завязанными глазами, с мечом в одной руке и весами в другой. Он продемонстрировал своё художество Соммерсу.
— Что это? — Спросил тот.
— Это символ правосудия, — коротко ответил Деррек. — Мне кажется, правосудие — это как раз то, чего в этом мире не хватает. Конечно, это слишком громко сказано, но, тем не менее, в этом что-то есть, — загадочно пояснил Деррек и взял картинку в свои руки. — Видишь, из нас никто не добивается правосудия и причины, по которым мы здесь, далеки от этой высокой цели. Но главное — это добиться правосудия для себя самого, то есть я хочу сказать — отомстить. В нашем случае месть и есть правосудие. Если мир не хочет жить по законам, которые сам же и принял, значит их нет, значит каждый волен поступать так, как хочет и считает правильным, хотя бы здесь на арене, потому что, арена для нас и есть тот самый мир, в котором нет законов. Будем вершить свой суд, и карать преступников жестокой смертью. Это дерзко и, я считаю, правильно, — поставил точку в своей тираде Деррек.
— Мне нравиться твоя идея, — одобрил Соммерс, — как же нам назваться?
— Кулак Правосудия, как же ещё! — ответил Деррек, рассматривая свою картинку.
Он верил в то, что сказал сейчас на счёт мира, в котором нет правды. Он был зол на него и жаждал мести — и пусть не ждут пощады те, кто станут на пути его правосудия.
"Аминь" — так и хотелось добавить к этим мыслям, но язык не поворачивался, даже мысленно, сделать это. Нечего прикрываться чужими именами, нужно творить свои дела только от своего имени, какими бы они не были, — правильными или нет. В конце концов, все относительно и правосудие тоже, пусть попробуют доказать обратное, если смогут.
Ничего, когда придёт время ответить за всё — он ответит, он знал одно наверняка — чтобы без страха и сомнений идти вперёд — надо верить, что поступаешь правильно — он верил, а значит, ему нечего было бояться.
Вряд ли его поймут Соммерс и Джей, но это и не важно, они точно так же для себя будут решать что правильно, что нет и нужно ли это делать.
Что ж, достойное начало. Оно вкладывало какой-то смысл во всё. Пусть пока туманный, и, может быть, высосанный из пальца, но он был — это главное. Кроме этого, у Деррека ничего больше не оставалось, а что может быть страшнее и опаснее того, у кого ничего нет, кому нечего терять! Он раскрыл почти все карты — а его настоящее имя и то, что он час назад служил в полиции уже, ничего не значило. Он был доволен собой. Ему дали зелёный свет, и теперь он мог свободно действовать.
— Присаживайтесь, — любезно пригласил Вивариус, внимательно разглядывая своего гостя.
Тот поблагодарил хозяина этих апартаментов и присел в удобное мягкое кресло.
— Может быть, бокал вина? — Предложил Вивариус, — Так сказать, для установления взаимопонимания, — Вивариус хищно улыбнулся. — Виктор, кажется? Не ошибся?
— Нет, не ошиблись, — ответил Виктор и принял бокал вина из рук робота — секретаря, после чего последний, мигнув лампочкой на той части тела, что можно было идентифицировать как голову, бесшумно удалился.
— Итак, как я понял у вас ко мне дело, — уточнил Вивариус, искусно имитируя выражение крайне серьёзной задумчивости. Виктор, сделав маленький глоток, скромно кивнул головой.
— Что за дело? — спросил Вивариус.
Виктор немного замялся, не зная как начать разговор и, наконец, произнёс, почти побуквенно выговаривая слова: — Видите ли, девушка — Селли. Она очень мне дорога. И я хотел бы, чтобы с ней ничего не случилось. Джей уже сделал то, что должен был, а вы…
— Минуточку! — Прервал его Вивариус, подняв указательный палец вверх, — Вы не читали наш с ним договор, а там сказано, что для того, чтобы отпустить вас всех, он должен выиграть турнир, ну или, если его убьют, то я, может, тоже… — Вивариус старался изобразить свои мысли мимикой и руками, и у него это искусно получалось.
— Я так и думал, — с непонятной интонацией произнёс Виктор, прервав пантомиму Вивариуса. — По этому и хочу предложить сделку.
