Темный дым смехом вырвался из груди - стоило ли ради этого бежать Бездны? Каждую ночь после гибели Храбрецов он не раз мрачно думал, не лучше ли было бы совсем упасть с Ирта, чем влачить жалкое существование под неусыпным надзором огров, ставивших мусорщиков не выше скотины.
И Ромат снова вперился в туманную ночь, высматривая прибытие господ. Ему хотелось уйти дальше в блестящее прошлое, в воспоминания, дававшие силы волочить крючья и сети по мелям в поисках выброшенных приливом сокровищ, но он не смел опоздать к приливу. Огры не выносили гномов и не упускали случая помучить Ромата за гномью кровь. Ни за что на свете не хотелось ему снова висеть вниз головой над ульем гадючьих ос с ядовитыми жалами, крепко зажмуривать глаза и глотать воздух короткими горячими вдохами, обжигающими горло, отдающимися в легких шипящей болью.
Он встал и потянулся, хрустнув костями. Заложив руки на лысую бородавчатую голову, с прилипшей к выступающей нижней губе самокруткой, он наблюдал, как тает последний кровоподтек дня на истыканном звездами горизонте. Не то что другие жалкие мусорщики, копошившиеся над плоскими мелями и ожидающие, пока придут господа и направят их, - он сам когда-то обладал властью. Он знал, что значит быть запуганным. И с тех самых пор очень старался не забывать, старался помнить, что когда-то он был таким, как эти, остальные, и мечтать бы не смели.
- Ромат! - позвал голос ниоткуда. Гномочеловек сделал глубокую затяжку и мрачно огляделся.
- Кто зовет? - буркнул он.
В свете звезд соткалось широкое лицо, плывущее в таинственном тумане над обрывом. Ромат в страхе выронил самокрутку и отшатнулся на негнущихся ногах. Лицо болотного гиганта словно восстало из нижних топей - огромное, распухшее, мшистое. Но лицо без тела - видение, сотканное из бледно-зеленого болотного газа. Расплывчатые черты в голубом свете звезд дышали злом.
- Что тебе нужно от меня, фантом? - спросил Ромат. - И кто послал тебя?
- Тот, кого ты знаешь и все же не знаешь, - ответил призрак и скользнул ближе.
- Кто ты?
- Тот, кто ты скажешь.
- Ты тень, - объявил Ромат, уверенный, что ночное зрение его не обманывает. - Чей Чарм посылает тебя сюда?
- Того, кто отзывает меня теперь, когда я тебя нашел. - Лицо расплылось, растаяло и обратилось в пар.
- Что это может означать? - От страха Ромат заговорил вслух. - Это не работа огров - у этих скотов Чарма и близко нет. Кто же тогда? Кто тот, кого я знаю и все же не знаю?
Ответа не было, только скользили в небе летучие мыши. Ромат со злостью затоптал окурок, стараясь убедить себя, что стал жертвой галлюцинаций.
- Готовься - ибо скоро тебя возьмут! - возник призрачный голос, и коротышка в испуге присел и оглянулся.
- Кто это? - крикнул он звездным облакам. Всепоглощающая тишина; только далекое громыхание прибоя и неслышное порхание летучих мышей.
- Так попробуй возьми! - рявкнул Ромат и зашагал вниз, кипя от страха и гнева. Такое явление, как было сейчас, требует Чарма куда больше, чем мог собрать любой известный ему смертный... "А что, если это герцог?" - вдруг ужаснулся он. Лорд Дрив поклялся отомстить за смерть своей сестры леди Мивеи каждому из поверженных Храбрецов. "Неужели он меня нашел?"
Ромат спешил сквозь болотный туман, не глядя под ноги, то и дело оступаясь с тропы в разливы грязи. Когда он добрался до зыбучего песка приливных мелей, грязь облепила его штаны и повисла сосульками на огромном уродливом лице.
Остальные рабочие - все как один люди - посмотрели на него с любопытством, но спросить не осмелился никто. Хотя он был им ростом всего до пояса, его сторонились из-за вспыльчивого характера и гномьей силы. Ромат запугал остальных мусорщиков, и никто не жалел его, когда огры пороли его жгутами медуз или вешали над гнездом гадючьих ос, потревоженных огнем.
Приближение огров спугнуло горькие воспоминания. Ромат стоял в шеренге, склонив голову, ожидая приказов.
Огры - мощные, с маленькими черными головами - пошли по рядам мусорщиков, выкрикивая команды. За ними тянулся запах - вонь паленой блевотины. Тряслись от мощного крика мохнатые гривы. Ноги, толстые как древесные стволы, уходили в мокрый песок по щиколотку, но двигались огры с пугающей легкостью. Массивные плечи сутулились, будто под тяжестью невидимых мощных крыльев.
Голые, если не считать темных от запекшейся крови килтов, огры с виду казались примитивными, хотя на самом деле обладали живым, быстрым умом. По всему Ирту они слыли великолепными тактиками, и любая армия ценила бы их совет, но огры держались особняком от всех. Чармом они пренебрегали и предпочитали жить по древним заветам предков. Умея ловить каждую возможность, они захватили Рифовые Острова Нхэта тысячу дней назад, когда герцог лорд Дрив разгромил Храбрецов - исконных жителей этих холмистых земель. Захватив болотистый берег с бесчисленными островками, огры поработили оставшихся людей и заставили их служить мусорщиками, а все добытые ценности меняли на то, что ценили выше всего: ежевичное вино из долин Чарн-Бамбара.
- На раскопку дюн! - крикнул огр и показал на троих мусорщиков, которые немедленно бросились с лопатами и щупами на нанесенные приливом песчаные холмы.
- Обшаривать пляж! - крикнул другой и послал еще троих тащить сети по скользким наносам водорослей у края прилива.
- Тралить мели!
Этот приказ обрушился на троих, стоящих рядом с Роматом, и они зашлепали по лужам, балансируя поднятыми над головой граблями.
- Эй ты, гном! - Огр осклабился. - Тралить волны! Пошел!
Ромат не осмелился возразить, хотя его задание было самым опасным. Схватив свернутую сеть, он поволок ее к мелям. Огры любили ставить самых низкорослых в глубокую воду, где могли напасть угри-убийцы и унести течения.
Выругав про себя вонючих господ, гномочеловек зашагал к дальним волнорезам. Здесь, на Рифовых Островах Нхэта, океан подходил к берегу не круто, как всюду на Ирте, а постепенно: много веков три великие реки выглаживали литораль. Но Ромат все равно оказался по грудь в воде.
Впереди разбивался мерцающими волнами уходящий отлив, и воздух был заполнен пеной. Горизонт пестрел бесчисленными островками. На многих из них огры гоняли других мусорщиков, и Ромат время от времени видел блеск грабель и отсвет на мокрых сетях.
В лагуне самого большого острова валялся дракон, его крылья блестели под черным небом. Чешуйчатое тело каталось в прибое, посверкивая молниями. Он сгибал и расправлял когти, из-под гранитных надбровий сверкали хрустальные глаза. Вдруг дракон развернулся и взмыл в пустоту, мелькнув резким силуэтом на фоне звезд в почти недвижном парении.
Что-то его спугнуло. Ромат оглядел пенные воды, высматривая все то же огромное лицо из зеленого газа, но ничего не увидел - только мусорщики ворочают мокрый песок граблями и тралят мели, а огры раскладывают костры из плавника. Конечно, привычное зрелище уверенности не добавило. Чувства у дракона куда острее, чем у прочих живых созданий, и он учуял что-то опасное.
