Сарказм этот, однако же, не сбил капитана с намеченного пути. Он только шевельнул бровями, как бы для того, чтобы лучше запомнить сказанное.
— А вышел отсюда не кто иной, как Амелехин Андрей Спартакович, который первой из находившихся тут женщин приходился сыном, второй же — мужем.
— Это же очень интересно! — воскликнул А.М.Бык и всплеснул руками. — Но почему «приходился»? Почему, скажите мне, раньше приходился сыном, а теперь вдруг не приходится? Ну, мужем — другое дело, сегодня муж, завтра — нет, дело житейское. Но сыном-то — почему?
— А потому, — сказал Тригорьев раздельно, — что гражданин Амелехин А.С. скончался двадцать первого мая восьмидесятого года, о чем сделаны, будьте уверены, все необходимые записи, и не только у вас здесь. — И он показал пальцем на уже знакомую нам книгу в химическом переплете.
— Бедный юноша, — вздохнул А.М.Бык. — Однако же, если столь печально и безвременно завершилась его жизнь, то я не вижу, каким образом мог он вчера оказаться тут? Знаете, при всем уважении я осмеливаюсь предположить, что вы тут ошиблись, и не Андрей, как вы говорите, Спартакович вовсе это был, а просто некто, в немалой степени на него похожий. И в самом деле, — продолжал он, несколько даже воодушевившись, — представьте себе: две несчастных женщины, утратившие одна — сына, другая — горячо любимого супруга, чувствуют, что просто не может продолжаться течение их жизни, если не будут они воочию видеть и общаться с навеки покинувшим их. И вот они обращаются, предположим, даже и к нам, готовым оказывать услуги — обращаются с просьбой разыскать в великом людском многообразии человека, максимально похожего на их любимого. Нет, уверяю вас, на свете человека, который не был бы похож на кого-либо другого, порой даже и до неразличимости. Найти такого человека и свести с ними, а они, допустим, предложат ему стать их сыном и, соответственно, супругом.
— Так, может, у него своя мать есть и своя жена, — высказал сомнение Тригорьев, невольно начавший поддаваться своеобразной логике А.М.Быка.
— Совершенно с вами согласен, даже более — я и сам так считаю. Но однако же: у одного есть мать и жена, у другого, у третьего — но ведь не у всех матери есть, не так ли? И жены — тоже ведь не у каждого? Или вы не согласны?
— Так ведь это сколько надо похожих… — усомнился капитан.
— А откуда мы с вами знаем, сколько их есть на самом деле? — возразил А.М. — Вы видали где-нибудь подобную статистику? Читали? Слышали? Нет, здесь мы с вами погружаемся целиком и полностью в область неизведанного. Вот сделайте такое предположение — и все очень удобно становится на свои места. Если же, как вы предполагаете, гражданин этот усоп и погребен, то каким же путем он мог бы, как опять-таки лично вы предполагаете, оказаться здесь?
— Вот об этом я вас и спрашиваю, — сказал Тригорьев.
— А я вашего вопроса, простите, в упор не понимаю. И подозреваю, что продиктован он тем, прямо скажем, предубеждением против кооперативов, которое не только не изжито в наши дни, но даже и культивируется кое-где в связи с некоторыми неясностями перехода к рынку. Ведь этот ваш вопрос и предположение — что они означают? Какой скрытый смысл содержат? Что мы, кооператив, занимаемся эксгумацией? Что мы, так сказать, просто кладбищенские воры? Но ведь даже и в таком полностью невероятном случае гражданин Амелехин был бы тут представлен в, так сказать, совершенно другой кондиции, не так ли? Ведь в черную магию мы с вами не верим? Или, может, вы верите? Возможно, работникам милиции нынче полагается верить в черную магию для повышения процента раскрываемости преступлений?
— Никак нет, — сказал Тригорьев, на миг ошеломленный неожиданным натиском.
— Ну вот. Человек же, которого вы здесь якобы видели, шел, по вашим же словам, своими ногами. Расскажите об этом кому угодно, присовокупите мое объяснение, только что вами полученное в устной форме — и подумайте, чему легче поверить: мне ли, или тому, что, хотя и в косвенной форме, высказали вы?
После этих слов наступила пауза, затянувшаяся, правда, лишь секунд на пять, самое большее на шесть.
— Нет, — молвил Тригорьев, когда пауза эта миновала. — Ни в каком кладбищенском воровстве никто вас не подозревает, что за глупости, товарищ Бык. Я ведь почему спросил вас о нем (тут капитан Тригорьев слегка прищурился): если это другой человек, просто схожий с покойным, то ведь, может быть, со своего прежнего местожительства он убыл, так сказать, не афишируя, и если у него есть близкие, то они ведь могут объявить его безвестно пропавшим, тогда, чего доброго, придется объявлять его во всесоюзный розыск — лишняя работа, если мы с вами уже сейчас знаем, где он находится. Если можете сообщить мне интересующие меня данные, то прошу вас, а если нет, — тут капитан помедлил немного и даже кашлянул, чтобы особо заострить внимание собеседника, — если нет, то, как говорится, на нет и суда нет, а где нет суда, там, сами понимаете, с законом плохо…
— Да я бы с удовольствием, — сказал невозмутимо А.М.Бык. — Только ведь я о нем так-таки ничего и не знаю. Это ведь не у меня надо спрашивать. Круг моей компетенции я вам еще в прошлом диалоге обрисовал, тут простая кинематика. А к вещам сложным я отношения не имею, и в любом суде на Конституции в этом присягну, хоть с поправками, хоть без них.
— Значит, не имеете, — сказал Тригорьев.
— Значит, не имею, — согласился А.М.Бык.
— Значит, людей воскрешаете? — в упор спросил капитан.
— Ну, так мы воскрешаем, — как ни в чем не бывало подтвердил А.М.Бык. — И что?
Тригорьев немного подумал.
— Зачем?
— А почему нет?
— А разрешение у вас есть?
— А где сказано, что у нас должно быть разрешение?
На все должно быть разрешение; несомненно, именно так ответил бы Тригорьев еще не очень давно. Сейчас — понимал он — этого уже не скажешь. Сложной стала жизнь.
— Ну допустим, — сказал он вслух. — А диплом? Вот вы например: вы врач?
— А я воскрешаю? — спросил Бык. — Или, может быть, воскрешает Землянин, а я только оформляю и выдаю заказы? По-вашему, для этого нужно быть врачом?
— Ну, а Землянин — он-то хоть врач?
— Скажите, — поинтересовался А.М.Бык, — а Иисус Христос был врачом? Кончал медицинский институт? Иерусалимский университет? Уверяю вас, что нет. Но воскрешал же? И вообще, хотел бы я знать, при чем тут медицина. Она воскрешает? Наоборот — это бывает, да; но чтобы воскрешать? Возьмите какую угодно медицинскую книгу — там есть хоть полслова о воскрешении?
— Ну, не знаю, — сказал Тригорьев. — Может, и нет. И тем не менее, есть в вашей деятельности нечто неясное. Вот например: в уставе вашего кооператива говорится о воскрешении?
