– У вас? Когда же?
– Да вот когда сделаем ее всю доступной, будут по тундре разъезжать автомобили, как у вас тут в Москве. А стоит. Страна у нас богатая. Добираемся уже до. нефти, до угля, до редких металлов, даже до железа. Не только вывозить будем. Города под куполами построим. Вот тогда к вам с заказами на заводы-автоматы придем.
Девушка слушала моряка и внимательно вглядывалась в его лицо, словно силясь узнать в нем кого-то.
Она отметила его манеру говорить короткими фразами, как бы в перерыве между затяжками трубки, которую он вынул из кармана, вопросительно взглянув на «хозяйку цеха». Она милостиво кивнула головой. Федор закурил и продолжал:
– Автомобилей на Дальнем Берегу должно быть не меньше, чем в Москве. Собственный завод запасных частей. И как раз такой завод… чтобы без людей. Люди пусть здесь в Москве работают… Придумают, сделают, – а там у нас все само работать должно. Транспорт Арктики разгрузится.
– Транспорт Арктики! – оживилась девушка. – У меня есть один знакомый, – она выше подняла голову. – Он думает о будущем арктического транспорта.
– Моряк?
– Нет, строитель! – сказала девушка и почти с вызовем посмотрела на Федора.
Федор пожал плечами.
Они вошли в цех автоматов.
Пахло машинным маслом и разогретой эмульсией. Какие-то машины вертелись, внезапно останавливались и снова включались. Что-то щелкало, звякало. Жужжали сервомоторы.
Терехов и его спутница стояли на возвышении. Им было хорошо видно, как через проем в стене рывками вползали отливки. Отливка попадала между двумя станками, части которых перемещались перпендикулярно конвейеру. На отливку нацеливались сверла, резцы, фрезы. Едва отливка занимала свое место, части станков с обеих сторон придвигались к ней, набрасывались на нее. С шорохом врезался в металл инструмент. Через короткое время части станков, словно насытившись, отодвигались. Одновременно лента конвейера, проходившая меж станками, как по туннелю, рывком передвигалась, и заготовка оказывалась перед новой парой станков с нацеленными инструментами.
– Конечно, повсюду контроль, – девушка свела свои прямые брови. – Автоматически проверяется каждый размер. Если неладно, то у меня на доске тотчас зажигается сигнальная лампочка. Значит, разладился станок. Я иду на вызов. Это бывает редко.
– Что приходится делать? – поинтересовался Федор.
– Смотря по тому, в чем неполадка. Основная наша забота – совсем исключить эти неполадки. Режущий инструмент мы сменяем заблаговременно, прежде чем он затупится. Современные станки сами себя налаживают, настраивают, если настройка их нарушается. Резцы самозатачивающиеся. Однако на всякий случай приходится знать все; и станок, и режущий инструмент, и автоматику… Реле, контакторы… И фотоэлементы, о которых я говорила, даже рентгеновские лучи.
– Вызываете потом специалиста?
– Нет. Я ведь наладчица, – подчеркнула девушка. – Устраняю неполадки сама, своими руками. Я ведь работник физического труда, – девушка улыбнулась и тотчас, прищурясь, стала вглядываться в показания прибора на щите.
Моряк усмехнулся.
– Физического? А инженерное образование?
Девушка выпрямилась, вскинула голову.
– Я вам об этом не говорила.
– Завод за вас говорит, – коротко сказал Федор, снова набивая трубку.
Девушка вдруг спохватилась и замолчала, искоса глядя на Федора, которому сказала, по-видимому, больше, чем хотела.
Федор невозмутимо затянулся дымом и заметил:
– Расписание у вас идеальное. Был часовой график. У вас – секундный. Глядя на секундомер, вы можете сказать, что происходит в каждой части цеха.
– Даже с закрытыми глазами, – серьезно ответила девушка. – Такая идеальная точность, как у наших машин, бывает только у музыкантов. Если уметь различать звуки, можно с закрытыми глазами «видеть», где и что происходит. Можно вообразить себя дирижером, в такт взмахивать рукой. Я взмахиваю рукой, – девушка действительно закрыла глаза и чуть повела кистью руки, – налево пара станков обрабатывает отливку. Я слышу звук врезающихся сверл. Я шевелю пальцами, – и заготовка двигается. Ведь так? Вы смотрите?..
Моряк смотрел не на чудесные машины, а на их надменного командира, стоявшего сейчас на площадке с закрытыми глазами и как бы повелевавшего станками движением руки. Девушка открыла глаза и встретилась с Федором взглядом. Лицо ее сразу утратило свою холодную бледность, покрылось румянцем.
– Кажется, я много болтаю, – небрежно сказала она, стараясь снова попасть в прежний сухой тон.
– Вы музыкантша? – сказал Федор.
– Да… Не закончила еще консерваторию по классу рояля…
– У меня ведь есть ваша граммофонная пластинка.
– Так вы все знаете обо мне?
– Нет, не все. Но хотел бы. И как же? Один вуз не мешал другому?
Девушка повела плечом.
– Если бы я почувствовала, что могу совершать что-нибудь значительное в третьей области, я, не задумываясь, занялась бы ею.
– Арктическим транспортом?
– Хотя бы! Когда-то я собиралась строить необыкновенный туннель менаду морями. Это был увлекательный замысел. К сожалению, не мой. Но я хотела себя посвятить ему.
– Чей был замысел?
– Моего друга, о котором я вам говорила. Он хотел решить проблему Каспия, прорыв тоннель между Черным и Каспийским морями.
– Алеша! – вырвалось у Феди.
Девушка напряженно смотрела на Федора.
– Не узнаете? – усмехнулся он.
– А как вы думаете? Неужели я начала бы с вами весь этот разговор, если бы не подозревала? – и девушка вдруг рассмеялась, облегченно и радостно.
– А я вас нашел, Женя! Через вашего отца, академика Омулева! – воскликнул Федор, протягивая руку.
– А вы стали капитаном, – сказала Женя, протягивая Федору сразу обе руки, но одумалась и левой поправила волосы.
– Где Алеша?
– Строит новую очередь метро. Правда, теперь он мечтает уже не о туннеле, а кое о чем побольше…
Федор почтительно наклонил голову, пряча улыбку.
– Где же все остальные наши ребята? – спросил он.
– Галю помните? Она – геолог в Арктике. Витяка тоже все время там. Сейчас приехал сюда ненадолго. Денис здесь. Водопроводчик.
– Не учится?
– Напротив! Астроном, астроботаник, математик, а вот в водопроводные трубы почти влюблен. Это меня в нем и восхищает.
– В каждом ищете особенное?
– В каждом! Вот, например, Майкл. Его заставили вернуться в Америку. Там он и вырос. Мы ничего о нем не знали, И, представьте, совсем недавно вдруг приходит от него письмо. Вам обязательно нужно прочесть… Судьба нашего сверстника в Америке. Помните, как вы переводили его рассказ?
