Тем не менее легенда о смешении языков существует, более того, она носит архетипический характер. Это означает, что перед нами намек на какое-то реальное событие, теряющееся в глубине веков. Можно предположить, что под «смешением языков» понимается расхождение общего родоплеменного «тоннеля Реальности» на множество других и трансформации в совокупность индивидуальных вселенных. По мере усложнения жизни, языка и картины мира, по мере совершенствования системы разделения труда такое событие неизбежно должно было произойти. Оно было прогрессивным, поскольку создало предпосылки к развитию личности и общества. Однако же оно раскололо единый Космос на множество непересекающихся или почти непересекающихся миров. Это резко уменьшило общественный КПД, привело к созданию государства как интегратора индивидуальных тоннелей в коллективный через механизм упрощения и временно прекратило создание общей для всего человечества Башни до Неба. И может быть, именно теперь мы приходим к необходимости реинтеграции индивидуальных Вселенных.
Вырисовывается любопытная картина: абсолютное большинство людей живет в пределах одного более или менее абсурдного и, во всяком случае, фрагментарного тоннеля Реальности. Это обеспечивает человеку безбедное, комфортное и простое существование, если только мир, с которым он взаимодействует, меняется не слишком быстро. Существование индивидуальных тоннелей Реальности — важная предпосылка фабричного производства и государственного контроля.
Есть люди — их не очень много, — которые пользуются совокупностью тоннелей Реальности, переходя из одного в другой — в зависимости от поставленной задачи. Владение техникой замены тоннелей Реальности дает личности значительные преимущества: не все люди этого типа принадлежат к элите, но вся элита рекрутируется только из них. Эмиграция как социальный институт полезна, поскольку обеспечивает создание механизма перехода по крайней мере между двумя «тоннелями». Теоретически можно расширить свою психику до состояния, позволяющего работать с альтернативными Реальностями не последовательно, а одновременно. Именно на этом пути лежит та Истина, которая находится за пределами магии: способность воспринимать Вселенную целиком, а не искать отдельные ее метафоры в религиозных, философских, научных, психологических и иных системах, каждая из которых подводит вас к грани истины… но ни одна не дает заглянуть за эту грань.
«Идеальным конечным результатом» является реинтеграция Вселенной — тоннели Реальности не только используются одновременно, но и воспринимаются совместно как единая картина мира…
Первым шагом должно стать расширение коллективной психики. Одной из ошибок создателей коммунистических утопий было именно отсутствие таковой интеграции. Например, большинство подобных утопий строилось на позитивистском научном мировоззрении и потому начисто отвергало все формы религии. Между тем, если верить мифу, Человечество не заблуждалось никогда. Каждый из тоннелей Реальности (не исключая фашистского, сталинского, буржуазного, католического, древневавилонского, пунийского… вплоть до людоедских культов Новой Зеландии или Центральной Африки) в той или иной форме с необходимостью входит в объемлющий реинтегрированный тоннель, позволяющий достроить, наконец, Вавилонскую башню. А это, в свою очередь, означает недопустимость культурного геноцида, чем бы он ни оправдывался. Так что, гонения церкви на науку и науки на церковь — звенья одного порядка, «негативные явления», порожденные невежеством. Приходится говорить о «красной книге культуры», об информационных конструктах, находящихся на грани исчезновения или за этой гранью — в Непостижимых Полях.
Часть вторая
Кризис футурологии
«Корнеплодов собрали почти столько же, сколько посадили.
Это — большой успех».
А. Столяров «Монахи под луной».
За последние двадцать пять лет ни в фантастике, ни в прогностике, ни в смежных дисциплинах не появилось сколько-нибудь значимых работ, посвященных развитию европейской цивилизации. Во всяком случае, не возникло «проколов Реальности», соизмеримых с разработками Римского Клуба или «классической моделью Ефремова — Стругацких». При этом (что характерно!) предшествующие разработки — коммунистические, экологические, технократические, постиндустриальные и даже религиозные — были отшлифованы до блеска и проанализированы вдоль и поперек.
Нынешние фантасты открещиваются от футурологических экзерсисов, как черт от ладана. Формула: это не относится к задачам литературы. Интересно, однако. Сколько лет относилось, а теперь вот не относится. Для начала определимся с двумя терминами, которые в большинстве застольных бесед на околофутурологические темы, как правило, смешиваются. Назовем «реальным будущим» то непознаваемое странное и страшное для нас, сегодняшних, то состояние мира, которое ждет «за поворотом, в глубине лесного лога».
Все же остальное поименуем «описываемым будущим».
Первый парадокс футурологии утверждает, что «реальное будущее» абсолютно неинтересно. Все, что мы читаем, мы (за редчайшими исключениями) читаем про себя. Аналогично все, что пишем, пишем про себя. И фантаст, и футуролог работает с проблемой «сейчас и здесь» — прежде всего потому, что именно эти проблемы занимают их самих, издательства и читательскую аудиторию. «Реальное будущее» настолько не вписывается ни в один из тоннелей Реальности, принадлежащих сегодняшнему дню, что воспринимается даже не как «невозможное», а как «неинтересное». Ну кого двадцать пять лет назад взволновала бы рукопись фантастического романа, посвященного чеченскому терроризму?
Разве что КГБ — и то лишь по долгу службы. А история скандала вокруг президента и женщины, которая в незапамятные времена то ли была, то ли не была его любовницей, по-моему, оставила бы равнодушной даже литературоведов из спецслужб.
Посему «описываемое будущее» — это всегда измененное или продолженное настоящее. В общем, нет разницы, каким именно способом мир транспонирован под художественный замысел — смещением в прошлое, в будущее, в мир-Отражение; наконец, в мир со смещенными физическими законами (фэнтези) или даже в мир измененной логики. Для всех этих миров характерно структурное подобие с текущей Реальностью — в них нет иных противоречий, кроме тех, что взяты из нашего мира. Метафоры структурируются и бесконечно порождают новые миры.
Очень редко ученые и писатели отваживаются работать с «другими мирами», которые могут иметь точки пересечения с реальным будущим. Эти книги нередко получают литературные премии, но никогда не завоевывают «приз читательских симпатий». Сначала они кажутся «странными», а потом, когда время уходит вперед, их создателей с удовольствием «ловят» на мелких ошибках.
