— Что это?
— Новый воздушный мешок, — ответил Пурпурный, улыбаясь. — Я опасаюсь за те, которые мы сделали, они оказались не такими уж стойкими, как я предполагал. Они едва выдержали это путешествие. Один уже лопнул. Боюсь остальные долго не протянут. Друзья мои… а я знаю, что вы мои друзья…
Позади меня фыркнул Шуга.
— Друзья мои, я хочу, чтобы ваше путешествие домой было таким же приятным, как и мое. Это — воздушный мешок для вас. Он служит для изучения погоды в других мирах. Он достаточно большой, чтобы нести ваш вес. Используйте его вместе с другими воздушными мешками — и вы доберетесь домой!
Орбур деловито осматривал его. Материал был легким прозрачным и наиболее тонким из всех, какие мы когда-либо видели.
— Здесь нет нитей, — воскликнул Орбур. — Вилвил, иди сюда! Ты только посмотри!
Но Вилвил исчез. Немного погодя он опять появился на холме.
— Ужасное место для яйца ты выбрал, — сказал он, тяжело отдуваясь. — Почему бы тебе не поставить его пониже.
— Где ты был?
Вилвил показал то, за чем он ходил.
— Я тоже принес подарок Пурпурному. — Он протянул одеяла из воздушной ткани и… мешок балласта. — Они могут тебе пригодиться.
Пурпурный был тронут. Он взял плотный мешок и нежно обнял Вилвила, как ребенка. Глаза его повлажнели, на лице расплылась улыбка. Он позволил Вилвилу набросить одеяла себе на руку.
— Спасибо, — забормотал он в смущении. — Это замечательный подарок.
Он говорил, и голос его прерывался. Потом Пурпурный повернулся ко мне.
— Лэнт, благодарю тебя за все. Спасибо тебе за помощь, за то, что ты такой превосходный Глава… Подожди, у меня кое-что есть для тебя.
Пурпурный исчез в своем яйце, но быстро вернулся. Он оставил там наши подарки, и принес кое-что еще. Шар со странными шишками и выпуклостями на поверхности.
— Лэнт, это для тебя…
— Что это?
Я с удивлением взял предмет. Он был весом с маленького ребенка.
— Это твой символ Главы. Я знаю, у Шуги не было времени сделать его для тебя. Я надеюсь, он не станет возражать, если символ подарю я. Смотри — здесь написано мое имя знаками моего языка. Мы — Глава волшебника Пурпурного.
Я был смущен, поражен и восхищен, напуган, эмоции беспорядочно сменяли одна другую.
— Я… я…
— Не говори ничего, Лэнт. Просто — возьми. Это особый символ. Он будет узнан и окружен почетом любыми из моих людей, если кто-то из них снова попадет в ваш мир. А если вернусь я, он сделает тебя моим Главой официально. Владей им, Лэнт!
Я немо кивнул, взял предмет и отступил с ним назад.
Пурпурный, наконец, повернулся к Шуге, который все это время терпеливо ждал.
— Шуга, сказал он, протягивая пустые руки. — У меня нет ничего, чтобы я мог дать тебе. Ты слишком великий волшебник, чтобы я посмел оскорблять тебя ненужным подарком. Я не могу предложить тебе ничего, чтобы не оскорбить твое мастерство. — Челюсть у Шуги отвисла. Он чуть не выронил свое яйцо. И его глаза тут же подозрительно прищурились.
— Нет для меня подарка? — переспросил он.
Я не понял, чувствует ли он себя обиженным или польщенным.
— Только один, — ответил Пурпурный. — Но он такой, что его невозможно унести. Я оставляю тебе две деревни. Теперь ты их официальный волшебник.
Шуга уставился на него широко раскрытыми глазами. Пурпурный стоял, высокий, производящий впечатление. В этом странном свете он выглядел почти что богом. Ничего в нем не осталось от той пухленькой, почти комической личности, которая терроризировала нас на протяжении нескольких месяцев. Неожиданно он начал казаться благородным, великодушным, всезнающим.
Шуга выдавил из себя:
— Ты признаешь это? Ты признаешь? Что я самый великий волшебник?
— Шуга, я признаю это. Ты ведаешь о магии и о богах этого мира гораздо больше, чем кто-либо. Ты самый великий. И теперь у тебя есть летающая машина.
Затем он обвел нас всех взглядом и прошептал:
— Я покидаю вас всех. Я прощаюсь с вами всеми. И с тобой, Шуга, и с твоей дуэлью.
С этими словами он поднялся в своей яйцо и исчез. Желтый свет на мгновение вспыхнул ярче, затем погас. Яйцо начало всплывать вверх так же медленно, как и пришло. Оно поднималось все выше и выше, становилось все меньше и меньше, то ярко загораясь на мгновение, то исчезая.
Шуга был потрясен этим зрелищем, что совсем забыл о заклинании на яйце пещерной рыбы. Он с шумным чавканьем торопливо впился в него зубами. И тут же подавился. Нам пришлось с силой колотить его по спине, прежде чем он пришел в себя.
Море бросалось на почерневший берег и откатывалось. Все, кроме этого, было спокойно. В небе висела крохотная искорка Суэло, яркая и голубая.
«Ястреб» лежал на берегу с наполненными, но вялыми баллонами. Большой белый баллон расцвел над остальными — наполненный на одну десятую — он представлял собой узкий цилиндр с выпуклостью на вершине. Груз воды удерживал лодку от подъема. Наши припасы были разбросаны по песку, чтобы защитить их от воды в лодке.
Мы четверо сидели и мрачно глядели на наше судно.
— Я знал, что мы про что-нибудь забудем, — сказал Вилвил. Он повторял это в двенадцатый раз.
— Север, — бурчал Орбур, — мы забыли, где север.
— Мы забыли, что ветер дует на север, — уточнил я.
— Неважно, — пожал плечами Орбур, — он швырнул камешек в море. Мы все еще никуда не летели. Орбур швырнул очередной камень.
— Проклятье!
— Не ругайся, — пробормотал Шуга. — Как же так? Я — величайший волшебник в мире — и даже не могу изменить направление ветра. Проклятье!
— Сам ругаешься, — обидчиво сказал Орбур.
— Это моя работа. Я волшебник.
Мы уже четыре дня пытались подняться на лодке. И всякий раз минимум, что нам удавалось, так это остаться над берегом на прежнем месте. Каждый раз, как только мальчики уставали, ветер грозил унести нас вглубь материка. И каждый раз мы опускались на землю.
— Какое имеет значение, сколько энергии в этой батарее? — сказал Вилвил, — мы все равно не можем никуда улететь. А так мы только попусту ее расходуем. — Если мы будем продолжать в том же духе, то дождемся того, что там ничего не останется.
Мы находились всего на несколько миль восточнее того места, где была наша бывшая деревня. Место было пустынное.
Я задумчиво жевал один из пищевых брикетов Пурпурного. Он был маленький, коричневый и имел странный привкус.
— Должен же быть какой-нибудь способ, — продолжал бормотать я. — Должен быть!
— Но не по воздуху, — отрезал Вилвил. Орбур швырнул очередной камень.
