Он полагал, что могло быть и хуже, хотя не представлял, как это возможно. Не успел он об этом подумать, как мелкие снежинки начали падать на засушливые, в скальных выступах, серые горы. Он вздохнул. Был ли в целом мире кто-то проклят больше него?
* * *
Фам Май покачал головой и забрал автомат из рук юного рекрута. Он быстро разобрал почтенный АК-47 и покачал головой. Рекрут из ополчения низко повесил голову от стыда, когда ветеран указал на ржавчину на затворе.
— Глупый мальчишка! — рявкнул покрытый шрамами Фам и треснул юношу по голове извлеченной затворной рамой. — Ты, может быть, и хочешь умереть, но твои товарищи хотят жить. Почисть его, затем отправляйся к женщинам рыть позиции.
Прошли годы с тех пор, как Фам последний раз стрелял по врагу. Много, много лет. Он не служил в Демократической Армии ни во время обороны против Китая, ни во время вторжения в Камбоджу. Однако в его обязанности как командира Народного Ополчения своей деревни входило задержать наступление врага, насколько возможно. Руководство не ожидало, что он сможет остановить нашествие, однако действия вставшего под ружье Народного Ополчения определенно нанесут урон врагу. За тысячелетнюю историю оно много раз подрубало ноги врагам народа. И этот день не станет другим.
Сотня женщин деревни рыла окопы и сооружала блиндажи, а мужчины-ополченцы работали с оружием и снаряжением. Он не мог не фыркнуть при мысли об этом. Почти все оружие было антиквариатом, оставшимся со времен великой борьбы с французами и янки. Однако снаряжение — сапоги, вещмешки, патронташи и форма — было сплошь американским.
Снаряжение, разумеется, было бывшим в употреблении, и большая часть полученных ополчением ящиков, и их содержимого была повреждена так, что восстановлению не подлежала. Однако много чего осталось целым. Только американцы могли быть настолько расточительны, чтобы выбрасывать вполне сносное снаряжение. И только американцы могли быть настолько чудаками, чтобы даром отдать его бывшему врагу.
Вдобавок имелось несколько ящиков превосходных американских мин. Оружие было знакомым, как старый друг; он зубы съел в свое время, выкапывая их с американских позиций для собственного применения. Он практически первый раз видел их подготовленными для перевозки и восхищался многослойной упаковке. Американцы явно предполагали, что их будут перевозить во время урагана.
С таким оружием, боеприпасами, снаряжением и особенно клэйморами и «Прыгающими Бетти», Народное Ополчение серьезно покусает врага. Силы небольшого приземления, несомненно, просочатся мимо крупномасштабной засады. И, несмотря на риторику местного комиссара, они возьмут Дак-То. Но ополчение будет продолжать кусать их. И кусать их. Пока их не станет. У Америки свои проблемы, они не придут на помощь. Как бы ни смешно это было — желать, чтобы с неба свалился батальон «блюющих желторотых» солдат. Воистину смешно.
* * *
— О, это воистину смешно! — выпалила Шэрон О’Нил.
— Что там у вас, мэм? — спросил по радио Майклз.
Шэрон помотала головой в круглом пузыре шлема боевого скафандра и прорычала:
— Погнуты зажимы на пусковой установке-четыре!
Скоростные фрегаты никогда не проектировались для боевых действий. Но человеческая изобретательность смогла преодолеть некоторые проблемы. В данном случае ответом стали внешние подвески ракетных пусковых установок для приводимых в движение и заряженных антиматерией ракет; на фрегатах можно было разместить шесть больших контейнеров пусковых установок, несущих по четыре ракеты каждая. Однако из-за нехватки грузовых помещений фрегаты располагали местом лишь для двух запасных ПРПУ, для их подсоединения техническая команда должна была выйти из корабля, и это подразумевалось делать в ходе боя.
Несмотря на бережное расходование оружия, капитан Уэстон в конце концов использовала все двадцать четыре ракеты. Хотя периодически все еще раздавались сигналы боевой тревоги, она посчитала, что стоило рискнуть и подсоединить запасные подвески. Вот почему Шэрон, два техника-землянина и один индой находились в открытом космосе с пусковым контейнером. И покоробленным зажимом.
Майклз рассмотрел изображение зажима на мониторе.
— У нас есть запасной, который будет работать, мэм.
— Нет, — резко сказала капитан третьего ранга О’Нил. — Мы переключимся на Номер Пять.
— Мы потеряли управление Пятым, мэм, — напомнил ей Майклз.
Шэрон потрясла головой и зарычала от усталости, затуманивающей разум. Даже с почти чудодейственным провигалом утомление от боя просачивается внутрь. Ей приходилось время от времени напоминать себе, что она находится не в самой лучшей форме, даже если она так считала.
— Мы переставляем Третий, — сказала она. — Второму и Шестому капут.
Взрыв ядерного заряда послинов произошел слишком близко. Вероятно, именно он повредил этот пусковой контейнер. Если бы он взорвался по носу корабля, где отражающий экран все еще не был восстановлен, а не под ним, весь экипаж сейчас бы разговаривал с ангелами.
— А от Третьего периодически поступают сообщения о неполадках, мэм, — закончил Майклз. — Я думаю, это связано то ли с ремонтом хреновины, то ли дело в самой установке.
Шэрон кивнула. У нее были свои предпочтения, но на самом деле решение здесь должен принять капитан. За пределами корабля команда была совершенно беззащитна.
— Капитан Уэстон? — спросила она, зная, что ПИР переключит частоту.
— Я слышала, — ответила Уэстон голосом, охрипшим после многих часов отдачи команд. От усталости в голосе командира Шэрон пробрала дрожь. Они все были на пределе. — Нам нужны все пусковые установки, кап-три. Уж простите.
— Ничего, мэм, — ответила Шэрон. — Я думала так же. Боцман?
— Я выдеру зажимы из запасных, мэм.
— Тогда начинаем их менять.
Она снова покачала головой. Работать в открытом космосе тяжело в любой обстановке; работать в космосе, когда знаешь, что внезапно можешь оказаться под прицелом, тяжело вдвойне.
Она повернулась к индою попросить помочь отсоединить устройство, но замерла с расширенными глазами.
Она не думала когда-либо увидеть такое зрелище невооруженным глазом и подумала, что никогда его больше не увидит. Боевой Додекаэдр послинов вынырнул из гиперпространства. Разрыв реальности породил всплеск локализованной энергии, исказившей свет находившихся позади звезд, и казалось, что корабль появился как бы из-за «покрова» ряби, почти как у воды. Поверхность корабля несколько мгновений покрывали искры разрядов статического электричества, и затем он оказался здесь, весь целиком и так близко, что казалось, до него можно дотронуться.
