Неожиданно возник смысловой затор. Если я в целом ориентировался в литературном творчестве Карла Великого, то о составе участников обсуждения не имел ни малейшего представления. Пришлось искать обходные пути и говорить на отвлеченные темы. В общем, получилось неплохо — на уровне опубликованных сочинений Карла.
Зная о том, что Карл за мной наблюдает, я решил немного порезвиться. Одной рукой подхватил написанный текст, другой — обхватил спинку кресла и громко, растягивая слова с эмоциональным придыханием, стал читать. Закончив декламацию, похвалил себя и немедленно разъединил телефон.
Приготовил постель ко сну и выключил свет. В темноте отхлебнул из бутылки несколько глотков приятного зелья, влез под одеяло.
Тесно обступили впечатления дня и замелькали бестолковые, разрозненные мысли. Казалось, из парка доносились тонкие жалобные звуки — то ли деревья стонали, то ли печалился ветер. Все ниже, ниже опускались тучи, и вдруг густо посыпались дрожащие капельки. Щедро растекались темные лужи, и под ними угадывалась немыслимая глубина. Некто согбенный и худой изо всех вил черпал войлочной шляпой скопившуюся влагу, но она не убывала.
Среди ночи я проснулся — послышалось змеиное шуршание автомобильных шин… Это шелестели деревья — видно, ветер усилился и вовсю трепал их полуоблетевшие кроны.
— Кое-как, в полудреме, дотянул до утра. Голова гудела, и я вынес Карлу благодарность — Хорошо, что заставил меня потрудиться вечером. Сейчас не написал бы и двух слов…
Спешу на службу. Напоминаю Ри о деньгах — господин Карл обещал! Прелестная секретарша протянула пухлый конверт и улыбнулась. Хорошо! Теперь можно в комнату номер четыре. Изучаю на письменном столе под стеклом внушительный список тех, кого я должен пригласить на завтрашнее совещание. Ни много ни мало — пятьдесят человек! Успеть бы. Потянулся за телефонной трубкой, и тут звонок.
— Слушаю, господин Карл.
— Выступления готовы?
— Разумеется, господин Карл.
— Зайди.
Карл молча протянул руку за выступлениями, небрежно взял исписанные листки, положил перед собой, но глаза не опустил — их выражение не обещало ничего хорошего.
— Я стараюсь, стараюсь для тебя, а ты безобразничаешь! — выкрикнул он. — Что за фокусы с телефоном? С аппаратурой слежения?
— Мне нужно отдыхать.
— Отдыхать? — затрясся от негодования Карл. — Сначала научись работать! Мы не в бирюльки играем, а несем важную государственную службу! Еще одно самовольство — и я приму самые строгие меры. Уму непостижимо — беготня по коридорам, самовольные выходы в город!..
— И в город нельзя? — искренне удивился я.
— С такими замашками — нельзя! — вскочил Карл. Он взял себя в руки, сел и терпеливо стал внушать: — Пойми, твоя благотворительность ровным счетом ничего не стоит. Тех, кто работает, мы кормим и, если надо, — он подмигнул, — поим! А ты?… Связался с пьяницей, откопал подозрительного историка!..
— Какого историка?
— Того самого.
— А, я уже забыл.
— Не хитри, Чек. Вспомни, что он говорил?
— Ничего особенного… Я только одно заметил…
— Что? — насторожился Карл.
— Он испугался, когда увидел мой пропуск.
— Ты показывал пропуск?
— Да, агенту, или как его там, а этот человек сидел рядом.
— Когда договорились встретиться?
— С агентом?
— Не дури.
— С историком — не договаривались. Он увидел пропуск и сразу замкнулся.
— А что вы делали, когда я… его выставил?
— Кормил сэндвичами.
— На тебя похоже. Он сказал, что придет еще?
— Ничего не сказал.
— Просьба, Чек. Если историк появится, сообщи.
— Появится — увидите сами, — усмехнулся я.
— И все же, — твердо сказал Карл. — Я люблю убеждаться в лояльности подчиненных. Теперь, Чек, за дело.
Карл придвинул к себе тексты выступлений и подпрыгнул, как ужаленный.
— Что ты принес? — заорал он.
— То, что вы просили.
— Я просил не в таком виде!
— А в каком?
— Дурачка из себя не строй. Я читаю только с принтера!
Я молча поднял со стола исписанные листки и вышел из кабинета.
— Доброе утро, — приветствовал я девушек в компьютерном офисе.
— Что у вас? — обернулась одна из них.
— Господин Карл просил срочно набрать и распечатать.
— Положите в зеленую папку.
— Когда зайти?
— Позвоню.
Пока вкладывал в папку тексты карловских выступлений, прочитал рядом с монитором два заголовка: «Воздействие удачно подобранных звуковых сочетаний на эмоциональный настрой индивидуума» и «О практике изучения настроений»… Неужели в каждом компьютере статьи Карла? Когда успевает писать?
Вернулся в офис-четыре. Звонок.
— Где выступления? — гневно вопрошает Карл.
— В компьютерной.
— Что за фокусы! Немедленно представить!
Бегу к девушкам, жду, пока распечатают набор.
Возвращаюсь к Карлу. Он встречает меня злым, испепеляющим взглядом. Кладу на стол листки. Карл ровным, назидательным тоном укоряет:
— Не умеешь работать, Чек. Не умеешь находить контакты. Иди. Понадобишься — вызову.
Я отправился за свой стол, поднял телефонную трубку. Пора заняться оповещением. Все-таки приглашенных немало — пятьдесят человек!
Набираю первый по списку номер. К телефону долго не подходят. Наконец, захрипел недовольный голос:
— Кому я понадобился?
— Это вы, господин Фикс?
— Ну, я. Что случилось?
— Я звоню по поручению господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание.
— Опять? — возмутился господин Фикс, но взял себя в руки. — Передайте господину Карлу — буду обязательно.
Я пометил на контрольном листке: «г. Фикс — оповещен».
Набираю следующий номер.
— Алло, девушка, нельзя ли пригласить к телефону госпожу Нетке?
— Кого-кого? — переспросил озорной голосок.
— Госпожу Нетке. Я звоню по поручению господина Карла.
Голосок засмеялся и, тонко прокашлявшись, сообщил:
— Госпожа Нетке сейчас подойдет. Только не опускайте трубку!
Минут десять я напряженно вслушивался в неясные дребезжащие звуки. То смех прорывался, то возбужденная речь, то шаги…
— Вы ждете? — сдерживая смех, спросил голосок.
— Жду. У меня мало времени…
— Вы, наверное, круглый идиот! — невидимым острием пронзил меня голосок, и частые гудки завершили наш разговор. В контрольном листке рядом с фамилией Нетке ставлю жирный вопрос.
В длинном ряду фамилий вдруг увидел: Кром! И как я просмотрел! Не раздумывая, набираю номер.
— Слушаю, — ответил надтреснутый старческий голос.
