Они шли уже очень давно. Два раза они засыпали, обессиленные, прямо на ходу, и падали, разбивая в кровь и без того растертые ноги. Их тела покрылись синяками и ранками, которые постоянно болели и мешали сосредоточиться на ходьбе.
Туман постепенно поредел, и теперь они видели на расстоянии вытянутой руки, что, впрочем, не сильно помогало. Во время ходьбы они согревались, но за время сна замерзали так, что не могли подняться с земли.
Весь первый «день» (они решили называть днем период между сном и сном) они искали рюкзаки, но нашли лишь песок и камни. Одежда тоже пропала, что не сильно мешало, потому что пока они двигались им было тепло. Правда, за время сна замерзали так, что не могли подняться с земли, а сбитые в кровь ноги отказывались служить. Все чаще Он нес ее на руках, стараясь не упасть самому, но это не всегда ему удавалось, и тогда они долго собирались с силами чтобы встать снова.
Очень хотелось есть, еще больше — пить. Один раз Он нашел огромный валун, мокрый с одной стороны, и они долго слизывали с него воду пересохшими языками.
Говорить не хотелось, да и пересохшие губы и распухший язык не повиновались. Воспаленные глаза были закрыты большую часть времени.
Он проснулся мгновенно, как от удара, и сразу зажал ей рот. Она бесшумно отвела его руку и замерла. В тумане были слышны чьи-то неверные шаги.
Он тихо сел, стал на четвереньки и наконец выпрямился с камнем в руке. Осторожно шагнул назад.
Шаги замерли на мгновение, потом стали приближаться… Наконец в тумане забрезжил высокий силуэт.
— Кто здесь? — прошипел чужак.
— Я, — пискнула Она, прикрывая голову руками.
— Иди к папочке, детка… — прошептал неизвестный и сделал шаг вперед. И камень с силой опустился на его голову.
Они с наслаждением пили кровь, чувствуя, как их тела наполняются силой. Руками разрывали трепещущий куски мяса, еще теплого, и наслаждались его необычным вкусом…
Наконец, насытившись, Она привалилась спиной к камню, а Он нашел острый осколок и еще долго нарезал мясо полосами и раскладывал на поверхности валуна… Он улыбался своим мыслям — теперь Он знал, что делать дальше.
Они перестали считать дни, и уже не старались идти «прямо». Они шли, чтобы жить. Иногда они встречали кого-нибудь, и, если все складывалось удачно, следующие несколько дней сидели на одном месте, ожидая, пока подвялится мясо и питаясь свежатинкой.
Они научились чувствовать близость скал и пещер, куда было опасно идти. Они научились искать и находить воду в глубоких расщелинах. Они научились раскалывать камень так, чтобы получались длинные, острые пластины, которые они называли ножами. Несколько раз жертвы убегали, и один раз пришлось убегать им, но тем не менее они все еще были живы.
Однажды они наткнулись на небольшую группу созданий маленького роста, шедших к скалам. Группа перемещалась шумно и медленно, и им не составило труда подойти сзади и тихо забить одного. Остальные заметили его отсутствие через несколько минут, когда их пропавший попутчик уже не мог ответить на крик.
Мясо малыша оказалось нежным и вкусным, и они попробовали найти зверей опять, но не нашли.
Они привыкли идти вслепую, ощупывая путь ногами, и теперь передвигались очень быстро. У него развивался невероятно острый слух, у нее — обоняние, и оба они теперь могли чувствовать запах на огромных расстояниях. Особенно запах пищи.
Жизнь постепенно входила в колею.
Он привычно отдернул пальцы от валуна и вытянул вперед руку, сжимая второй нож. Быстро ощупал валун и землю вокруг, потом подозвал ее и Она осмотрела все более тщательно.
— Чисто, — обернулась Она, протягивая к нему руку.
— Тогда — привал, констатировал Он, сел и сбросил с плеч связку мясных лент. Она положила свою рядом и устроилась у него на коленях, покусывая мочку его уха.
— Дай поесть, — буркнул Он, обхватывая ее одной рукой. Второй Он отделил ленту от связки и поднял вверх. Она скользнула рукой вдоль его руки, находя мясо, и полоснула по ленте ножом. Некоторое время они молча жевали.
Она потерлась щекой об его плечо и прошептала «пойдем, найдем пещеру». Он поразмыслил и кивнул, Она радостно рассмеялась, уловив его движение.
— Завтра возьмем правее, — сказал Он, отрезая себе еще мяса. — Не понравились мне эти кости.
— Угу, — согласилась Она, и вспомнила груду костей, на которые Они наткнулись пару тысяч шагов назад. Ей стало не по себе, и Она, нащупав свой нож, передвинула его ближе. Он машинально положил руку на свой.
— И запах здесь плохой… — добавил Он задумчиво. — Ладно, сейчас — пещеру, а направо — завтра.
— Скалы левее, — подсказала Она, поднимаясь на ноги.
— Помню, — ответил Он и встал. — Это-то мне и не нравится.
Он поднял с земли обе связки мяса, а Она, налегке, сновала вокруг него, ища дорогу. Они не очень боялись потеряться — теперь они чувствовали друг друга с большого расстояния.
Валуны укрупнялись, их становилось больше, и наконец они подошли к каменной стене. Он отдал ей мясо и поднял с земли горсть маленьких камней.
Камни отскакивали от стены и с легким стуком падали вниз. Он уже начал терять терпение и кидал по два, по три камня за раз, когда очередная порция не вернулась, как остальные, а беззвучно канула в туман. Оба довольно усмехнулись.
Двумя-тремя бросками Он определил положение входа, потом взял в зубы свой каменный нож и одним прыжком влетел в пещеру. В ней никого не было.
Он быстро обошел пещеру по периметру, ощупывая стены и пол в поисках следов жителей, но ничего не нашел. Он несколько раз пересек середину, ощупал потолок… Все выглядело монолитным и надежным, неожиданностей ждать не приходилось. Он свесился с карниза вниз и тихо свистнул.
Она бросила ему мясо, ориентируясь по звуку; Он поймал одну связку и долго искал вторую, тихо ругаясь себе под нос и методично ощупывая пол. Наконец Он свистнул во второй раз, нашел наощупь ее протянутую вверх руку и втащил ее внутрь. Они загородили вход парой валунов и опустились на каменный пол.
Камни с грохотом покатились вниз, подпрыгивая и сталкиваясь. Скрюченные силуэты вынырнули из тумана, разбрасывая камни. Он и Она сидели в дальнем углу пещеры, надевая связки мяса так, чтобы они не мешали двигаться. На земле лежали две пары острых каменных пластин.
Звери вошли в пещеру и остановились, принюхиваясь. Их носы чувствовали запахи двух людей и запах вкусного мяса, но было в воздухе и что-то еще — смерть. Звери замерли в нерешительности.
Камень рассек туман и снес половину черепа одному из зверей. Кровь и мозг брызнули на стоящих вокруг и они принялись лихорадочно слизывать капли. Тут их настигли ножи.
