-Тайны, тайны, - досадливо сморщившись, процедил Коттрей. - С виду тайна, а поскреби ее - в дырку провалишься. Все ваше подлое державие на большой дыре стоит. Не зря же у вас частоколы СС куда ни плюнь натыканы. Чтоб ни у кого охоты скрести не возникало.
Жрец заинтересованно сощурил глаза.
-Так, так, так. Вот мы и добрались до самой середки орешка. А знаешь, Коттрей, ты не первый, от кого я слышу такие речи. Были, были уже такие которым державие не по нутру. Безбожники, конечно, все как на подбор. Защитнички бедных простых юзеров. Все как один твердили - "бесчеловечный режим", "страна рабов, страна богов", "тьма власти и власть тьмы", "просвещенный каннибализм". И все упрямые до рвоты, даже смертью их не переубедишь. Но до тебя им, конечно, далеко было. Так, шантрапа, безумные фанатики. Один из них называл себя... запамятовал что-то, помоги, Вирту... Да. Пламенным революционером. Гнилой был человечек, изъеденный погаными вирусами. Сумасшедший. Слов-то каких набрался. И где только? - жрец недоуменно вздернул плечи, уперев их в чешую воротника. - Но ты-то хоть, Коттрей, не будешь меня страшилками кормить о "свободе воли"?
-Не буду, - усмехнулся командор, прикусив губу. - Свободы воли не бывает. Даже древние, которые ее придумали, признавали это. Их богиня Психология рисовала узоры их жизней. Но ты ошибаешься, жрец. Я - не они. У меня другая судьба. Ты не поймешь. Тебе это и не нужно понимать. Думаешь, я не знаю, зачем тебя послали ко мне? Не раскаянья добиваться, а выведать помыслы, "тайные и явные", поскольку с моими файлами вы повисли. Ты обыкновенный шпион, жрец. Низкая тварь. И твои белые одежды не вознесут тебя к вершинам милосердья и величества, о которых ты так любишь рассуждать. Я все сказал. Большего ты от меня не добьешься. Уходи, жрец, Коттрей даже о насморке позабыл, произнося свои горькие и гордые слова.
Вестник Смерти тоже укутался на время в мантию молчания. Слова больше не разрывали пелену тюремного смрада. Клубок противостояния распался - оба врага непроницаемо замкнулись в собственном безмолвии и безучастности к противнику. Коттрей думал о жизни - той, что осталась в прошлом, жрец молча беседовал со смертью - той, что вскоре поглотит врага.
-Ты можешь больше не размыкать рта, но услышать меня тебе придется. Я повторю - ты не знаешь, что тебя ждет.
-Смерть, - Коттрей высокомерно улыбнулся палачу.
-Нет, - жрец качнул головой. - Это не то, что ты думаешь. Это будет не просто смерть. Ты достоин большего.
-О жрец, ты угадываешь мои мысли! - с язвительным кривляньем воскликнул арестант. - Ты не даром ешь свой пайк, я недостойно думал о тебе, жрец! Ведь именно об этом я и мечтал - о большем!
-Тебе отрубят голову при стечении народа на перекрестье дорог у главных ворот Бладфорта, - невозмутимо продолжал жрец.
-Премного благодарен, - Коттрей склонил голову на грудь и тут же вздернул ее, впившись горячим взглядом в белосмертное сиянье Вестника.-Мне отрубят ее плахой?
-Нет, - чуть смешавшись, ответил жрец. - Плазмолучом. Плах в арсенале Бладфорта нет. Это оружие твоих богов?
-Неважно, - отмахнулся Коттрей, чему-то вдруг улыбнувшись и воздев глаза к склизкому потолку, явившему при свете фонаря всю свою сырую, заплесневелую мерзость. - Так что ты там говорил про стечение народа?
-Я говорил, что он, народ Североземья в лице жителей округи Бладфорта увидит, как приговор богов, правителя Швартвальда I и властей Бладфорта будет приведен в исполнение. Они увидят казнь государственного преступника, вора и бунтовщика, увидят, что в его жилах текла простая кровь юзера, а не расплавленный янтарь богов, как эти олухи воображают.
-Остроумно и предусмотрительно, - одобрил Коттрей. - И весьма похвальная забота о просвещении народа. Продолжай. Я хочу знать, что вы еще придумали. Где оно - большее? Где фанфары смерти?
Жрец медлил, то ли не решаясь выговорить ужасные слова, то ли изумляясь легкомыслию того, кто сумел всколыхнуть в мятеже треть всего грузного и неподъемного Североземья.
-Твое тело будет помещено в шестимерную киберреальность и подвергнуто раскодировке. Тебя распылят, Коттрей, твое тело превратится в колонию примитивных кибервирусов. Ты станешь пищей богов.
Коттрей скривил гримасу отвращения.
-Противно. Действительно попахивает каннибализмом. Но терпимо. И это все? Не густо, - он был почти разочарован скудной изобретательностью палачей.
-Это не все, - весомо ответил жрец. - То же произойдет с твоей бессмертной субстанцией. Настоящей. И действительно бессмертной. Ты не столь умен, как тебе кажется. Ты сумел докопаться до личных файлов и решил, что в этом и есть весь фокус. Поэтому ты не пошел дальше. Ты не смог попасть в круг истины - тебя остановила твоя самоуверенность. И ты заплатишь за это - и за то, что не дошел до конца, и за то, что вообще ступил на этот путь. Ты исчезнешь совсем. Твоя бессмертная субстанция станет амброзией. Только боги властны над бессмертьем. И они не оставят от тебя ни крошки. А знаешь ли, ведь это очень страшно и больно, когда твоя субстанция разваливается на клочки и метаморфирует. Пожизненное заключение в этой конуре покажется тебе счастьем по сравнению с муками раскодировки. Подумай, стоят ли твои боги твоей жизни и твоего посмертья? Стоит ли весь этот мятежный сброд одной-единственной бессмертной субстанции - твоей, Коттрей? Решай - ведь все еще можно изменить. Твое слово?
Коттрей невидящим взглядом буравил дырку в голом черепе жреца. Слова Вестника Смерти ничего не изменили. Всего лишь слова - ничего более. Но почему так хочется влепить плахой - неважно, какая она и сколько в ней губительной силы, - жрецу между глаз? Меж его хитрых, обжигающих холодом, беспощадных, фальшиво-милосердных глаз?
-НЕТ.
-Что ж, ты сделал выбор, - лицевые мышцы жреца заметно расслабились маска бесстрастия уступила место ослепительной безликости. Безликости уставшей смерти, утомленной обилием своих жертв. - Казнь состоится через час.
Коттрей присвистнул. Подземелье больше не терзало его холодом. Стало жарко - как там, наверху, где круглый год - высушенное лето и выжигаемый палящим солнцем воздух, с трудом проталкиваемый в легкие.
-Как же за час можно сделать стечение народа?
-У тебя до конца всего лишь час, а ты думаешь о каком-то народе?
-Тебе не понять, - Коттрей усмехнулся с грустно-таинственным выражением на лице. - У меня в запасе целая вечность.
-Безбожник, - коротко бросил жрец, сложил ладони пирамидкой, медленно, с достоинством своего священного сана повернулся и направился к двери камеры. Но на пороге оглянулся. - Когда будешь молиться своим богам, попроси у них хоть немного ума... Хотя... тебе уже ничто не поможет...
