Ознакомительная версия.
VIII
«Внемлите Закону Джунглей, он стар, как
Небесная твердь.
Послушный Волк преуспеет, но ждёт
Нарушителя смерть.
Как лиана, что ствол обвивает,
В обе стороны верен Закон:
«Стая сильна лишь Волком, а Волк лишь Стаей
силен.»
Реньярд Киплинг
Весь день работы шли спустя рукава, всем было не до этого; Колосов по совету Казакова урезал вечернюю пайку, но даже на это никто не обратил внимания. Толпа собиралась у коттеджа, где уже с неделю размещался Совет. Даже выползший из ангара гусеничный ДТ-74 никого не заинтересовал, что изрядно обидело наших механиков – те всю ночь мыкались, снимая с консервации это чудо советского Тракторпрома.
Осунувшиеся лица, ребята повзрослее небриты, грязные рабочие комбинезоны – почти никто не переодевался. Выделялись лабораторные халаты стажёров, оставивших свои обычные вечерние занятия, и защитные куртки Котов – свободная смена тоже была здесь, не отдыхала. Котов и стажёров оттесняли друг от друга.
В коттедже уже почти все собрались. Голубев в новенькой куртке с тремя звездочками на погонах стоял, опершись на шкаф, скрестив руки, и насвистывал. Баграт сидел на краю кресла, сцепив руки, как сжатая пружина. Бородач Валерьян, только что со стройки, в заляпанной грязью штормовке, сидел рядом, что-то тихо и спокойно говорил. Елена с красными глазами приткнулась в угол дивана. Маркелов, решительный как всегда, ходил взад-вперед по комнате и дымил сигаретой из предпоследней пачки. Лёня Крапивко (он позавчера побрился наголо и теперь напоминал арестанта) и Крайновский делали вид, что играют в шахматы.
С секундным интервалом хлопнули двери, на пороге появились Казаков и Вика. Начальница медслужбы была при пистолете, хотя обычно игнорировала свое право ношения оружия. У Казакова за спиной висел распылитель. Баграт поднял бровь, но ничего не сказал.
– Начальство не опаздывает? – ядовито осведомился Голубев. – Как насчет вежливости королей?
– Подождем до коронации, – серьезно сказал Александр и оглядел собравшихся воспалёнными глазами. – Можно начинать.
– А как же Дима и Юрик? – спросила Лена.
– Они не придут. – Казаков усмехнулся. – Просили передать, что воздерживаются.
– «Сказали мне, что эта дорога приведёт меня к океану смерти…» – пробормотал Баграт.
– Итак, – Казаков словно не расслышал реплики. – Вчера вечером курсант химгруппы…
– Стажёр, – тихо подсказал Голубев.
– … курсант химгруппы Олег Красовский изнасиловал учительницу Татьяну Смирнову…
– Это не доказано! – Баграт уставил в Казакова палец, как пистолет. – Я уверен…
– Сейчас говорю я! – Александр повысил голос. – Мы орали двенадцать часов, то есть вы орали! Люди попросили время на обсуждение, и время это истекло! Нам надо решать. Итак, изнасиловал. Виктория говорила с Таней; та просит сурово не карать и говорит, что сама виновата, но при этом пребывает в истерике.
Свидетельские показания вам известны. Сам Красовский отказывается что-либо говорить и сейчас находится под стражей. Пора решать.
Он плюхнулся в свободное кресло. Распылитель за спиною, видимо, мешал, и он переложил его а колени. Вика присела на диван.
– Можно? – Голубев сочился саркастической вежливостью. – Я буду краток. Я резюмирую то, что уже говорил. Совершено гнуснейшее преступление. Казуистические ссылки на отсутствие законов ничего не меняют. В нашей ситуации законы создаются на ходу, постфактум, и наша цель – не соблюдение несуществующих законов, а поддержание элементарного порядка…
– Нойе ордрунг! – выкрикнул Баграт, с ненавистью глядя в обрюзгшее от бессонницы лицо капитана Котов. – Вы решаете принципиальный вопрос, изолировавшись от людей! Тогда – выносите на обсуждение!
