Джон Мини - Фактор жизни

– Хорошо.

Белые костяшки пальцев, падающие в крутящуюся жидкость…

– А остальное? Сконцентрируйся, парень. Звук волн, бьющихся о берег.

– Отвечай, Том.

Сапфировое небо, и парящая в нем одинокая птица.

– Том?

Птица с криком устремляется вниз за добычей… Вспышка света. Едкие пары дыма наполнили ноздри. Том вернулся обратно в реальность.

– С тобой все в порядке? – Худое лицо Капитана вытянулось от беспокойства.

– Да, сэр.

Похоже, приступ синестезии. Это чувство было Тому знакомо. Может, этот приступ связан с сеансами загрузки модуля?

– Постарайся удерживать образ перед глазами, иначе подпрограммы теряют пластичность.

– Да, сэр.

– Стыд и позор, – донесся со стороны двери знакомый женский голос. – Что вы делаете с мальчиком?

Том резко обернулся:

– Труда!

– Здравствуй, Том, – сказала Труда. – Увы, у меня не так много времени.

Они болтали несколько часов подряд, а Капитан подавал им дейстраль, стараясь не мешать разговору. Наконец Труда с мрачным лицом пригласила его присоединиться, и он пододвинул к столу старый графитовый стул и сел. Вы, вижу, готовите и распределяете логотропы. – Труда откинула назад длинные седые волосы, выбившиеся из-под зеленого шарфа. – Вы понимаете, что делаете?

Том затаил дыхание: никто еще при нем не говорил с магистрами в таком тоне.

Я действую по протоколам «Белагерон» четвертого класса, – голос Капитана звучал сухо. – Я использую высокочастотные матрицы с быстрой дисперсией и биполярные усилители.

– Что? – Тон Труды стал просто уничтожающим. – Вы вызываете страх смерти у?..

– Нет, – Капитан покачал головой. – Дозы гораздо меньше применяемых в армии. Я уменьшил содержание апоптотических ингибиторов и уменьшил время воздействия.

– Вы сами рассчитываете дозы?

– Точно. – Капитан мрачно улыбнулся. – Я научился делать это… не так давно научился.

Труда какое-то время смотрела на него. Ее лицо ничего не выражало. Затем отвернулась.

– Этим мальчикам нет необходимости бороться за свою жизнь.

– Нет, конечно, – сказал Капитан. – Я делаю это ради их же будущего, даже если оно наступит не скоро. Хотя поможет это лишь тем, кому сопутствует удача.

Когда ее время истекло, Том проводил Труду до внешней площадки. Здесь она обняла его.

– Для этой страты… – начала она, но замолчала, потом продолжила: – Школа оказалась лучше, чем я думала.

– Нормальная, – Том через силу улыбнулся. Труда сделала все, что могла.

– Теперь у меня есть две причины для того, чтобы приходить в гости, – объявила она, немного удивив юношу, потом повернулась и ушла не оборачиваясь.

– Сколько раз тебе удавалось отвертеться, Кривил? – Над кроватью долговязого мальчика висел раскрашенный во все цвета радуги дракон. – Я имею в виду за одну ночь.

Том приподнялся. На мгновение ему показалось, что он увидел в дверном проеме своего старого обидчика Ставрела. Но это оказался Алгрин, чья репутация была известна всей Школе для неимущих.

Неожиданно раздался сонный голос Кривила.

– До семи раз, – голос утонул в хихиканье.

Чжао-цзи сидел на кровати, скрестив ноги, и оставался безучастным. Он предупреждал Кривила, чтобы тот не использовал психостимуляторы – энергию фемтоцитов и голографический источник стробоскопического света, – зная, что другие воспользуются преимуществом побочного эффекта от «сыворотки истины», но в первый раз светловолосый Петио смог защитить Кривила.

От дверей доносился смех Алгрина. Тот был мускулистым парнем и имел жестокое выражение лица. Как у Ставрела…

Послышался хохот. Только Петио не присоединился к смеющимся. Он был единственным из шайки Алгрина, кто учился в альфа-группе, и поэтому имел право находиться в этой спальне.

«Я должен был вступиться за Кривила, – подумал Том. – Сильный всегда навязывает свою волю другим».

ПОПРОБУЙ ДРУГУЮ СТРАТЕГИЮ.

Яркость светильников уменьшилась, и Алгрин убрался, не дожидаясь пока мимо пройдут ночные дежурные. Все разбежались по своим кроватям. Стонущий Кривил из состояния транса постепенно провалился в сон.

ДРУГАЯ СТРАТЕГИЯ.

Забравшись под покрывало, Том достал дисплей инфора, уменьшил его размеры и отключил звук.

Круглый стол, одетые в серое люди. Возле каждого лежит по одной палочке для еды: тринадцать человек, тринадцать палочек, для еды.

Запустив код, Том одним жестом ввел алгоритм решения, его мозг лихорадочно работал.

Все, решение принято. Модель разработана.

Каждый участник трапезы смоделирован как отдельный объект, автономно контролирующий процесс. Он выбирает наугад палочку справа или слева – в зависимости от конкретной ситуации? Потом ждет, когда освободится палочка с другой стороны.

Крошечные фигуры двигались. Один человек уже ел…

Люди действовали независимо друг от друга. Среди них не было ни рабов, ни хозяев.

ОЦЕНКА…

Том достиг цели, избегая тупика всякий раз, когда двое протягивали руки одновременно к одной и той же палочке.

ОПТИМИЗИРОВАНИЕ.

Демократический парадокс.

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ИГЛУ, ЧТОБЫ ЗАГРУЗИТЬ МОДУЛЬ ДВА.

У Тома пересохло в горле и закружилась голова, хотя в действительности он по-прежнему находился под одеялом.

Карин одновременно захватили и страх, и восторг.

С воздуха университетский городок был на диво хорош: зелень и осенняя рыжина парков; восьмиугольная центральная площадь, выложенная оранжевой и зеленой плиткой; золотистые дорожки и серебряные купола, сверкающие под ясным голубым небом.

Карин смотрела на университетский городок, прижавшись лицом к плексигласу. Земля неслась навстречу…

Аэротакси продолжало снижаться и, наконец, зависло на краю площади, распахнуло перед Карин дверцу. Девушка вынула из браслета кредитный трансфер и расплатилась. Прихватив сумку, выскользнула из машины. Такси тут же оторвалось от земли, и она отступила, чтобы посмотреть на его стремительный подъем.

– Осторожно!

Крик слился с лаем у нее за спиной, и Карин отпрыгнула. Обернулась.

Это был волк. Огромный, свирепый и рычащий. Серебряные отблески играли на его керамическом шлеме. Стоявший позади животного человек в таком же шлеме обрушился с руганью на Карин.

– Глупая корова!

Карин отшатнулась, держа сумку перед собой. Две головы, человеческая и волчья, следя за ее движением, повернулись совершенно синхронно.

– Извините, – пробормотала Карин. – Я не заметила вас.