— Учти, — добавляет тот, — что с непривычки у тебя станут сильно уставать мышцы, в том числе мышцы глаз, головы и шеи, что может спровоцировать головные боли. Робину достаточно намека на движение, чтобы выполнить команду, но новичкам требуется время, чтобы перестать на самом деле задействовать мускулы. Не переусердствуй. Не дольше пятнадцати минут за раз, потом перерыв с разминкой не менее десяти минут. Ясно?
— Вроде бы… Фарлет, можно вопрос?
— Да, разумеется. Я же твой куратор. Работа у меня такая – на твои вопросы отвечать.
— Каким образом сигналы с нервов снимаются без непосредственного контакта?
— Хм. Хотел бы я сам знать!
— Э-э… не понял?
— Тилос, мы не имеем ни малейшего представления о том, откуда взялся Робин и как устроен. Он сотрудничает с нами и беспрекословно нам подчиняется, но на вопросы почти не отвечает. Возможно, и сам не в курсе. Единственное наше предположение – что он порождение инопланетян. Технологии, на которых он построен, настолько же непостижимы для нас, как авианосец – для островного дикаря. Что касается твоего вопроса, то мы знаем, что после инициации вокруг Хранителя можно обнаружить следы слабой электрической активности. Цанцан, один из старых Хранителей, предположил, что мы постоянно находимся в чем-то вроде кокона из электромагнитного поля, но как он генерируется и поддерживается, выше нашего понимания.
— То есть… Хранители пользуются чем-то, чего не понимают?
— Да. Грубо говоря, мы нажимаем на кнопку черного ящика и получаем ожидаемый результат: челнок, модуль лунной базы, «жучок» в телефоне или что-то еще. Многим такое не нравится, но выхода нет – либо мы используем Робина, либо бросаем его, и тогда он попадет в еще чьи-то руки. В его памяти не содержится ни научной информации, ни способа его уничтожить. Мы даже не знаем, где он находится и где производятся наши волшебные вещички. Они просто появляются.
— А главный вычислительный центр? Здесь, на базе? Я думал…
— Нет, разумеется. Та аппаратура – всего лишь локальное хранилище данных. Ты разве не обратил внимание, что там стоят обычные сахарские «Ойпиэны»? ВЦ создали три года назад, чтобы переносить в него полученные от Робина знания на случай, если он внезапно сломается или выйдет из подчинения. Резервная копия, так сказать, не более. Глупость, конечно. Если с Робином что-то случится, базе тут же придет конец, но некоторым так спокойнее. Нет, все, что у нас есть осязаемого – один портативный терминал, с которого в сорок девятом началась история Хранителей, тот самый «белый камень», который я показывал тебе в первый день. Где расположен сам Робин, мы понятия не имеем. Все, что он сообщает – «за пределами планетарной системы». Мы видим только автоматические устройства, обслуживающие базу.
Молодой Хранитель откидывается на спинку кресла и глубоко задумывается. Старший не нарушает его раздумья. Он помнит, каким шоком для него стало знание о Робине двенадцать лет назад. Пусть мальчик осознает все как следует.
— Фарлет, — наконец нарушает молчание Тилос, — но разве не опасно использовать вещи, назначения которых не понимаешь? Вдруг… вдруг инопланетяне ставят над нами какой-то эксперимент? Или хотят вот так, исподтишка, завоевать Малию?
Несколько секунд наставник изумленно смотрит на него, потом запрокидывает голову и громко хохочет. Молодой человек с обиженной миной скрещивает руки на груди и отворачивается к экрану.
— Извини, — отсмеявшись, машет рукой Фарлет. — Чего угодно я ожидал, но не такого. Совсем забыл, что в последнее время в Ростании начали потихоньку переводить сахарскую фантастику. Не обижайся. Тилос, если бы существа, способные создать Робина, хотели завоевать Малию, то давно бы завоевали. Даже сам Робин вполне способен самостоятельно управлять нашими челноками, знаешь ли, а одного челнока хватит, чтобы справиться с объединенной армией Сахары и Ростании. На что же способны реальные инопланетяне, остается лишь догадываться. Вот насчет экспериментов ты прав. Есть мнение, что нас могут изучать извне. Кому и зачем потребовались такие оригинальные методы – загадка, не имеющая пока ответа. Но не забивай голову. В последние дни на тебя свалилось и так слишком много впечатлений. Освоишься немного, тогда и начнешь исследовать тайны мироздания.
— Вероятно, да, — вздыхает тот, кто еще две недели назад носил имя Семена Франковича Далласа. — Голова идет кругом.
— Не пытайся освоить сразу все, — советует куратор. — Стресс для первых месяцев естественен. Потом станет легче. Пока что сосредоточься на текущих задачах. Освоить контакт с Робином для тебя важнее всего. Ну, занимайся, а мне пора по делам.
Он слезает с пульта и шагает в сторону двери.
— Подожди! — вскидывается Тилос. — Я… я хотел спросить еще…
— Да?
— Фарлет, обучение – это хорошо, но что конкретно я должен делать как Хранитель?
— Плохой вопрос, Тилос, — легкая тень пробегает по лицу наставника. — Тебе же говорили, Хранитель – вольная птица. Ты должен пытаться сделать мир немного лучше, но как – тебе виднее. У тебя полностью развязаны руки. Пока ты стажер, за тобой присматривают, чтобы ты не пытался пробивать лбом стены, но в целом ты сам по себе.
— Но… разве не опасно давать в руки человеку такие возможности и говорить «делай что хочешь»?
— Обычному человеку – опасно. Но ты Хранитель. Робин не отбирает новых членов организации просто так, случайным образом. Ты обладаешь главным: чувством ответственности за свои поступки. Ну, и голова у тебя на плечах имеется. Мы верим в тебя так же, как и в каждого из нас.
— Слишком большая ответственность, Фарлет, — молодой человек яростно трет глаза. — А если я ее не оправдаю?
— Поскольку задаешь такие вопросы, оправдаешь. И привыкай к самостоятельности. Но ты, кажется, боишься предстоящего занятия – или что ты так оттягиваешь его начало?
— Я? — оскорбленно распрямляется Тилос. — Да чего тут бояться?
— Ну, тебе виднее, — куратор пожимает плечами. — А если не боишься, приступай. Начни с простого. Попытайся управлять цветами на экране просто усилием воли и посмотри, что получится. Не надейся, сразу у тебя ничего не выйдет. Я сильно удивлюсь, если ты чего-то достигнешь раньше, чем через час, а скорее – через день. Дерзай. И не забывай о перерывах.
Наставник замолкает. Потом, как будто вспомнив, спрашивает:
— Еще вопросы?
Стажер раскрывает было рот, но неожиданно осекается, всматриваясь в лицо наставника. Затем усмехается уголком губ.
— Я постараюсь привыкнуть к самостоятельности, Фарлет. Тем не менее, ты мой куратор, и твоя работа – вытирать мне нос хотя бы на первых порах. Если я управляю вычислителем, — он мотает головой в сторону экрана, — мыслью, то зачем здесь клавиатура?
