— К счастью, в Ютеке ты не перешёл кому-либо дороги, так что шансы попасть туда у тебя по-прежнему есть. А ещё ты понравился инженерному отделу, когда работал с записями камер. Прошу, больше не иди против закона, реально чудо, что в этот раз всё обошлось.
— Возможно, в Ютеке работать стало опасно, — задумался Артём.
— Чего? — удивился его брат, делая глоток браша.
— Похищение Гели, организованное на высшем уровне. Недавний взрыв в лаборатории лоялистов. Если мятежники проникли так глубоко, то дела совсем плохи, — рассуждал парень.
— Что ты вообще несёшь? — поспорил Максим, поставив бокал на столик. — Ютек ходит под покровительством Цереры, уж поверь, я точно знаю. А взрыв был несчастным случаем.
— Ты с детства верил во всё подряд, что тебе говорили. Когда же ты, наконец, повзрослеешь и откроешь глаза? Церера не может всё видеть! Она не богиня всевидящая! Даже машина может ошибаться, — сердился Артём.
Максим с опаской посмотрел на камеру, что висела под потолком.
— Что, боишься её? Она слышит и видит даже наш разговор, чего уж говорить о целом Ютеке! Её обвели вокруг пальца, и она молчит! Она не хочет показать то, что мятежники её обошли, иначе её авторитет пойдёт камнем вниз, — сказав, Артём подошёл к камере и посмотрел в её красную точку.
— Если продолжишь в этом духе, то Церера может не пустить тебя в Ютек! — нервничал его брат.
— Да плевать! — крикнул Артём. — У вас творятся взрывы, посторонние проникают через чёрный ход, дроны падают с неба, сбои энергии по городу, а вы молчите, словно всё замечательно, браво!
— Какие посторонние? — удивился Максим.
— Вот только не говори мне, что за всё время работы в Ютеке ты не видел ничего странного.
Максим задумчиво посмотрел в окно, а затем повернулся в сторону Артёма. Тот сразу узнал взгляд брата, тот азарт и блеск глаз, скрывающих желание что-то рассказать, но губы его молчали. Как внезапно Максим повернулся к телевизору.
— Смотри, — прошептал Максим, жестом включая звук телевизора, переводя изображение в 5D для лучшей детализации картинки.
По телевизору показывали светоча, который прибыл из Конкордии в Новоград для встреч с общественностью от лица Цереры, собирая от них вопросы и давая ответы. Вот только светочем была Ангелина, чьё лицо Артём узнал сразу. Она была спокойной и улыбчивой, вежливо общалась с прессой, озвучивая свои планы. На её лице не было прошлых слёз, не было паники и отчаянья, а её голову украшал изысканный блестящий шлем светоча.
Глава 10
Воскресенье — обещанный день, который Марат хотел провести с семьёй. Дома его ждали любящая жена Карина и две юные дочки. Однако, детектив имел другие планы. Вернее, был ими одержим. Он заботливо предупредил жену о том, что будет дома поздно и семейный отдых придётся перенести. Опять. Карина согласилась с его условием, больше прозвучавшим по голосовой связи как ультиматум, она давно привыкла к тому, что Марата практически не бывает дома, что нередко приводило к скандалам.
Детектив покинул свой офис, направляясь по адресу, который был написан на бумажке, что лежала комком в кармане его чёрного плаща. Он часто делал заметки и важные записи именно на бумаге, остерегаясь того, что мятежники могут взломать его домашнюю или полицейскую систему, тем самым заполучив его сведения. Старомодно? Может быть. Но он считал, что ничего эффективнее люди ещё не придумали.
Благодаря работе Марата были пойманы сотни преступников, в основном по его специализации — отлов мятежников. Он был лучшим экспертом по «предателям» в Новограде, из-за чего мятежники боялись его как огня. Он мог на месяц запереть даже невиновных, подозревая тех в дезертирской деятельности, и не отпускал, пока его внутреннее эго не становилось уверенным в невиновности человека. Прошлая психологическая травма непрерывно давала о себе знать, иногда доводя детектива до паранойи, но Марат всегда молчал о ней, и его секрет знала лишь семья.
