— Не стоит усложнять. Отдай нам девочку, тебе не нужны проблемы, — тихо и вежливо говорил гвардеец.
Его голос был выразительным и уверенным, словно он каждый день ловил «якобы» сбежавших светочей. Артём не собирался вести переговоры, он уже убедился в том, что его или Ангелину никто слушать не собирался. Нажав на курок, парень выстрелил в гвардейца, но его костюм сверкнул синим цветом. Гвардеец остался стоять на ногах как ни в чём не бывало. Тогда Артём выстрелил её несколько раз, но защитный костюм явно не пропускал оглушающие выстрелы.
— Мне очень жаль, — сказав, гвардеец резко извлёк свой пистолет из кобуры и выстрелил в Артёма.
Тот ощутил резкую боль во всём теле, после чего упал на землю словно тряпичная кукла. Пока его сознание угасало в пользу временного забвения от оглушения, он размытым взглядом видел то, как двое полицейских схватили сопротивляющуюся и кричащую Гелю и повели прочь вслед за бронированным гвардейцем. Наступила темнота.
Глава 9
Боль не собиралась отпускать инженера, он несколько раз приходил в сознание и тут же возвращался во временное небытие. Когда, наконец, разум вернул себе контроль, Артём обратил внимание, что находился в стеснённом помещении. Не прошло и минуты, как он узнал стены временного изолятора, правда он находился по сторону изоляции, а не наблюдателя. Камера была общей, поэтому в ней было несколько нар. Такие изоляторы редко сильно забивались, ибо преступников быстро определяли, или в камеру длительной изоляции, или ссылка по решению суда или детектива.
Артём не был один в своих невольных апартаментах. Его удивление было приковано к девушке, которая сидела на другой скамье в позе лотоса, поглядывая на него знакомым прожигающим взглядом.
— У меня галлюцинации? — пробормотал Артём, медленно садясь на свою скамью.
— Понятия не имею, — ответила сокамерница.
— Яна, ведь так тебя зовут? Что ты тут делаешь? Зачем тебя вообще поместили в общую камеру?
— Если отвечать по порядку, то да, я Яна. Что я делаю здесь — не знаю, меня просто арестовали и силой притащили сюда, кажется, твой дружочек Марат. А посадили в общую, видимо… не сочли тебя опасным для меня, — улыбнулась девушка. — Или… ошибочно подумали, что я тебе не опасна.
Артём безмолвно на неё посмотрел.
— Шучу, — снова она улыбнулась. — А может и нет, — дополнила, подмигнув правым глазом.
— Не вижу ничего весёлого, — буркнул Артём, ощущая всё ту же боль во всём теле.
Нервная система долго восстанавливалась после шока, но процесс ускорялся, если человек двигался, чем Артём и старался заниматься, делая лёгкую разминку, вертя своими руками. Девушка резко перестала улыбаться, приняв каменное выражение лица.
— Я попыталась отнестись к ситуации с иронией. Не получилось?
Парень счёл, что Яна снова орала на каком-нибудь митинге, и опять перешла дорогу полиции, за что её и приняли. Потеряв к её персоне всякий интерес, он сосредоточился на мыслях об Ангелине и о том, что нахождение в камере не предвещало ему чего-то хорошего, людей сажали в тюрьмы и за меньшее.
— Эй, тут есть кто-нибудь? — громко прокричал парень, медленно подходя к силовому барьеру, разделяющий общую комнату на две части: зону задержанных, и зону для допроса.
В ответ была тишина, но через пару минут в изолятор вошёл Марат. Выглядел он крайне недовольным и первым делом, посмотрев на Артёма, покрутил у виска пальцем.
— Ты совсем тронулся? — спросил он.
— И тебе привет, — вздохнул инженер.
— Препятствовать законной деятельности… ладно бы полиции, все свои, разберёмся, но гвардии Конкордии? Ты хоть понимаешь, как это серьёзно? — говорил Марат на повышенном тоне. — Тебя могут упрятать в тюрьму на десяток лет, могут вообще сослать в Елисей! Думаешь, Инфолинк шутки шутит с теми, кто, бл*ть, идёт против него? Ещё ни один мятежник, которого сослали в Елисей, не вернулся домой! Я не знаю и знать не хочу о том, что с ними там творят. Вот вообще не хочу! И тебе тоже следовало об этом задуматься, прежде, чем…
— Они забрали Гелю! — перебил его Артём.
