— Фархад, сынок, ты жив? Ответь, умоляю, ответь! Я не переживу, — шептал он.
Воспользовавшись прикосновением торговца, Ститри на мгновение вошла в его мозг. «Кричи, кричи что есть мочи! Пробуди своего сына, одна я не смогу справиться!»
Торговец испугался и, бросив сына, схватился за голову.
«Не смей его бросать, слышишь, не смей! — потребовала Ститри. — Ты должен преодолеть свой страх, если хочешь помочь сыну».
Торговец вновь взял сына за плечи.
«Кричи, кричи же!» — приказала Ститри.
Торговец принялся орать, как сумасшедший, и трясти мальчика за плечи. Кто-то из солдат попытался унять его, но получив хорошую затрещину, больше не совался.
Крик подействовал. Сознание мальчика перестало пульсировать и приняло смутный образ. Это был еще не Фархад, но уже и не безвольный энергетический фантом. Ститри подошла ближе. Образ мальчика стал более отчетливым.
— Фархад, — позвала Ститри. Мальчик слабо улыбнулся.
— Фархад, ты должен помочь мне. Ты меня слышишь, Фархад? Ты меня узнаешь?
— Да, — ответил мальчик. — Ты Ститри. Что ты здесь делаешь? Ты тоже умерла?
— Нет. Я хочу помочь тебе вернуться.
— Разве так можно? — не поверил мальчик.
— Можно, Фархад. Ты слышишь отца, он кричит, он зовет тебя. А мать… Она не доживет до утра, если ты не вернешься. Ты должен вернуться! Ты ведь любишь своих родителей, любишь ведь?
— Люблю. — Образ мальчика стал отчетливым. Он улыбнулся. — Я и вправду могу вернуться?
— Можешь. — Ститри взяла мальчика за руку и добавила энергии. И жажда жизни возгорелась новым пламенем. — Ты можешь вернуться, Фархад, только помоги мне немножко.
Мальчик кивнул и пошел туда, куда повела его Ститри…
…Как и обычно, Ститри материализовалась, стоя на ногах. Но сил у нее не было, и она сразу упала. Торговец еще продолжал в последней отчаянной попытке вернуть сына трясти его. И неожиданно мальчик вздрогнул.
— Папа!!! — крикнул он и вдруг бросился к отцу на шею.
Обезумев от счастья, торговец разрыдался. Ститри отвернулась, чтобы не видеть этого, но ее барабанные перепонки вздрогнули от громогласного ликования стоящих рядом людей. Кто-то помог ей подняться. Ее голова кружилась, а в ушах по-прежнему стоял гром всеобщего ликования. Она почти ничего не понимала, только слышала вновь и вновь повторяющиеся, как в бреду, крики:
— Новый пророк! Новый пророк пришел из-за предела! Счастье и благоденствие ожидают нас!..
Ститри находилась в прекрасном расположении духа. После ночной схватки с тесерами отношение людей разительно изменилось. Никто не сторонился, Ститри начали считать посланницей Аллаха — новым пророком, который призван изменить мир. И что странно, ее «чистейшую» персону не боялся «осквернить» своим присутствием ни один человек, будь то солдат, наложница или простой погонщик верблюдов. И даже то, что почитаемый «новый пророк» — женщина, правоверных ничуть не смущало. Они видели в том знак свыше и обещали изменить свое отношение к женам и сестрам. Ститри игра в посланницу Аллаха забавляла. Она не отвергала утверждений толпы, но чтобы держать совесть чистой, не подтверждала их.
В этот переход Ститри приняла предложение богатого торговца — который, оказывается, и не торговец был вовсе — и поехала рядом с ним на лошади. Его звали Инаром. Если Ститри правильно сопоставила факты, выловленные из беседы с ним, то предки этого богато разодетого мужа правили когда-то Исшахой. Когда не было еще пределов и пророком Аллаха считался… Имя этого пророка Инар вслух не произносил, да и вообще старался не говорить о том далеком времени, боясь вызвать гнев Верхнего. Но Ститри и без слов догадывалась о некогда случившемся здесь. Мысли Инара источали пылающую ненависть к пророку Верхнему, и уловить их не составляло труда. За свои нечестивые помыслы Инар поплатился жизнями четырех сыновей и бесчестием жены. Он нес эту тяжелую ношу по жизни и ни разу не дрогнул. Лишь когда угроза нависла над Фархадом, Инар впал в отчаяние. Ститри хорошо его понимала. Инар был уже стар, и ему больше не суждено было иметь детей. Фархад являлся последней надеждой на продолжение рода, и спасение мальчика воспринималось как милость Аллаха, ниспосланная в облике прекрасной женщины.
Солнце уже стояло в самом зените. Инар ускакал проведать жену, которая еще не пришла в себя после ночного кошмара, а Ститри получила возможность побыть в одиночестве. Впрочем, недолго. Вскоре к ней, поднимая столб пыли, подскакал Фархад на черном резвом скакуне. Он резко остановил коня, показывая свою лихость, и приветственно поднял руку. Для своих восьми лет Фархад держался в седле уверенно. Ститри даже позавидовала. Сама она была постоянно напряжена и каждую минуту ждала, что свалится коню под ноги.
— Это вам прислал отец, госпожа Ститри, — сказал Фархад и, улыбнувшись, протянул флягу с каким-то напитком.
— Спасибо.
Ститри улыбнулась в ответ и взяла флягу. Напиток был вкусным и освежал лучше любой воды. Ститри хотела выпить все, но потом вспомнила о мальчике. Наверняка он отдал ей и свое, чтобы только угодить. Ститри вытерла губы и протянула флягу Фархаду.
— На, выпей за мое здоровье, — схитрила она, подозревая, что мальчишка может отказаться. — Ну как там твоя мать?
Парень осушил флягу и погрустнел.
— Как и раньше, никого не узнает, — тихо сказал он. — Почему, госпожа Ститри, Аллах не сжалится над ней и не вернет разум? Ведь он прислал вас, чтобы помогать людям, ведь правда?
Ститри тяжело вздохнула. Как она могла объяснить мальчику, что ей нельзя использовать свой последний резерв, что от этого может зависеть не только судьба его матери, но и жизни тысяч и тысяч людей. Разве поймет восьмилетний парень устройство Внутреннего и Внешнего пространства Вселенной? Нет, здесь нужен другой подход.
— Понимаешь, Фархад, — Ститри немного помолчала, собираясь с мыслями, — Аллах, он, конечно, всемогущ. Но он не может постоянно помогать людям. Когда-нибудь они должны начать бороться за свою жизнь, за свой разум сами. Иначе люди привыкнут к помощи и перестанут вообще что-либо делать, уповая лишь на милосердие Бога. Они обленятся и не будут рожать детей, растить урожай, строить города. Аллах очень мудр, мой мальчик, и он помогает лишь тем, кто заслуживает этого и действительно нуждается. А твоя мать поправится, можешь не сомневаться.
— Я верю, госпожа Ститри. Я буду молиться, чтобы Аллах наделил меня вашей мудростью, и никогда больше не буду тревожить его напрасно.
— Вот и хорошо. — Ститри облегченно вздохнула. Фархад был умен не по годам.
