И опять же, допустим, индустриализм начал распространяться. Подумайте о переходном периоде. Я уже как-то говорила вам об ужасах, известных истории, о том, как древние коммунисты взялись переделывать свои страны по западному образцу в короткий срок. Это же случится снова. Это не обязательно будут делать брахмарды. Они — хорошие люди. Но какие-нибудь другие лидеры, в других местах — полуварвары, по-детски жаждущие власти и престижа, которые в нетерпении вдребезги разобьют свои национальные культуры. Такие лидеры обязательно появятся.
Конечно, нехорошо, что люди живут в бедности и голодают. Но эту проблему можно разрешить по-разному. Каждая цивилизация может найти собственный выход. На островах мы добиваемся процветания, осваивая моря и ограничивая прирост населения. Вы у себя в Мерике занимаетесь сельским хозяйством в пустынных местах и ведете международную торговлю. На Оккайдо для этого культивируется умеренный образ жизни. Сбиряки добились удивительных успехов в одомашнивании и разведении оленей. И так далее. А сколькому мы учимся друг у друга!
— Даже у бенегальцев, — сухо заметил Лорн.
— Да, — кивнула она вполне серьезно. — Особенно технологии машин. Хотя… пусть они поступают, как им нравится, но на островах им никто не завидует. Я совершенно уверена, что их способ, старый, не является самым лучшим. Человек рожден не для него. Если индустриализм был так благоприятен для человечества, зачем же оно совершило самоубийство?
— По-моему, это еще одна причина. Страх перед ядерной войной, — заметил Лорн.
Она покачала головой.
— Мы не боимся. Мы и сами могли бы разработать технологию и не давать никому и близко подступиться к ней. Но мы не желаем столь жесткого контроля над миром. Мы считаем, что вмешательство мавраев должно быть сведено к абсолютному минимуму.
— Однако, — резко перебил он, — вы все-таки вмешиваетесь.
— Правильно, — согласилась она. — Это еще один урок, извлеченный нами из истории. Древние спаслись бы, если бы им достало мужества проявлять достаточную жесткость — действовать, пока события не нарастали снежным комом, если бы демократии подавляли любую диктатуру еще в зародыше, или если бы они просто навязали миру свой идеал, пока были в силах… Вот, — Она опустила глаза. — Мне жаль, что люди пострадали в тот день, на Аннаманах, но я не жалею о конечном результате. Видите ли, я всегда собиралась завести детей.
Лорн пошевелился. Его сигара потухла. Он вновь зажег ее. И первая затяжка оказалась, как он и ожидал, слишком едкой. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь жалюзи на окнах, ложился пятнами на деревянный пол, на ковер из батика, привезенный с Сматры, и статуэтку странно волнующей красоты африканского происхождения.
— Ну вот. Я сказал вам, что не держу больше зла. По-моему, вы не собираетесь вечно препятствовать развитию атомной энергии.
— О, конечно. Когда-нибудь, несмотря на все наши усилия, Земля станет однородной и скучной. Тогда вновь настанет время обратиться к звездам.
— Да, я слышал это мнение от многих ваших ученых. Что касается меня, то, с философской точки зрения, мне не нравится ваше отношение. Я, конечно, уступаю ему. Не могу же я рассчитывать на то, что всякое мое желание окажется исполненным. Но работа над этим проектом принесла мне большое удовольствие. Черт побери, Ализабета, я считаю, что вы не правы. Если ваше общество не в состоянии удерживать что-то огромное и новое, как укрощенный атом, клянусь Октаи, вы доказали, что это общество не стоит того, чтобы его сохранять.
Он вдруг пожалел о своих словах и принялся извиняться. Я, мол, не хотел вас обидеть, просто высказал другое мнение… Но она не дала ему договорить. Она, подняв голову, встретилась с ним глазами и по-кошачьи улыбнулась:
— Наше общество не в силах справиться с чем-либо новым? — промурлыкала она, — Ах, мой дорогой Лорн, а что же мы по-твоему делали в тот день?
--
Poul Anderson "Progress", 1962.
В книге: Пол Андерсон "За вдохновением…", Ангарск: "Амбер Лтд", Москва: "Сигма-пресс", 1995 г.
Перевод Ольги Алексеевны Кутуминой
Вторая повесть из цикла "Маврайская федерация".
Первая публикация в журнале "The Magazine of Fantasy and Science Fiction", January 1962[2]
Картинка, собираемая из отдельных фрагментов. — Прим. пер.
Обложка журнала "The Magazine of Fantasy and Science Fiction", January 1962
