— Ты как?
— Скоро станет лучше. Сильно утомилась. Надо отдохнуть. Почему Макс хмурится? Макс не рад мне?
В ответ сгреб засранку в охапку и прижал к себе. Она не сопротивлялась. Гладил ее локоны, соскальзывая на влажные теплые лопатки, а Чарли точь-в-точь повторяла мои движения.
— У вас там все в по…, - Джон приоткрыл дверь, заглянул в щелочку и вытянул губы трубочкой. — Воу. Пардон, не буду мешать.
Я скрипнул зубами.
— Мыло… кончилось, — шепнула бродяжка. — Хочу… мыло.
— Есть гель для душа и шампунь в одном флаконе. Сейчас подам.
Девушка немного повисела на моей шее и нехотя отпустила. Взял со стиралки полупустую бутылку и протянул ей. Чарли повертела гель перед лицом и принялась тереть им живот.
— Подожди. Дай сюда. Ладонь протяни. Вот так открываешь и выдавливаешь.
Капнул ей на руку ядовито-синюю остро пахнущую ментолом жижу. Надпись на бутылочке гласила: «Нивеа «Шахтер» — выбор настоящих мужиков!». Оставалось надеяться, супердевушкам он тоже подойдет. Или по крайней мере не навредит.
— Вот так. Пойду принесу свежие полотенца и халат.
Подошел к двери и уже взялся за ручку, как вдруг услышал весьма интересный вопрос:
— Я тебе не нравлюсь?
— Э-э-э… Откуда такой вывод?
— Ты не смотришь на меня. Отводишь взгляд.
— Потому что ты без одежды, — ляпнул в ответ и тут же пожалел о необдуманных словах.
— Одежда нужна, чтобы прятать то, на что не нравится смотреть?
— Вовсе нет! Вернее, не всегда. Просто смотреть на незнакомых голых девушек неприлично. Особенно если они не стриптизерши, нудистки, активистки FEMEN или webcam-модели.
— Кто?
— Неважно. Ты к ним все равно не относишься, забей.
— А если девушка хочет, чтобы на нее смотрели? Это неприлично?
— Если зритель — ее парень, то нет.
— Что значит «ее парень»? Он принадлежит ей, как одежда или мыло?
Вздохнул и покачал головой. Как объяснить слепому с рождения, что такое красный цвет? Если углубляться в столь щекотливую и неоднозначную тему, то и недели не хватит. А что такое свидание? А отношения? А любовь? А секс? А семья? И пошло-поехало. Впрочем, предпоследнее придется показывать на наглядном примере, а ради такого можно и потерпеть бесконечные расспросы. Хотя… Есть один подлый чит, позволяющий перепрыгнуть сразу на нужную тему.
— Нет, не принадлежит. Ни как одежда, ни как мыло. Парень — это такой друг, с которым не грех и сексом заняться.
Чарли замолчала, обдумывая услышанное. Я замер в дрожащем предвкушении самого главного вопроса: «а что же такое секс?». И тут же, не отходя от кассы, ответил бы прямо в лоб: «а давай покажу!».
— Хочу кушать!
Оторопело развернулся и поймал лицом мыльные брызги. Следом под звонкий хохот полетела еще порция, после чего бродяжка нырнула с головой и исчезла под слоем пены.
— Какого…
Она высунула рот и прошептала, еле двигая губами:
— Кушать.
И снова скрылась на дне ванны, пуская пузыри.
— Началось, блин.
Раздосадованный и обозленный (не перепало, печаль-беда), резко толкнул дверь и ударил ею что-то твердое. Приятель айкнул и зашипел, схватившись за ушибленное ухо.
— Подслушивал? — ехидно спросил, спускаясь по лестнице.
— А тебе жалко? Смотреть не даешь, слушать тоже.
— Найди уже девушку.
— Легко тебе говорить! Не всем на голову падают горячие инопланетянки.
— Верно. Девяносто девять процентов парней встречаются с обычным. И ничего, как-то справляются.
Крепыш решил сменить наболевшую тему:
— Чарли в порядке?
— Телом — да. Умом… не знаю.
— В смысле?
Размышляя над более точным и емким ответом, положил на пластиковый поднос бутерброды, коктейли и потопал обратно.
— Она то впадает в детство, то откровенно тупеет как пробка, то общается вполне адекватно.
— Множественное раздвоение личности? Билли Миллиган с титьками?
— Чел, я художник, а не психолог. Запарил.
Проходя мимо ванной, непроизвольно прислушался. Из-за двери доносились плеск и тихое бормотание. Войдя в спальню, поставил поднос на тумбочку и зарылся в шкаф, время от времени бросая на одеяло то халат, то полотенца.
— Тапочки забыл…
Пришлось срочно нестись вниз и рыться на обувной полке. Помимо друга ко мне иногда наведывались родители, так что проблем с домашней обувью не было. Быстро отыскал теплые тапки в виде когтистых драконьих лап, вытряхнул оттуда гильзы, и вернулся в спальню.
Джон встретил меня скрещенными на груди руками, подозрительным взглядом и осуждающим цоканьем языком.
— Так-так-так… Ужин в постель, суетливая беготня, взволнованная морда… Да ты никак втюрился? За розами сгонять, пока время есть?
— Ревнуй молча, — отмахнулся я.
— Пффф… Больно надо. Мое сердце принадлежит Апокалиптикэль.
Хотел сказать: «вот с этого все и начинается», но в последний момент передумал. Зачем подкалывать приятеля почем зря? Пошутили и хватит.
— Знаешь, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, останусь у тебя с ночевкой. Не против?
— А смысл? — удивился я.
— На всякий случай. Вся эта лажа с нападением и странным шерифом жутко подозрительна. Лучше держаться вместе, пока все не прояснится.
Пожал плечами:
— Ну, ладно. Погоди… А спать как будем?
— Я на диване, вы на кровати. Если ты большой любитель крепкой мужской дружбы, давай мы на кровати, а Чарли на диване. Если же совсем рыцарь добра и света, то уступи даме кровать, а сам стелись на полу.
— По ходу разберемся. Сперва еды надо взять и как-нибудь заделать окно, а то околеешь ночью.
— Легко. Сейчас быстренько сгоняю в молл, куплю пиццу, пищевую пленку и скотч. А вы времени даром не теряйте. Завтра рано вставать, а под ахи-охи точно не засну.
— Да как ты…
— Привыкай, — хохотнул крепыш и хлопнул меня по плечу. — Теперь мы шведская семья. Все, я пошел.
— Стой.
Джон обернулся:
— М?
— Возьми еще конфет и кило свиной вырезки.
— Ох… На свадьбу пригласить не забудь. Желательно свидетелем. Чао.
Он ушел, а я в который раз поднялся в спальню. И обнаружил там Чарли, сидящую на краешке кровати перед шкафом. На его дверце прикручено ростовое зеркало, и девушка старательно расчесывала волосы, глядя на свое отражение.
Абсолютно голое отражение.
Рядом лежал поднос с чизбургерами, один из которых она держала в свободной руке. На свежевымытых груди и животе блестели капли жира и соуса, а на ножках вдобавок ко всему прочему валялись кусочки салата и сыра.
Я закрыл лицо ладонью, но отнюдь не из-за стеснения при виде наготы. Ну что за хрюша! Никакого фейспалма не хватит, чтобы выразить накопившееся негодование. Хорошо хоть постельное белье не заляпала.
