– Тогда я буду первым, вот только докурю свою трубку, – сказал профессор Саммерли; с этого момента мы начали всегда выставлять в лагере часового.
Утром нам понадобилось не так уж много времени, чтобы понять причину страшного шума. Поляна игуанодонов представляла собой место ужасной резни. По лужам крови и большим кускам мяса, разбросанным повсюду по траве, мы сначала подумали, что здесь было убито несколько животных. Но изучив останки более внимательно, мы выяснили, что все они принадлежат одному неуклюжему великану, буквально разорванному на куски каким-то хищником, возможно, не превосходящим его по размерам, но зато намного более свирепым.
Оба наших профессора были поглощены спором, осматривая кусок за куском со следами страшных зубов и громадных челюстей.
– Окончательное заключение пока придется отложить, – сказал профессор Челленджер, рассматривая большой обрывок беловатого мяса у себя на колене. – Некоторые моменты указывают на присутствие саблезубого тигра, кости которого до сих пор находят при раскопках в наших пещерах; но существо, которое здесь побывало, безусловно, крупнее, и, скорее всего, это все-таки рептилия. Лично я сказал бы, что это аллозавр.
– Или мегалозавр, – добавил Саммерли.
– Правильно. В данном случае это мог быть только один из крупных плотоядных динозавров. А к ним относятся самые ужасные виды животной жизни, какие только ходили по земле и украшали собой музеи. – Тут Челленджер громко и самодовольно расхохотался. Хоть профессор и не отличался чувством юмора, даже самая неуклюжая шутка, произнесенная им самим, вызывала в нем бурю восторга.
– Попрошу не шуметь, – резко сказал лорд Джон. – Мы ведь не знаем, кто может находиться поблизости. Если этот приятель вернется сюда, чтобы позавтракать, и застанет нас здесь, смеяться нам не придется. А кстати, что это за отметина на шкуре игуанодона?
На темной чешуйчатой синевато-серой коже где-то на уровне плеча находился черный круг из какого-то вещества, похожего на асфальт. Никто из нас не смог предположить, что это должно означать, хотя Саммерли сказал, что видел нечто похожее у одного из молодых игуанодонов два дня тому назад. Челленджер ничего не говорил, но был таким важным и надутым, словно знал ответ, но молчал; наконец лорд Джон не выдержал и задал ему вопрос прямо.
– Если ваша светлость милостиво позволит мне открыть рот, я буду счастлив высказать свое скромное мнение, – произнес профессор с наигранным сарказмом. – Я не привык спрашивать разрешения на каждом шагу, что, похоже, является вполне естественным для вас. Я не знал, что, для того чтобы улыбнуться безобидной шутке, необходимо ваше высочайшее соизволение.
И только выслушав извинения со стороны лорда Джона, наш обидчивый друг заставил себя успокоиться. Когда его гнев немного поутих, Челленджер обратился к нам. Он сидел на стволе упавшего дерева, разговаривая, по своей привычке, так, будто обращается с невероятно ценной информацией к тысячной аудитории.
– Что касается этих отметин, – сказал он, – то я склонен согласиться со своим другом и коллегой профессором Саммерли: это пятна асфальта. Поскольку плато по своей природе имеет явно вулканическое происхождение, а асфальт является как раз той субстанцией, которая ассоциируется с глубинными, плутоническими силами, я нисколько не сомневаюсь, что он может находиться здесь в жидком состоянии, и эти существа вполне могли войти с ним в контакт. Но гораздо более важным является вопрос о существовании плотоядного монстра, оставившего свои следы на той поляне. Мы знаем, что по своим размерам это плато не больше среднего графства в Англии. На этом ограниченном пространстве невообразимое количество лет живет бок о бок определенное количество животных таких видов, которые в мире, расположенном у подножия плато, давно вымерли. Для меня совершенно очевидно, что за столь долгий период времени следовало бы ожидать, что хищные животные, размножаясь неконтролируемо, истребят запасы своей пищи. В результате им пришлось бы либо изменить свои плотоядные повадки, либо умереть с голоду. Однако, как мы видим, этого не произошло. Поэтому мы можем лишь предположить, что природное равновесие поддерживается здесь неким механизмом, ограничивающим численность этих кровожадных существ. Таким образом, один из многих вопросов, ждущих нашего ответа, звучит так: что это за механизм и как он работает. Хотелось бы верить, что в дальнейшем у нас еще будет возможность изучить плотоядных динозавров поближе.
– А мне хотелось бы верить, что нет, – вставил я.
Профессор лишь слегка поднял свои внушительные брови, как школьный учитель при неуместном замечании несдержанного ученика.
– Возможно, профессор Саммерли хотел бы высказаться о своих наблюдениях, – сказал он, и оба ученых мужа вознеслись в утонченную атмосферу научного спора, где доводам о возможности снижения рождаемости в качестве рычага в борьбе за выживание противостояли ограничения запасов пищи.
В то утро мы обследовали и нанесли на карту небольшой участок плато, избегая болота птеродактилей и уйдя от нашего ручья не на запад, а на восток. В этом направлении рос густой лес с таким количеством подлеска, что продвигались мы очень медленно.
До сих пор я останавливался исключительно на ужасах Земли Мейпла Уайта; но там было и много чудесного. В то утро мы постоянно шли среди прекрасных цветов. Я заметил, что они в основном были белые и желтые – самых примитивных оттенков, как объяснили наши профессора. В некоторых местах цветы полностью закрывали землю, и когда мы ступали по этому великолепному податливому ковру, утопая в нем по колено, головы наши дурманил сильный сладкий аромат. Повсюду жужжали обычные пчелы, такие как у нас на родине, в Англии. Ветви многих деревьев, под которыми мы проходили, клонились под тяжестью плодов, некоторые из них были нам знакомы, а другие оказались совершенно новыми. Наблюдая за тем, какие из плодов склевывают птицы, мы избежали опасности отравления и внесли в наш рацион изысканное разнообразие. В джунглях, через которые мы шли, было много утоптанных звериных троп, а в болотистых местах мы видели множество странных следов, включая отпечатки ног игуанодонов. Однажды в ложбине мы заметили несколько этих огромных животных, которые мирно паслись; лорд Джон, глядя в бинокль, сообщил, что у них также имеются пятна асфальта, хотя и не в том месте, где мы видели такое пятно сегодня утром. Мы понятия не имеем, что может означать это странное явление.
Мы встретили много мелких животных, таких как дикобраз, чешуйчатый муравьед и дикая свинья – пегая, с длинными загнутыми клыками. Однажды через просвет между деревьями мы увидели вдалеке открытый зеленый склон холма, по которому на довольно большой скорости промелькнуло крупное животное серовато-коричневого цвета. Оно скрылось так быстро, что мы не успели рассмотреть, кто это был; если это действительно был олень, как утверждает лорд Джон, то он никак не меньше гигантских ирландских лосей, кости которых время от времени до сих пор находят в болотах моей родины.