— Я знаю, — более спокойно сказал Марат. — Инфолинк во всём разберётся, и если там правда была ошибка, о которой ты всем орал, то Геля быстро вернётся. С каких пор ты стал сомневаться в системе правосудия?
Детектив подошёл максимально близко к барьеру.
— Церера никогда не ошибается в таких вещах, тут что-то не то, — нервнозно ответил ему парень. — Ты-то мне веришь?
— Я видел копию переписки Гели и сервера Конкордии, она дала согласие на то, чтобы стать светочем, — хмуро ответил детектив.
— Этого не может быть, она при мне отказалась, — бормотал Артём, подходя к барьеру.
Он положил на него обе руки, но лёгкий разряд тут же его незначительно оттолкнул.
— Дела влюблённые, голуби окрылённые… то да сё, но, может, ты не так хорошо её знал, как хотел бы, — рассуждал детектив.
— Чёрт, да ты тоже её знаешь! — крикнул Артём.
— Я правда не понимаю, чему верить, — вздохнул детектив. — Но мне платят не за догадки, а за ответы. Я сделаю всё что нужно, но докопаюсь до правды, это я тебе обещаю. И ещё: мне стоило немалых усилий, я потянул за ниточки и смог вытянуть тебя из этой жопной ямы. Скоро ты будешь свободен, Конкордия не выдвигает против тебя обвинения. Но боюсь, ты больше не числишься в списках лоялистов и больше не сможешь претендовать на должность полицейского. Упаси тебя Господь совершить ещё какое правонарушение, уже и я тогда тебя не вытащу.
В Новограде, как и в любом другом городе страны, были списки лоялистов, в которых числились люди со заслугами перед Россией, и не имевшие судимости или связей с мятежниками. В списках они назывались как кандидаты в лоялисты, то есть те, кто ещё не прошёл тест на лояльность, но активно стремился жить по парадигмам и догмам Цереры. Машинный разум поощрял таких людей, давая им небольшую прибавку к зарплате, скидки на жильё, приоритет во многих очередях государственных структур, возможность претендовать на большее широкий список вокансий, в том числе и для лоялистов в начальных уровнях. В отдельности, преимущества кандидатов были довольно скромные, но в совокупности они ощутимо повышали качество жизни кандидата. Артём не обрадовался вылету, но все его мысли были заняты гневом и желанием вернуть Гелю, хотя он не знал уже что можно было сделать. Девушку забрали, а в Конкордию ему не попасть, да и вряд ли следующий тест на лояльность даст положительный результат после его нападения на полицейских и гвардейца. Если бы раньше он был бы разбит, потерял бы смысл жизни от таких новостей, но у него давно поменялись жизненные приоритеты в сторону благополучия с Ангелиной.
— А она тут за что в этот раз? — спросил Артём, указывая на сокамерницу.
— Хм, — усмехнулся детектив. — Девчуля оказалась не так проста, как кажется. Я просмотрел результаты тех записей, что ты собрал в Ютеке. Так вот, Яна попала на одну их камер, где пробралась в Ютек через один из служебных ходов, хотя по базе сотрудников Ютека она не числится.
Артём удивлённо на неё посмотрел.
— Она не похожа на того, кто устроил взрыв, — озадачился инженер, на миг отвлёкшись от своих проблем.
— Я тоже не думаю, что она бахнула тот цилиндр, — подтвердил детектив. — По записи, она была в здании за четыре дня до взрыва. Вот что ты делала там, расскажешь? — обратился он к ней.
— На меня есть заявление об взломе? Или, у вас есть доказательства взлома? Свидетели? У вас вообще есть улики на меня? То, что я делала, вас не касается, болваны, — сказав, девушка поудобнее уселась на скамье и скрестила руки.
— Болваны? Да кто сейчас так разговаривает? — удивился Артём.
— Я уже занимаюсь поискам ответов, а пока ты посидишь в камере. Если ты и правда такая пушистая и Ютек не выдвинет обвинение, то будешь снова бегать со своими плакатами по улицам, — ехидно произнёс детектив.
— Вот и Гелю забрали без улик, да без всего! — вспылил Артём.
