Эта схватка была не такой молниеносной и более трудной, но со стороны выглядела так же эффектно. И когда Нелдор со счетом 3:2 снова поднял вверх свой победоносный меч, взвыла не только "партия серых", но и все девушки «Рассвета».
"Враг разбит, победа за нами", — пронеслось в голове у Ариэль. — "Из чего следует, что наше дело правое". И действительно, песня Ариэль и победы Нелдора помогли им покорить сердца почти всех присутствующих. "Наши люди", — думали они. — "А нашим людям почему бы и не помочь?"
…Разговоры, рассказы, объяснения, песни продолжались почти до полуночи, и никто, кроме Таллэ и Хелл, не заметил, что Эленсэнт исчезла из зала.
Таллэ поднялась по лестнице, ведущей на второй этаж. Навстречу ей по еле освещенному коридору шла Эленсэнт, и вид у нее был спокойный. Но зоркие глаза Таллэ различили два обрывка бумаги, валявшихся под окном.
— Ты ищешь меня, Нэтти? — спросила Сента преувеличенно спокойным голосом.
— Нет, Татьянка, — отозвалась Таллэ. — Просто меня послали в Подгорный зал за синим стеклокамнем, чтобы показать его Ариэль. Иди вниз, ко всем.
Эленсэнт повиновалась. А Таллэ за ее спиной подошла к окну и торопливо подняла брошенные обрывки бумаги. Это был листок, вырванный из блокнота и разорванный пополам. Мелким, неровным почерком Эленсент на нем были написаны стихи.
Зачем она вошла в (зачеркнуто) зал?
Ни я, ни Розамунд ее не звали.
Ее чужим ты именем назвал
Скажи, куда мне деться от печали?
А я тебя любила много лет,
Но мне с тобою рядом места нет.
А ты вошел, как призрак или сон,
И голова внезапно закружилась,
И я себе сказала: "Это он!
К нему все эти годы я стремилась!"
Зовут тебя не Арагорн — Нелдор,
Но нет желанней имени с тех пор.
Она прекрасна, что и говорить,
Но Эовин веселой быть не может,
Не может так, как я, она любить…
(в этом месте листок был разорван)
Ведь Арагорн не любит Эовин!
Я не Арвен, но ты сейчас один.
Ну, что ты можешь мне в ответ сказать?
Что в голове моей полно дурмана,
Что рядом с Ариэль нельзя стоять,
Что имя не эльфийское — Татьяна?
Я это знаю. От тебя — снесу.
И чувство (три варианта, и все
зачеркнуты) пронесу!
Таллэ дочитала до конца, аккуратно положила обрывки на прежнее место и торопливыми шагами направилась в Подгорный зал. Что было у нее на душе в этот момент, никому не ведомо.
6
Шли дни и недели. Теперь в Меловой роще постоянно торчал кто-то из «рассветовских». Их предводительницей была, конечно, Розамунд, которую теперь даже Галька и Лео почтительно называли Арвен. В знакомом нам «коралле» с заплаканными окнами теперь под руководством Мариши трудились Приянка Махадеви и хорошенькая, напоминающая лиинку Влада Иванова. А Келли Оролим — бывший главный оружейный мастер — теперь сам ходил в подручных у Лео и Димки Невзорова, которого больше никто не называл Демиквеном, так как Ариэль утвердила его на роль Фарамира.
Гэндальфа нашла Эленсэнт. Где она его откопала, так и осталось неизвестным, но в Меловой роще он прижился в рекордно короткие сроки, умудрившись ни разу не поругаться даже с самим Торином Дубощитом — Стэнли. Вскоре все участники киносъемок к нему привыкли и даже не представляли себе великого мага иным. Само собой, авторитет Эленсэнт как в киногруппе, так и в клубе только вырос. Но сама она, хотя и помогала Ариэль в меру сил и возможностей, старалась бывать в Меловой роще как можно реже, чтобы не видеться с Нелдором.
Зато Мелиан не вылезала из Меловой рощи. Иногда они с Ариэль могли ругаться по нескольку часов — сначала Ариэль пела ей Натальину песню, потом Мелиан объясняла ей, почему этого не может быть, с позиций «Сильмариллиона». Услышав это название, Ариэль посылала Мелиан к лешему, ко всем чертям, в Мордор, на что Мелиан отвечала "Барлог тебя побери!" — и споры возобновлялись с новой силой. Ариэль охотно уступила ей плач по Боромиру и песню об Эарендиле, а также сказание о Лучиэнь, согласившись, что в переводе, которым располагает Мелиан, они выглядят намного лучше. С несколько большим трудом Мелиан отвоевала песню Бильбо и походную песенку хоббитов, но об "Под горой стоит трактир" и сказание гномов она разбила лоб и с проклятиями отступилась — здесь Ариэль стояла, как скала, так как слышала и пела эти песни с раннего детства. А вокруг двух песен Галадриэль разгорелось сражение почище Пеленнорской битвы.
— Это же не перевод, а издевательство над подлинником! — возмущалась Мелиан.
— Охотно в это верю, — отвечала Ариэль, — но известные тебе пять куплетов дописаны к этому тексту и на этот размер. От них я отказываться не собираюсь, так что быть по сему.
— Но они не соответствуют действительности! — продолжала горячиться Мелиан. — Нельзя же до такой степени держаться за свои песни.
— За свои я бы так не держалась, — мрачно говорила Ариэль. — Но я, к сожалению, песен не пишу, и говорила тебе об этом уже раз пять. Однако того, что ты называешь "запахом Средиземья", в этих строчках больше, чем в самом лучшем переводе. Конечно, это лично мое мнение, — прибавляла она поспешно. Но сути дела эта поправка не меняла и Мелиан не убеждала.
С другой песней дела обстояли несколько лучше — Мелиан дала согласие "снести это варварство из-за просто потрясающей мелодии"… пока Ариэль не спела ту же самую песню по-эльфийски.
— Это ты называешь текстом? — только и смогла выдавить из себя Мелиан, когда Ариэль кончила.
— А что, некрасиво звучит? — с преувеличенной наивностью спросила Ариэль. — Или плохо ложится на мелодию?
— Да нельзя же ради мелодии превращать связный текст в набор слов! возмущению Мелиан не было предела. — Это же не имеет смысла ни на каком языке! Слова разбросаны без всякого порядка, мне это ухо режет! Хотя бы обратилась к кому-нибудь, кто понимает по-эльфийски…
— А кто у вас хорошо понимает по-эльфийски, кроме тебя? — Казалось, в вопросе Ариэль не было никакого подтекста.
— Да вообще-то немногие, — задумалась Мелиан. — Наша Галадриэль — я имею в виду рыжую Гальку, Кэтрин из Раздола, Келеборн — хоть убей, не помню, как его в миру зовут, — Всеславур… Вот, пожалуй и все настоящие специалисты. Может быть, еще Лада с Людой…
— Вот именно, — удовлетворенно произнесла Ариэль. — Из всего большого «Рассвета» в лучшем случае семь человек. Значит, зрители тем более ничего не поймут. А вот то, что это красиво звучит, зрители поймут сразу.
Мелиан, угодившая в собственную ловушку, подавленно молчала.
— Не будем ссориться, — примиряюще сказала Ариэль. — Где надо, я всегда готова тебя послушаться, но здесь уступи. Мне будет очень трудно объяснить тебе, но иногда мне кажется, что не все здесь делается только моей волей…
