— В него я тоже стрелял несколько раз, — он с отвращением швырнул разряженный пистолет на пол кабины и вынул из-за пояса другой. — Но либо я куда более плохой стрелок, чем я думал, либо правду говорят, что Моргенштерна может убить только серебряная пуля.
Из оставшейся обоймы он убил, однако, шестерых псов, но их осталось еще, по меньшей мере, две дюжины. Рэндом сказал мне:
— Последнюю обойму я оставлю для головы Джулиана, если он подъедет достаточно близко! — он уложил из одного из моих пистолетов еще пятерых псов.
Сейчас они находились от нас всего в пятидесяти футах, и все время нагоняли, так что я изо всех сил ударил по тормозам. Несколько собак не успели отскочить вовремя, но Джулиан внезапно исчез, и над машиной пронеслась огромная тень. Моргенштерн перепрыгнул через машину. Он заржал, и в то же время, как всадник развернул лошадь лицом к нам, я дал газ и машина рванулась вперед.
Величественным скачком Моргенштерн отпрыгнул в сторону. В зеркальце я увидел, как две собаки уцепились за задний бампер, оторвали его и вновь кинулись в погоню. Несколько собак валялись мертвыми на дороге, но их все еще оставалось 16-17.
— Великолепно, — сказал Рэндом. — Но тебе повезло, что они не кинулись на колеса, иначе от резины остались бы одни только клочья. Наверное, им раньше никогда не приходилось загонять такую дичь, как автомобиль.
Я отдал ему свой последний пистолет, сказав:
— Постарайся убить как можно больше собак.
Он расстрелял обойму спокойно, со снайперской точностью, и собак стало на 6 меньше.
А Джулиан скакал теперь рядом с машиной, и в руке у него была шпага.
Я нажал на гудок, надеясь вспугнуть Моргенштерна, но ничего не вышло. Я свернул в их сторону, но Моргенштерн грациозно прыгнул и избежал удара. Рэндом низко пригнулся на сидении, держа пистолет в правой руке, положив его на согнутый локоть левой и целясь мимо меня.
— Не стоит пока стрелять, — сказал я. — Постараюсь взять его так.
— Ты сумасшедший, — сказал он мне, в то время как я вновь резко ударил по тормозам.
Тем не менее пистолет он опустил.
Как только машина остановилась, я распахнул дверцу и выскочил. О, черт, я ведь был босиком! Проклятье.
Я нырнул под удар его шпаги, схватил его за руку и выбросил из седла. Он ударил меня по голове своим бронированным левым кулаком, и у меня посыпались искры из глаз от невыносимой боли.
Он лежал там, куда упал, как пьяный, а вокруг меня прыгали собаки, пытаясь укусить, а Рэндом отбивал их ногами. Я поднял шпагу Джулиана, которая валялась рядом, и приставил ее острие к его горлу.
— Прикажи им убраться! — закричал я. — Или я пригвозжу тебя к земле!
Он стал резко что-то выкрикивать собакам, те отошли в сторону, недовольно ворча. Рэндом держал Моргенштерна за уздечку, но он с трудом справлялся с конем.
— Ну, а теперь, дорогой мой брат, — спросил я, — что ты можешь сказать в свою защиту?
В его глазах зажегся холодный голубой огонь, но на лице ничего не отразилось, оно оставалось бесстрастным.
— Если ты собираешься убить меня, то не мешкай.
— А вот это я сделаю тогда, когда мне этого захочется, — сообщил я ему, сам не зная, почему, невольно наслаждаясь комьями грязи, прилипшими к его белым доспехам. — А пока что скажи мне, что даешь за свою жизнь?
— Все что я имею, можешь не сомневаться.
Я отступил на шаг назад.
— Вставай и садись в машину, на заднее сидение.
Он молча встал, и я отобрал у него кинжал, прежде чем он уселся. Рэндом уселся спереди, на свое место, но направил пистолет с последней обоймой в голову Джулиана.
— Почему ты просто не убьешь его? — спросил он.
— Я думаю, он нам пригодится. Есть много вещей, которые я хотел бы узнать. Да к тому же нам предстоит еще долгий путь, — ответил я Рэндому.
Я включил зажигание и тронулся с места.
Собаки дружно припустились за машиной, а Моргенштерн скакал сбоку, стараясь не отставать от нас.
— Боюсь, что я немного стою как пленник, — заметил Джулиан. — И даже если ты станешь меня пытать, я не смогу сказать тебе больше того, что знаю, а знаю я немного.
— Вот с этого и начни, — сказал я.
— Когда начался весь этот ад, позиция Эрика была самой сильной, ведь он оставался в Амбере. По крайней мере, я посчитал именно так и предложил ему свои услуги. Если бы это был один из вас, я, вероятно, поступил бы так же. Эрик поручил мне охрану Арденнского Леса, ведь это — один из основных маршрутов. Жерар контролирует южные подступы, а Каин — северные воды.
— А Бенедикт? — спросил Рэндом.
— Не знаю. Я ничего не слышал. Может быть, он с Блейзом. А может, в одном из Отражений. Я просто еще ничего не слышал о том, что произошло. Может быть, он даже мертв. Прошло много лет с тех пор, как я о нем слышал.
— Сколько людей у тебя в Арденне? — спросил Рэндом.
— Больше тысячи. Некоторые из них почти наверняка наблюдают за вами даже сейчас.
— И если они не хотят, чтобы ты неожиданно скончался, это все, чем они ограничатся, — сказал Рэндом.
— Ты безусловно прав. Должен признаться, Корвин, что ты поступил очень проницательно, взяв меня в плен, а не убив на месте. Может, тебе и удастся теперь проехать через лес.
— Ты говоришь это только потому, что хочешь жить, — ответил ему Рэндом.
— Конечно, я хочу жить. Могу я надеяться?
— За что?
— За ту информацию, которую вам дал.
— Ты почти ничего не рассказал, — рассмеялся Рэндом, — и я уверен, что под пыткой твой язык развязался бы куда больше. Но это мы посмотрим, когда представится случай остановиться, а, Корвин?
— Посмотрим, — сказал я. — Где Фиона?
— По-моему, где-то на юге, точно не знаю.
— А Дейдра?
— Не знаю, — вновь ответил Джулиан.
— Льювилла?
— В Рембре.
— Ну, хорошо, — сказал я. — По-моему, ты действительно сказал все, что знаешь.
— Да.
Мы продолжали ехать в молчании, и постепенно лес начал редеть. Я давно уже потерял из виду Моргенштерна, хотя иногда видел орла Джулиана, который пролетал над нами. Дорога свернула, и теперь мы направлялись к довольно узкому месту — проходу между двумя пурпурными горами.
— Удобное место, чтобы поставить на дороге заслон, — заметил Рэндом.
— Звучит правдоподобно, — ответил я. — Ты как считаешь, Джулиан?
— Да, — вздохнул он. — Скоро будет. Но я думаю, у вас не вызовет затруднений проехать его.
Затруднений не было. Когда мы подъехали к воротам и сторож в зеленом с коричневым подошел, я указал большим пальцем на заднее сидение и спросил:
— Понятно?
Ему было все понятно, и нас он тоже узнал. Он поспешил открыть ворота и отсалютовал нам.
