Гладкая плита поплыла вниз, остановилась, стала тихо вращаться. Аэла почувствовала, что ее облучают. Затем пол снова поплыл вниз. Ей казалось, что спуск продолжался бесконечно. Наконец движение прекратилось, и она увидела звездного человека. Черные стебли густо оплели его. Аэла рванулась было из своих пут, но не могла шевельнуться.
Гладкая площадка уносила ее куда-то в сторону. Призрачный жемчужный свет от невидимого источника падал кольцами и петлями, непрерывно смещался, словно жил какой-то таинственной жизнью. Впереди стоял волокнистый неподвижный свет, словно в черной стене были рассеяны светящиеся трещины.
Площадка наклонилась. В своде заплясали короткие молнии. Аэла почувствовала, что находится во власти каких-то беспредельно гигантских сил.
Пол снова пошел вниз. Аэле казалось, что она летит в бездонное подземелье. Давило на перепонки, гудело в висках.
Пол мягко, без толчка, остановился. Аэла и звездный человек очутились в лишенном всяких очертаний помещении. Везде царил слабый полусвет. Слух не улавливал не единого шороха, безмолвие было полным.
Аэла, сколько могла, повернула голову и увидела, что чуть ниже, на гибких и живых вытянутых стеблях беззвучно поднялось тело одного из человекоподобных, доставленное сюда незадолго до их появления. Оно поплыло куда-то в пустоту и время от времени конвульсивно дергалось и дрожало. Следующей была очередь Аэлы.
“А что, если бы это случилось с земными людьми? – с ужасом подумала она. – Нашествие электронно-биологических чудовищ, несокрушимых в своей интеллектуальной мощи, привело бы к тем же последствиям”.
Черные стебли повлекли их вслед за удаляющимся человекоподобным. Он поступал в многочисленные камеры и снова появлялся. Аэла понимала, что там истерзанное тело проходило обработку облучением, чтобы в организм того, кто их пожирает, не проникли бактерии. Кругом были полусферы и прямые гладкие стены. Цвет везде один – черный, освещение, видимо, не имело никакого значения и являлось случайным производным от каких-то процессов.
Гибкие живые стебли мягко понесли Аэлу в металлическую камеру. Нестерпимый свет полоснул по глазам. В уходящем сознании поплыли далекие видения: берег земного океана, человек в белой рубашке смеясь смотрит на нее. У него выгоревшие на солнце волосы и светлые глаза. Потом все сместилось и стало уплывать в сплошную черноту. “Теряю сознание”, – успела подумать Аэла, и вдруг плавное движение остановил резкий толчок. Стены камеры задрожали, и в глубокой тишине раздался отдаленный громовой раскат. Этот толчок и звук оказались спасительными для Аэлы. Они вывели ее из оцепенения. Резким движением Аэла вскочила на ноги и бросилась к звездному человеку, тело которого плыло за ней. От ее прикосновения он открыл глаза, рванулся, освобождаясь от живых пут, и побежал по наклонному, уходящему спиралью вниз полу. Аэла поспешила за ним.
Последний виток спуска замыкался в мягко освещенной камере. В этот миг до Аэлы донесся странный слабый звук, и сразу же мелко задрожал пол. Аэла поняла: биомозг обнаружил, что к нему проникли враги, и посылал куда-то сигналы тревоги. Но в это время звездный человек добежал до выгнутого матового щита с клавиатурой, похожей на клавиатуру современного электрического органа с бесчисленными регистрами, нажал несколько клавиш. При этом он вступил в светлый веер смертоносных излучений, преграждавших всему живому доступ к программному устройству биомозга. Покачнулся и упал на наклонный пол. Сразу же исчез светящийся веер смерти.
Подбежав к звездному человеку, Аэла ощутила полную тишину, воцарившуюся кругом. Наклонилась над упавшим. Приложила к его груди руку. Сердце не билось. Она тронула его грудь правее и почувствовала слабые толчки. Его сердце было справа.
Звездный человек очнулся. На Аэлу смотрели огромные нечеловеческие глаза. Такие большие глаза, что они пугали своим глубоким жемчужным светом, вдруг переходящим в синюю мглу. Две живые бездны смотрели на Аэлу с выражением странным и непонятным.
Она закричала, когда под ее ладонью оборвались неровные толчки сердца звездного человека. Его глаза еще смотрели на нее с невыразимой нежностью, но их уже затягивал иней смерти.
Дробился и ломался ее крик в подземелье биомозга, повторялся, где-то взлетал и падал, пока не докатился назад глухим безысходным стоном.
Аэла медленно встала и увидела, как в черной жидкости, заключенной в прозрачную сферу, пульсировала серо-белая масса, вся усеянная ярко-розовыми нитями. От нее вверх, вниз, во все стороны тянулась густая паутина тончайших волокон. Аэла долго смотрела на эту живую серую массу с чувством глухой ярости. В этих дрожащих розовых нитях была кровь целого погубленного мира. Перед ней был мозг! Гигантский мозг, зажиревший от чужой крови. Это он управлял на расстоянии электронно-биологическими машинами, выполнявшими его волю, направленную только на одно – добычу пищи. Все совершалось вслепую, автоматически, все было централизованно, едино, сложно и все-таки бессмысленно. Поражала гибкая подвижная система связей. Машины-спруты доставляли для питания мозга живых людей и надежно охраняли планету.
Черный мир ничего не создавал, он был паразитическим. Мир машин, управляемых биологическим мозгом. Люди создали этот мозг и погибли от ими же порожденного. Аэла шагнула к серой массе, но наткнулась на прозрачный колпак.
Клавиатура представляла программное устройство мозга. Когда-то им пользовались люди. И звездный человек успел в последний миг выключить биомозг, лишить его способности к сопротивлению.
Все было кончено. Аэла лишь несколько мгновений смотрела на мозг. Потом снова склонилась над звездным человеком.
Спасительный взрыв, выведший Аэлу из оцепенения, был взрывом атомолета. Он потряс весь подземный мир, когда Гайденбург, Рора и Чарли спешили к мрачным чертогам биомозга. Ослепительная вспышка и мощная волна горячего воздуха настигла их в подземелье.
Их закружило в ревущих смерчах, сбило с ног.
Гайденбург встал первым, помог подняться Чарли и Роре. Они молча подошли к глухой стене, отделявшей их от неизвестности, и остановились.
– Роботы взорвали атомолет, – сказал Гайденбург.
Ему ответила полная и жуткая тишина.
– Роботы взорвали атомолет! – закричал он.
Снова тишина.
И вдруг Рора, подняв с земли какой-то твердый угловатый кристалл, с силой швырнула его в стену.
– Что вы делаете? – бросился к ней Гайденбург. Теперь это, – показал он на стену, – не допустит на планету земных кораблей. А нам отсюда не выйти. Впрочем… Постойте-ка. Ведь взрыв произошел у самого входа в этот подземный мир, и, конечно, разрушил его. Но почему стена не отвечает? Где Аэла? Что с ней?