– Баграт, тут ты неправ. – Крайновский оторвался от доски, сцепил пальцы. – Это вызовет свалку.
– Малян полагает, что лучше свалка, чем диктатура. – усмехнулся Андрей. – Для него всё, что сказал не он – тоталитаризм. Короче, это даже не просто изнасилование – любимый стажёрчик Баграта, втоптав в грязь нашу сверстницу, унизил и нас. Скоро стажёры примутся резать взрослых, а Малян заявит, что закона про убийство пока не существует! – Голубев сорвался на крик.
Баграт вскочил. Валериан придержал его за локоть, словно опасаясь, что тот кинется в драку.
– Много текста. – Координатор поморщился. – Твоё предложение?
– Изгнание. Изгнание на отдельный остров с минимумом припасов навечно. Или даже расстрел. Среди моих котят найдутся…
– Вот именно! Багратов палец чуть ли не упирался в голубевский подбородок. – Убийц ты воспитываешь, фашистов! И название-то подобрал, ещё бы – фольксштурм…
– Фольксштурм – это ополчение. – буркнул под нос Стась, даже теперь не пожелавший терпеть стол вопиющей безграмотности. Дедушки и инвалиды с фаустпатронами. – А у Андрюши нашего, скорее, гитлерюгенд…
Губы Голубева задрожали, он хотел ответить, но мягкий глубокий голос Виктории трезвил их.
– Ребята, не будем выяснять отношений. – попросила она. – Баграт, твоё предложение?
– Я согласен на любое наказание, при котором Олег остаётся в колонии и продолжает работать…
– Само собою! – Андрей делано хохотнул. – Насильники и анархисты – самые ценные сотрудники Баграта Маляна!
– Ты… ты… – Баграт шагнул вперед. – Товарищи, он же фашист! Как вы не видите! Или вы…. или вы… или вам тоже – только власть?
– Да, нам власть, – теперь они стояли вплотную. Голубев был бледен. – А ты – христосик? Или лицемер? А если бы на месте Красовского был один из котят, а на месте Татьяны – Простева? – Голубев кивнул на Лену, лена слабо ахнула и закрыла лицо руками. Баграт положил руку на расстегнутую кобуру. Голубев шагнул в сторону, его рука тоже нырнула к поясу.
– На месте!!! – крик сорвался на последней ноте. Казаков уже не сидел. Он стоял, направив жёрло распылителя на Голубева и Маляна. Виктория тоже стояла за его спиной, держа ТТ в опущенной руке. Все замерли. Лёня Крапивко поднялся со стула и с длинным вздохом прошёл мимо оторопевшего Баграта, мимо застывшего Казакова, мимо Вики. Хлопнула дверь.
– Я ожидал, что так кончится. – заговорил наконец охрипшим голосом Казаков. – И принял меры. Я вооружил курсантов промышленных и сельскохозяйственных курсов. Юра Танеев с ними. Я предупредил Диму Колосова, чтобы был готов вывести из ангара бронемашины. Леонид сейчас даст сигнал. Уже дал.
Немая сцена длилась, и Координатор мог беспрепятственно продолжать.
– Своим экстремизмом вы – жёрло распылителя ткнуло в Голубева и Маляна, – поставили колонию на грань раскола и гибели. Вы словно пропустили мимо ушей сообщение экспедиции об обнаружении колонии хиппи на холмах. Вы готовились начать заварушку из-за Красовского. Я не знаю, кто из вас опаснее: ты, – кивок на Андрея, уже открывшего рот в попытке что-то объяснить, – нисколечко не интересующийся людьми, а только властью, ритуалами, званиями; или ты, – Баграт стоял, понурив голову, – желающий свободу и справедливость всем, даром и немедленно, и тут же подменяющий понятие «справедливость всем» понятием «справедливость нашим». Может быть, на этот раз я сбивчиво говорю, но зато я впервые что-то последовательно сделал!
Ознакомительная версия.
