Иван одним ударом перерубил ноги напавшему сзади — тяжеленное мясистое тело рухнуло в плесень и сырость, скрючилось. Но теперь обстановка прояснялась — позади было ещё одно полукольцо, и снова дюжина! Они окружили его. Заманили и окружили! Ну братья-гуманоиды, держитесь!
— Может, поболтаем для начала?! — выкрикнул Иван весело, вовсе не надеясь, что местные его поймут. — Что ж вы, ребята, не слыхали, как контакты положено наводить?! Эх, вы — чучела гороховые!
Он не сомневался в своей победе. И дело вовсе не в том, что он в непробиваемом скафе, и не в том, что он знает приёмы кругового боя, которые им, судя по всему, незнакомы. Дело в другом — ему надо выжить, надо сохранить себя для более важной встречи. И потому — только наверняка, только!
Выжидать — дело гиблое. Иван разогнулся и в один прыжок преодолел расстояние, разделявшее его с задними мохначами. Те и испугаться толком не успели, — блистательное «северное сияние» гирляндой сполохов вспыхнуло во тьме, будто не один меч был в руке нападавшего, а тысяча. И полетели в стены, к потолку, наземь тяжеленные боевые топоры, кистени, мечи, пики с иззубренными концами. Лишь брошенная чьей-то меткой рукой-лапой тяжёлая цепь звякнула по обшивке, захлестнула ногу ниже колена. Иван даже нагибаться не стал.
Следующей серией ударов он уложил всю дюжину в плесень. Он бил только голоменью меча, плашмя, но бил на совесть, не щадя отвыкшей от рукояти кисти. Он уже чувствовал — сзади вот-вот огреют, не дай Бог попадут по незащищенной голове, не дай Бог! Ведь они его щадить да жалеть не станут, не для того заманивали. Впрочем, заманивали не они. Они только исполнители.
— Ну, получай, шустряк! — выкрикнул он, резко разворачиваясь и с лету отрубая мохначу-наглецу мохнатую кисть вместе с зажатым в ней топором-секирой. Кровь брызнула в лицо — Иван еле успел увернуться.
«Китайским веером» он уложил шестерых, рукоятью сбил с ног седьмого. И замер. Оставшиеся пятеро шли на него стеной. Сзади подползали ещё трое.
Они, видно, не чувствовали боли, не боялись. Инстинкт самосохранения у них, что ли, выдохся? — подумалось Ивану. — А может, это… роботы или зомби?!
Неважно! Какое это имеет значение сейчас! Он бросил меч под ноги. Потер руки, не снимая тонких сенсорно-активных перчаток. Сосредоточился. Собрал волю в кулак. И мысленно приказал пятерым мохнатым бойцам остановиться он внушал не словесным приказом, который мог бы подействовать на землянина, нет, он навел на всех пятерых усиленный гипнообраз бушующего пламени на том самом месте, где стоял. Это должно было подействовать на любое существо, не желающее бесцельно погибнуть…
Не подействовало! Мохначи приближались. Они даже на миг не приостановились, не вздрогнули… Иван опешил. У существ такого порядка, даже если они полуразумные или псевдоразумные, нервная система должна принимать гипнообразы, должна давать сигнал в мозг!
Что-то тут не то! Он потянулся рукой к глазу. Но остановил движение на полпути. Надо было обороняться — рядом с ухом просвистело резное лезвие обоюдоострой секиры-алебарды — и где они только набрали всего этого?!
— Ну, держись, друга любезные!
Иван ребром ладони перешиб древко секиры и, не теряя размаха, саданул в мохнатую морду — кулак погрузился в вязкую мякоть. Вторым ударом, прямиком в грудь, Иван сбил нападавшего с ног, вспрыгнул на него, ломая шейные позвонки.
Оставалось четверо спереди и трое полуживых сзади.
Одному Иван выбил коленную чашечку. Но тот не упал.
Пришлось бить ногой в горло. Другого он опрокинул мастерским классическим ударом в подбородок. От осознания, что кто-то неведомый, из местных властителей, наблюдает откуда-то из безопасного места за всей этой потасовкой, у Ивана комок к горлу подкатывал, ему становилось тошно и хотелось остановиться, завопить во всю глотку: «Вы что, олухи чёртовы, совсем охренели тут! Кто так встречает гостей! Хватит! Хватит, мать вашу инопланетную!!!» Но вместо этого приходилось вовсю дубасить мохнатых тварей. Двух оставшихся Иван вывел из строя надолго, он сразу это определил, удары были полусмертельными, запрещенными (но разрешенными, когда деваться некуда!) Всё, хватит!
Он устал и даже взмок, несмотря на то, что «малый мозг» скафа поддерживал меняющийся в зависимости от состояния организма микроклимат тело не должно было ни перегреваться, ни переохлаждаться. Троих ползущих Иван добивать не стал. Он ухватил их за задние лапы, бросил в основную кучу поверженных. Потом огляделся. И поочередно перебросал в общую «братскую» кучу и всех остальных. Пускай наблюдатели поглядят да потешатся!
Встал, опустил руки. Он устал. И ему порядком всё надоело. И где этот хмырь-карлик?! Где этот морщинистый лилипут-крысеныш?! Заманил, гад, на верную смерть, а сам свалил, смылся! Эх, попадись ты теперь под горячую руку!
Иван вдруг вспомнил о том, что так и не успел проверить… Нет, бред, ерунда, как такое могло прийти в голову, с какой стати ему сражаться с призраками, да и вот — от ответного удара последнего мохнача скула припухла, вот она, Иван потрогал щеку. И всё же надо проверить.
Он нажал указательным пальцем на глазное яблоко — все реальные предметы должны были раздвоиться, все нереальные… Куча мохначей не раздвоилась. Он воевал именно с призраками! Иван повторил, перепроверил себя — куча вообще пропала. На её месте дымилась желтым дымком лужица зеленой слизи.
Но мечи, шестоперы, алебарды, пики лежали на заплесневелом полу, будто подтверждая, что побоище всё же было.
Иван нагнулся, поднял свой, первый меч, сунул его в клапан-ножны за спину. Сплюнул под ноги — тьфу ты, пропасть! И пошёл вниз, туда, где снова начинались корявые ступеньки. Теперь он пойдёт до конца! Теперь его остановит только…
Через сотню шагов он со всего маху налетел на невидимую преграду и чуть не свернул себе шею. Это был конец света. Иван кулаком ударил по индикатору, который беззаботно светился мирным зелёным светлячком. Что происходит? Он не чувствовал преграды. Приборы её не регистрировали.
Анализатор вообще молчал, хотя просто по всем своим обязанностям должен был предупредить о появлении на пути непонятного предмета, разложить его на составляющие, проанализировать, дать ответ… Но тем не менее преграда была.
Иван протянул руку и нащупал её — ровная гранитно-твёрдая стена.
Невидимая стена. Он вытащил из-за спины меч и ткнул им в преграду. Меч чуть не вылетел из руки. Тогда он ударил рукоятью правее, потом ниже, выше — стена была везде. Нет, тут мечом не поможешь делу! Он подошёл к видимой стене подземелья, к правой стене, и от неё начал тщательно прощупывать преграду. Добрался до левой стеночки. Но ни трещинки, ни разрыва не обнаружил. Ну и что теперь? Назад возвращаться?!
