Значит, тут уже были наши?! Неожиданная догадка чуть не сразила Ивана наповал. Они посылали сюда десантников-разведчиков! Они протаптывали чужими телами, чужими смертями эту тропинку в Чуждый мир. Но почему они ничего не сказали ему раньше?! Почему они молчали?! Или он ошибается?!
У Ивана раскалывалась голова.
«Иди вниз!»
Ладно! Была — не была!
Он просунул голову в темноту. Ощупал трос. Тот висел надежно, не поддавался. И тогда Иван одним движением перебросил тело в канал. Вниз так вниз! Он быстро перебирал руками, спускался. И думал, что шахта может быть многокилометровой, даже бесконечной, если этот мир и впрямь многомерный и многопространственный.
Ну да что теперь делать! В шахте было не так уж темно. И Иван поглядывал по сторонам. Какие-то дыры, щели, трещины усеивали стены шахты.
Теперь у Ивана не было никаких приборов, никаких индикаторов. Но он чётко знал, чуял, что десятки глаз следят за ним. Следят сверху, сквозь щели и дыры, перемещаясь вместе со своими владельцами по внешней обшивке шахты.
Один раз он даже специально резко вскинул голову вверх и влево. И убедился в правоте наблюдений — нечто остроклювое и призрачное мгновенно отвело жгучий жёлтый взгляд, спрятало голову в темноту дыры.
Ладно, Бог с ними! Пускай только попробуют сунуться! Так думал Иван и полз вниз. Руки ныли, ладони горели. Но деваться некуда — разве что упасть в этот колодец.
Можно было воспользоваться антигравитаторами. С другой стороны лучше их поберечь — так Иван и сделал.
Он уже давненько не спал, от этого в голове гудело, мелькали бессвязные мысли, образы, кто-то бубнил нечто нечленораздельное. Несколько раз Иван отключался от реальности, впадал в полузабытье. Его тренированные могучие руки продолжали перебирать, травить трос, тело послушно скользило вниз, а сам он был далече отсюда, на матушке-Земле. Он лежал в высокой темно-зеленой траве и глядел на причудливое белое облако, которое было похоже и на сказочного Змея-Горыныча и одновременно на псевдоразумного исполинского птерозавра с планеты У. Правда, птерозавр был хамелеоном и умел менять цвета в отличие от облака, и всё же — очень они были похожи.
Рядом сидел седовласый старик-священник и говорил что-то о недопустимости покорения Вселенной, о неискупимых грехах, которые человек навлекает на свою голову этим «покорением», и ещё о чём-то — высоком, недоступном и иногда пугающе непонятном.
Иван не мог сосредоточиться — он будто погружался в вязкий омут, а потом всплывал наверх, он не мог уловить нити рассуждений, он и не хотел ни о чём рассуждать. Зачем? Лежать бы вот так вечность! Или хотя бы отмеренный тебе Всевышним срок! И никуда никогда не соваться, не испытывать судьбу-злодейку, коварную и изменчивую. Ему казалось, что они ведут эти беседы-споры с седым священником уже бесконечно долго и что не видно им предела. Откуда приходило такое ощущение, Иван понять не мог. Небо было безумно высоким, непостижимым. В его голубизне таилась вся Вселенная и все Иные миры. Оно было выше и шире всего на свете, и за ним уже ничего не могло быть! Так зачем же прорываться сквозь это бездонное синее небо, зачем падать в Черную пропасть?! Земля! Самое совершенное создание Матери Природы и Творца Вседержителя. Нигде в бескрайнем Космосе нет ничего близкого, похожего — мириады мириадов миров, ярких, сказочных, фантастичных, страшных, непостижимых чудесных, невероятных. Но Земля одна! В геизапию чужих миров были вложены за века колоссальные средства, не поддающийся подсчетам труд миллиардов людей, биосуществ, иножителей, было израсходовано столько энергии, что хватило бы на десяток Сверхновых. И всё же что-то происходило не то, в чём-то старик-священник был прав. Люди ломились во Вселенную, словно завоеватели, так могла ломиться дикая орда в цивилизованный и укрепленный город русичей, штурмуя его, пробивая стены, забрасывая градом каменьев, стрел, ядер, поджигая со всех сторон, не щадя жизней простых воинов и бросаемых на смерть рабов, калек, пленных. И хотя потом выяснялось, что можно было обойтись без штурма, без жертв, можно было немного выждать и войти внутрь города миром, с добром и товарами… Но нет, нетерпение сжигало человечество. Оно именно штурмовало Вселенную.
Объединенное Мировое Сообщество рвалось к новым колонизируемым планетам с алчностью конкистадоров, бороздивших моря в поисках сокровищ и добычи тысячелетие назад. Сотни тысяч планет были уничтожены, высосаны, выжжены, превращены в мертвые пустыни… Колонизаторы не знали пощады, они намеренно и осознанно шли против Бога, они не могли остановиться, алчность и жажда нового терзали их. И несмотря на то, что вся освоенная и планируемая к освоению часть Вселенной давным-давно была поделена между Объединенным Мировым Сообществом и Великой Россией, отношения между двумя земными гигантами были постоянно натянутыми. Россия, сама пережившая страшные времена, проложившая свой Великий Путь во Времени и Пространстве, не могла смириться с хищническим истреблением другой стороной всего неземного. Она была намного впереди в освоении Мироздания; три четвёрти всего космического потенциала Земли принадлежало ей, на тысячи световых лет она продвинулась дальше Сообщества в глубины Пропасти Тьмы. И всё же… покорение оставалось покорением. Великая Нация, уже третий век переживающая взрывной процесс пассионарности, двигалась к Непостижимым Рубежам Вселенной, как когда-то прапрадеды, далёкие предки неостановимо шли к берегам Великого Тихого океана, к Америке — и ничто не могло им препятствовать, не было на белом свете такой силы. Нет её и теперь!
Вселенская Сверхдержава несла в Черную Пропасть понятие о Добре и Справедливости, о том, что всему живому есть место во Вселенной и никто не вправе называть себя хозяином положения, на какой бы ступени развития он ни находился.
Иван был одним из посланцев Великой России. Был всегда, сколько себя помнил, с младых лет, со Школы, с первых дней десантной практики и уже потом, после — во времена постоянной работы в Отряде Дальнего Поиска… Но он не знал, кем он был сейчас. Он не знал, кто его послал. И не знал толком — зачем?! Он не мог и не хотел верить в Зло и злые умыслы. Но не всё в мире ещё было Добром. И кто он сам, если он не знает, чей он посланник?!
Тяжесть! Страшная тяжесть в голове. Боль в груди. Высокое небо. Напряженный и одновременно проникновенный, мягкий голос священника. Мерцающие тени четверых «серьёзных» людей, суровые и каменные их лица. Что за этими лицами? И не маски ли это вместо лиц?! Тяжесть! Страшная тяжесть в голове!
И невесомое тело… Иван очнулся на мгновение. Тело и впрямь было невесомым — он почти не чувствовал его, руки перебирали трос, и не было в них усталости, боли, они несли невесомое тело. Что это? Очередные шутки колдовской планеты? Неважно! Главное, не останавливаться — вперёд, то есть, вниз… Низ ли был внизу? Иван ничего не понимал. Ему казалось, что всё переменилось, и что он уже испытывал где-то нечто подобное. Пусть! Всё равно!