Его зацепила история с Ангелиной, слишком много нестыковок в ней было, и он обязательно хотел в ней разобраться, но никаких улик или фактов в пользу версии Артёма у него не было. Он считал, что что бы ни случилось, Геля была в безопасности и закон на её стороне, а сейчас у него было более срочное дело, пока этот же закон позволял ему держать Яну под следствием. Он мог продержать её в заключении не более недели без наличия базы улик или обвинений, построенных на фактах, о чём он ей любезно не сказал, как и не говорил раньше другим арестантам. К его удивлению, Ютек не стал выдвигать против Яны обвинений об взломе или проникновении. Ютек вообще отказался комментировать то, что Яна ошивалась около тылового входа в здание корпорации, куда посторонним вход был запрещён. Марат дважды проверил Яну по месту работы, и в штате Ютека она не числилась. Более того, она вообще была безработной, что было в норме вещей для семнадцатилетней девушки, ибо она числилась студенткой некоего учебного заведения, в чём детектив ещё не разбирался. Марат перебирал множество версий в голове, но все карты спутывались из-за отказа Ютека сотрудничать по этому делу, оставляя тем самым большие пробелы, не позволяющие собрать картину воедино. Марат не любил нестыковки, не выносил тупики в своих расследованиях и не сдавался, пока его начальник собственной персоной за шкирку не оттянет от того или иного мёртвого дела, что всегда проходило со скандалами и угрозами увольнения. Причём угрозы обычно шли от Марата.
Поднимаясь в скоростном лифте бюджетной жилой высотки, Марат достал из внутреннего кармана плаща портативный планшет с проецирующийся объёмной голограммой. Он ещё раз проверил сообщения, но от Ютека их не поступало. Без судебного ордера он не мог заставить Ютек делиться сведениями, а для его получения было недостаточно улик. Всё что у него было — кусочек записи с камеры наружного наблюдения, где Яна безмятежно и уверенно подходит к арке, за которой находилась бронированная дверь, ведущая в Ютек. Самого проникновения на записи не было видно. Её совсем не смутили камеры или оглушающие турели, что охраняли вход — те никак не среагировали. В понимании Марата такое было ненормальным.
Выйдя из лифта, Марат нашёл номер нужной квартиры — 3015, после чего постучал. Он не любил звонки или видео-системы связи с хозяевами. Он всегда стучал в двери, что было для него неким ритуалом в работе. Послышались шаги, после чего дверь открылась, а за ней его встретила женщина средних лет, облачённая в домашнюю одежду.
— Доброе утро, я Марат Дюкре, детектив по делу вашей дочери, — представился он.
Марат имел двойное гражданство, его родители были родом из Франции, переехавшие в Россию по работе ещё до прихода Цереры. Сам он родился в России и уже не мог вернуться на родину, как и его родители — единый запрет Цереры для всех жителей страны об покидании её пределов. Взамен, Инфолинк предоставил всем иностранцам гражданство, бесплатное комфортабельное жильё, щедрое пособие по безработице и бесплатные лучшие курсы по изучению языка и культуры России. Марат плохо знал французский на письменном уровне, но неплохо владел им на разговорном.
— Конечно, проходите. Мы вас ждали к обеду, не думали, что вы придёте так рано, — усужливо говорила женщина, пропуская гостя в квартиру и закрывая за ним дверь.
Детектив снял пальто и разулся, затем, неспешно проходя по коридору небольшой квартиры, осматривал всё вокруг. В ней был неплохой ремонт, но без изысков. На одной из стен висели старинные часы с маятником, разбавляя своим тиканьем тишину помещений. Пол был удивительно чист, да и в целом был безупречный порядок. Дверь на кухню была закрыта, а напротив неё была открытая дверь в просторную комнату, где в кресле сидел седой мужчина средних лет с пышными старомодными усами.
— Я Константин, отец Яночки, — резво встав с кресла, мужчина чуть ли не бегом поспешил пожать руку детективу, на что тот противиться не стал.
— Может, чаю? — предложила женщина.
