Частный полицейский в белом шлеме и в белых перчатках пригласил нас вперед, очень вежливо, но в очень привычной полицейской манере. Наши транзитные пропуска (подразумевалось, что они действительны для всех частных полицейских сил по пути паломничества), наши альбомы пилигримов и мой европейский паспорт были обследованы со всей возможной дотошностью, а потом переданы для дальнейшего изучения невидимому офицеру в одном из военных броневиков. Я испытал очень неприятное чувство, увидев, как легко у нас отняли право свободно передвигаться, право существовать, ощутив, насколько мы уязвимы. Через десять минут наши бумаги вернули, снабдив их штампами разрешений на транзит и полицейскими вкладышами с полисом сроком на тридцать дней, за что с каждого потребовали по тридцать тысяч иен.
Такие вот дела, в былые времена Длинного Джона Сильвера можно было по крайней мере отличить по попугаю на его плече. Я не мог избавиться от впечатления, что мои документы подверглись цифровому сканированию. От них шел слабый… электронный запах, как от свежих фотокопий или факсов. Сообщив, что все в порядке, полицейский радушно позволил нам вступить в пределы префектуры Кёси и посоветовал по возможности придерживаться Утвержденных Туристских Маршрутов, так как «антисоциальные элементы» все еще достаточно активны и наши полисы не будут иметь силы, если мы отклонимся от утвержденного пути. Он вежливо поклонился нам на прощание. Черт с ними, с полисами, но мы никогда не были так рады отклониться от Утвержденного Туристского Маршрута и вернуться на тропу хенро. Путь (с большой буквы) среди прибрежных городков по пугающе крутой горной тропе повергал в ужас и трепет. Восьмидесятикилометровый участок между Двадцать третьим и Двадцать четвертым храмами с редкими городами и еще более редкими альпийскими лугами – для нас всего лишь один день напряженных усилий – заставлял многих пересмотреть свое намерение превратиться в пилигрима. Один из летописцев-паломников сообщает, что Ава – префектура, находящаяся сейчас у нас за спиной, знаменита искусством драматических баллад. А в Тосе предпочитают разводить бойцовских собак. Вдоль прибрежной дороги расставлены каменные изваяния Дзизо – защитника детей, живущего между мирами, спасителя погибающих от мук ада. Все изваяния устремляют свой взгляд в море, высматривая души моряков, рыбаков и всех, кто отправляется в море на кораблях. Суровая земля, суровые духи.
Несмотря на позднее время и нашу усталость, священник Тсунода советует нам посетить прибрежные пещеры, пока совсем не стемнело. Вход туда втиснут между корнями субтропической смоковницы. Сами промытые волнами пещеры – это широкие, низкие, сухие помещения со сложной системой переходящих друг в друга коридоров. Это то самое место, где Дайцы достиг наконец просветления, когда утренняя звезда, аватора Кокуцо, взошла на востоке из Чистого мира Якудзы. В память об этом деянии пилигримы по обычаю воздвигли пирамиду из обтесанных морем камней. Звуки моря удивительно приглушены, по связанным между собою пещерам воздух движется странными завихрениями, но хотя я стараюсь изо всех сил, однако все же не могу ощутить в себе ожидаемого экстаза или умиротворения. Кажется, что все это давным-давно унесено отливом вместе с обломками какого-нибудь кораблекрушения. Быстро темнеет, наши тени тают и сливаются с общей тьмой. Я поднимаю камень и хочу добавить его к пирамиде. Вдруг в темном гроте шевельнулась какая-то тень.
Моя правая рука скользит к манжету левой перчатки.
– Прости, что напугал тебя, брат хенро, – произносит приятный мужской голос. До меня доносится странное клацанье. Что-то двигается среди теней, приближается к нам на слишком большом количестве ног. Да, ног многовато. Получеловек, полу…
– Пожалуйста, клади же свой камень, – произносит этот получеловек. – Позвольте представиться. Господин Паук к вашим услугам.
Позвякивая и постукивая, он пробирается к нам среди камней и рассказывает историю двух своих последних инкарнаций на пути к просветлению. Сначала он был Киио-ши Уэно – лучшим продавцом компании «Иколко Зиппер». А потом, однажды ночью во вторник произошло лобовое столкновение с сумасшедшим водителем на скоростной полосе верхнего уровня эстакады Западной бухты. Скорость сближения – приблизительно двести километров в час, расстояние – пятьдесят метров, псих дрогнул, не справился с управлением и полетел через три уровня вниз, превратившись в огненный шар, который рухнул на огороды наемных корейских рабочих. Лучший продавец года компании «Иколко Зиппер» врезался в разделительный барьер и был доставлен в Травматологический центр района Чиба с многочисленными переломами в пятидесяти процентах скелета. После четырех месяцев неподвижности в стальной конструкции неизлеченным остался только его спинной мозг в районе двенадцатого и тринадцатого позвонков. И доктора мягко убеждали его, что так оно и останется. В какой-то миг этих четырех месяцев пребывания в стальных тисках жизнь, которая была Кииоши Уэно, умерла, и пока внимание медицинских роботов было направленно на другие предметы, на свет появился господин Паук.
Блок мобильности охватывает его талию и удерживает тело в пластиковой колыбели. Шесть членистых конечностей с биодвигателями носят его по поверхности планеты. Сильные, не знающие усталости, но, на мой непросвещенный взгляд, слишком беспокойные. Синтетические мускулы встроены в металлические конструкции с помощью нейропластических сухожилий. По его приглашению мы осматриваем синоптические контакты, вмонтированные сзади в его шею, радужные обмотки передающих центров. Он с гордостью демонстрирует рекламные наклейки с названиями компаний, покрывающие всю свободную площадь механизма передвижения. Сходные логотипы украшают шляпу и мантию хенро. Его епитрахиль – дар компании священных напитков «Море Утешения», его посох – от Sony. При каждом его движении колокольчик хенро, изготовленный одним из последних Живых Сокровищ – неподражаемым мастером этого искусства из гильдии ремесленников Японии, непрерывно звенит глубоким, как океанские воды, голосом, слишком спокойным для подобной суетливости. – Дайцы вернул мне дар движения, чтобы я мог воспользоваться им не для себя, как было, когда я носил имя Кииоши Уэно, но для других, – продолжает странный человек. Покинув реабилитационный госпиталь, он стал собирать деньги на добрые дела простым – для всех остальных – актом хождения. Сначала Токайдо, потом паломничество по тридцати трем храмам Кэннона, который пересекает Хонсю от моря до моря. Далее подъем на гору Маунт Койя к столице Сингона на ее вершине, потом сразу миниатюрное круговое паломничество по храмам острова Содо во внутреннем море. Все это, по его словам, была только подготовка, подготовка к осуществлению самого драгоценного для его сердца плана: великое паломничество Сикоку. Двадцать крупных компаний являются его спонсорами или же внесли пожертвования, чтобы он мог совершить это путешествие, а количество отдельных людей, оказавших ему помощь, исчисляется сотнями. Токийская компания средств массовой информации платит ему за отчеты о его продвижении. Он посылает им факсы с интервалами, к каким принуждает его убогая скорость пешего пилигрима. С помощью вырученных денег он надеется облегчить страдания детей по всему миру.
