- А уговор, Богольт? - процедил канцлер. - Как с уговором?
- В заднице у меня ваш уговор, многоуважаемый Гилленстерн.
- Это кощунство! Это измывательство над королем! - топнул ногой канцлер. - Королем Недамиром...
- Ну что король? Что король-то? - крикнул Богольт, опираясь на огромный двуручный меч. - Может, король желает самолично пойти на дракона? А может, вы, его верный слуга, упихаете в латы свое брюхо и выйдете в поле? Почему бы нет, извольте, мы подождем, ваша милость. У вас был шанс, Гилленстерн. Если бы Эйк прикончил дракона, вы получили бы его целиком, нам не досталось бы ничего, ни единой золотой чешуйки с его хребта. А теперь поздно. Протрите глаза. Некому биться в цветах Каингорна. Второй такой дурень, как Эйк, не сыщется!
- Неправда! - Сапожник Козоед припал к королю, все еще занятому рассматриванием только ему одному ведомой точки на горизонте. - Ваше величество, милсдарь король! Погодите малость, скоро подойдут наши из Голополья! Наплюйте вы на выпендривающихся дворян, гоните их взашей! Увидите, как действуют те, кто силен рукой, а не словами!
- Закрой хайло, - спокойно бросил Богольт, стирая пятнышко ржавчины с нагрудника. - Заткни хайло, хам, не то я заткну тебе его так, что зубы в горле застрянут.
Козоед, видя приближающихся Кеннета и Нищуку, попятился за спины голопольских милиционеров.
- Король! - крикнул Гилленстерн. - Что прикажешь, король?
Гримаса безразличия вдруг сползла с лица Недамира. Несовершеннолетний монарх сморщил веснушчатый нос и встал.
- Что прикажу? - тоненько произнес он. - Наконец-то ты спросил об этом, Гилленстерн, вместо того чтобы решать за меня и говорить за меня и от моего имена. Очень рад. Отныне пусть так и будет. С этой минуты ты будешь молчать, Гилленстерн, и слушать приказы. И вот первый: собирай людей, вели положить на телегу Эйка из Денесле. Мы возвращаемся в Каингорн.
- Ваше...
- Ни слова, Гилленстерн. Госпожа Йеннифэр, благородные господа, я прощаюсь с вами. Я потерял на этой экспедиции немного времени, но и получил многое. Многому научился. Благодарю вас за слова, госпожа Йеннифэр, господин Доррегарай, господин Богольт. И благодарю за молчание, господин Геральт.
- Король, - сказал Гилленстерн. - Как же это? Что же это? Дракон уже вот-вот. Руку протянуть. Король, твоя мечта...
- Моя мечта, - задумчиво повторил Недамир. - У меня ее еще нет. А если я здесь останусь... Может, тогда ее у меня уже не будет никогда.
- А Маллеора? А рука княжны? - нс сдавался канцлер, размахивая руками. - А трон? Король, тамошний народ признает тебя...
- В задницу тамошний народ, как любит говорить господин Богольт, - засмеялся Недамир. - Трон Маллеоры и без того мой, потому что у меня в Каингорне триста латников и полторы тысячи пеших против их тысячи зазнавшихся щитников. А признать меня они и без того признают. Я до тех пор буду вешать, сносить головы и волочить по улицам лошадьми, пока меня не признают. А их княжна - это жирная телка, и плевать мне на ее руку, мне нужна только се... короче, пусть родит наследника, а потом я ее все равно отравлю. Методом мэтра Козоеда. Довольно болтать, Гилленстерн. Приступай к выполнению полученного приказа.
- Воистину, - шепнул Лютик Геральту, - он многому научился.
- Многому, - подтвердил Геральт, глядя на холмик, на котором золотой дракон, опустив узкую треугольную голову, лизал ярко-красным, раздвоенным языком что-то такое, что сидело в траве около него. - Но не хотел бы я быть его подданным, Лютик.
- И что теперь с нами будет, как думаешь?
Ведьмак спокойно смотрел на маленькое серо-зеленое существо, трепыхавшее крылышками летучей мыши рядом с золотыми когтями наклонившегося дракона.
- А как тебе все это. Лютик? Что ты об этом думаешь?
- Какое значение имеет, что я думаю? Я поэт, Геральт. Разве мое мнение кому-то интересно?
- Интересно.
- Ну так я тебе скажу. Я, Геральт, когда вижу гада, змею, допустим, или другую ящерку, то меня аж тошнить начинает, так я этим паскудством брезгую и боюсь. А вот этот дракон...
- Ну?
- Он... Он красивый, Геральт.
- Спасибо, Лютик.
- За что?
Геральт повернул голову, медленно потянулся к пряжке ремня, наискось пересекавшего грудь, затянул его на две дырочки. Поднял правую руку, проверяя, в нужном ли положении находится рукоять меча. Лютик смотрел на него, широко раскрыв глаза.
- Геральт! Ты собираешься...
- Да, - спокойно сказал ведьмак. - Есть предел возможному. С меня достаточно. Ты идешь с Недамиром или остаешься. Лютик?
Трубадур наклонился, осторожно и заботливо положил лютню рядом с камнем, выпрямился.
- Остаюсь. Как ты сказал? Предел возможному? Оставляю себе право так назвать балладу.
- Это может быть твоя последняя баллада. Лютик.
- Геральт?
- Что?
- Не убивай его... Можешь?
- Меч - это меч, Лютик. Уж коли его возьмешь в руки...
- Постарался.
- Постараюсь.
Доррегарай захихикал, повернулся к Йеннифэр и рубайлам, указал на удаляющийся королевский обоз.
- Вон там, смотрите, - сказал он, - уходит король Недамир. Больше он уже не отдает королевских приказов устами Гилленстерна. Он уходит, послушавшись гласа рассудка. Хорошо, что ты здесь, Лютик. Думаю, тебе есть смысл начать сочинять балладу.
- О чем?
- А вот о том, - чародей вынул из-за пазухи палочку, - как мэтр Доррегарай, чернокнижник, погнал по домам паршивцев, пожелавших по-паршивски убить последнего золотого дракона, оставшегося на свете. Не двигайся, Богольт! Ярпен, руки прочь от топора! И не вздумай пошевелиться, Йеннифэр! Вперед, паршивцы, за королем, как за родной матерью, марш! Марш по коням, по телегам. Предупреждаю: кто сделает хотя бы одно неверное движение, от того останется вонь и стеклышко на песке. Я не шучу.
- Доррегарай! - прошипела Йеннифэр.
- Уважаемый чародей, - дружелюбно проговорил Богольт, - ну нельзя же так...
- Молчи, Богольт. Я сказал: дракона не трогать. Легенду не убивают. Кру-у-угом - и прочь отсюда.
Йеннифэр неожиданно выбросила руку вперед, и земля вокруг Доррегарая вздыбилась голубым огнем, заполыхала пылью разорванного дерна и щебня. Чародей покачнулся, охваченный пламенем. Нищука, подскочив, ударил его в лицо костяшками пальцев. Доррегарай упал, из его палочки вырвалась красная молния и погасла в камнях. Живодер, подскочив с другой стороны, пнул лежащего чародея, размахнулся, чтобы повторить. Геральт прыгнул между ними, оттолкнул Живодера, выхватил меч, ударил, метясь между наплечником и нагрудником лат. Ему помешал Богольт, парировав удар широким клинком двуручного меча. Лютик подставил ногу Нищуке, но впустую - Нищука вцепился в яркий кафтан барда и влепил ему кулаком меж глаз. Ярпен Зигрин, подскочив сзади, подрубил Лютику ноги, ударив топорищем под коленями.
