«Сначала дай мне ответ, а затем уже и выражай свое недовольство».
Энгус молчал несколько секунд. Когда он снова заговорил, в его голосе звучало отчаяние.
– Хорошо. Будем считать, что мы все спятили. Давайте сходить с ума вместе.
Дэйвис вспомнил этот тон. Точно так же Термопайл говорил в «Мэллориз», когда отдавал Морн пульт зонного имплантата. «Я согласен. Будем считать, что мы заключили сделку. Я прикрою тебя».
– Слушайте меня внимательно. Я сейчас не могу объяснять вам детали плана.
«Помни, я мог убить тебя. Я мог убить тебя в любое время».
– Импульсный двигатель в порядке. Я просто отключил его. Он установлен на холодный запуск.
Глаза Морн расширились от удивления. Она быстро вздохнула и начала набирать команды на пульте.
– Я хочу, чтобы вы притворились мертвыми, – продолжил Энгус– Ждите мою команду.
Его голос постепенно восстановил былую твердость.
– Затем код на старт, врубайте двигатель и убирайтесь отсюда.
– Я справлюсь с этим, – воодушевленно пообещала Морн. – Код мне известен, а новый курс я уже ввожу в компьютер. Мы будем готовы, капитан.
– Передавайте мне данные сканера.
Дэйвис почувствовал, как внимание Энгуса переместилось к нему.
– Я должен знать, что происходит.
– Хорошо, – быстро ответил Дэйвис.
Он буквально ощущал, как Термопайл теряет к нему интерес.
– Мы все еще в зоне искажений. Но дисперсионный шторм утихает.
Взглянув на экран, юноша добавил:
– Через восемьдесят секунд сканер возобновит прием сигналов.
В динамике раздался огорченный вздох. Энгус молчал. Дэйвис слышал тяжелое дыхание отца – слишком тяжелое и слишком жаждущее воздуха и смелости.
Нашлемный микрофон Термопайла остался включенным. Морн вернулась к расчету траектории. Ее сын мрачно возобновил работу с сенсорами «Трубы».
Центр шторма находился между крейсером и «Планером». Края широкого пятна помех должны были очиститься первыми. Как только Дэйвис перестал тревожиться о Морн и занялся анализом текущей ситуации, по его нервам заструилась новая тревога. Что, если «Планер» не стал дожидаться восстановления сканерного обзора? Что, если Сорас изменила курс и обошла шторм сбоку, чтобы захватить «Трубу» врасплох?
Ладони юноши вспотели. Во рту пересохло, как в пустыне. Ему хотелось закричать: «Энгус! Знаешь, что мне пришло в голову?» Но горло отказалось произносить слова. Он дрожащими руками начал набирать команды, направляя антенны на отступавшие края алого пятна помех. Энгус продолжал втягивать воздух в легкие, словно переживал астматический приступ.
Внезапно на экране появилось несколько мигающих точек. Корабли подступали к «Трубе» со всех сторон – шесть меток или больше. Но это было невозможно. Аппаратура принимала отраженные сигналы. Когда сканер утверждал, что видит корабль за большим астероидом, объяснением могло служить только эхо. Несмотря на первый испуг, Дэйвис обрадовался. Если сенсоры принимали отраженные сигналы, то вскоре они должны были определить и настоящие корабли.
Ложные метки кружились, как луны. Они разлетались и сходились вновь, пока фильтры сканера отсеивали призрачное эхо от реальности. И вот наконец… Корабль! Никакой ошибки! О черт!
– Энгус, мы получили компанию, – стараясь не паниковать, произнес он в микрофон. – Корабль быстро приближается.
Дэйвис назвал примерные координаты цели. Показания сканера еще грешили неточностями. Но он уже определил противника.
– Это «Завтрак налегке». Эмиссионный спектр совпадает настолько, что ошибка невозможна.
Его голос дрожал от напряжения.
– О Господи! Энгус, что нам теперь делать?
Термопайл не отвечал. Из динамиков доносилось только затрудненное дыхание, похожее на предсмертный хрип. Морн молча смотрела на экраны. Ее лицо было испуганным и бледным. Она вывела на большой экран сканера расчетный курс, который спланировала для бегства «Трубы». Дэйвис понял, что при нажатии нужной клавиши и запуске двигателя с холодного старта крейсер помчится к врагу – почти навстречу союзнику «Планера».
Створ воздушного шлюза закрылся за его спиной, но он не заметил этого. Ему нужно было добраться до дальней стороны «Трубы», где находился небольшой грузовой отсек. «Планер» мог появиться в любую секунду. Энгус воткнул дуло плазменной пушки в петлю ближайшего поручня и, оставив ее зажатой в скобе, прыгнул вверх – через корпус судна.
Как только он поднялся над «Трубой», его кибернетические протезы, внедренные в мозг, едва не сгорели от мощного электромагнитного воздействия. Импульс был таким быстрым, что зонные имплантаты не успели остановить или уменьшить его. На мгновение Энгусу показалось, что глазные нервы взорвались и прилипли к затылку.
О черт! Как больно! Он непроизвольно захлопал перчаткой по лицевой пластине шлема. Но это не помогло Даже в оболочке майлара и плексюлозы его плоть была слишком уязвимой для излучения.
Энгус забыл подстроить поляризацию лицевой пластины и отфильтровать радиацию в диапазоне волн, воспринимаемых его кибернетическими протезами. Алый шторм помех наказал его за невнимательность. Черт возьми! Где эти базы данных, когда они нужны? Неужели программное ядро не могло учесть такой поворот событий? Впрочем, он знал ответ. Уорден Диос и Хэши Лебуол не думали, что он может зайти так далеко, попав в отчаянную ситуацию.
Через красный и жгучий нож боли он отыскал регуляторы на грудной панели и изменил поляризацию пластины. Когда крик нервов ослабел настолько, что к Энгусу вернулось зрение, он понял, что отлетел от «Трубы» на пятьдесят с лишним метров. Термопайл двигался к центру шторма, откуда ожидалось появление «Планера».
Как много времени осталось у него? «Пятьдесят пять секунд», – ответил компьютер программного ядра. Зарычав от злости, Энгус включил сопла, изменил траекторию и начал спускаться к «Трубе». Выхлопы сжатого газа домчали его к задней части корабля. Он больно ударился, но вовремя вцепился в скобы. Машинные рефлексы спасли его от неминуемого отскока. Рядом с ним находился люк потайного грузового отсека.
Осталось сорок семь секунд.
Стараясь забыть о боли и предельном сроке, Термопайл сконцентрировался на простых делах. Он набрал код доступа и открыл люк, который предусмотрительно разблокировал перед тем, как покинуть мостик. Иначе ему пришлось бы вызывать Морн и Дэйвиса, а затем объяснять им свою просьбу. Его дальновидность сберегла несколько драгоценных мгновений. Энгус прислушался к натужному и хриплому дыханию. Судя по всему, он сейчас не смог бы говорить – и уж тем более кричать.
В потайном грузовом отсеке находились сингулярные гранаты. Термопайл всегда удивлялся тому, что его мучители оснастили крейсер таким страшным и сложным в применении оружием. Запускать гранаты было достаточно легко, но их детонация требовала особых условий. Однако в данный момент его не волновали причины, по которым Диос и Лебуол снабдили «Трубу» этими зернами «черных дыр».
