Капитан Браун немедленно нуль-транспортировал кинджи на борт и поместил его в надежный карцер, пока он не вышел из того состояния, в которое я его ввергла. Проснется кинджи — то-то удивится! Потерять сознание на Старом земном Западе, а прийти в себя на борту современного боевого крейсера Федерации! Вот тут бы и прочесть его мысли! Неплохо еще увидеть выражения лиц Уэста и Джордана, когда из ниоткуда появился здоровый дракон и утащил их жертву. А еще интересно знать, как они объяснят все своим коллегам!
Пэн и я вымылись и улеглись, предавшись сладкому, долгому, заслуженному сну. Капитан Браун уже похвалил нас за прекрасно выполненную работу, и это доставило Пэну особенное удовольствие. Его первое задание на борту «Экскалибура», данное от лица Звездного флота, завершилось удачно, пусть я и взяла его с собой чуть ли не пригрозив капитану. Ладно, все хорошо, что хорошо кончается!
Мы завершили нашу часть работы, и оставалось только ждать, когда справятся со своими заданиями остальные. Обычно точку входа в Стража и точку возвращения по объективным часам разделяют секунды, но в тот раз тех, кто пользовался Стражем, оказалось настолько много, что эти точки стало отделять Друг от друга большее время: мы не хотели перегружать эту мыслящую машину. И с каждым успешным возвращением Страж удерживал правильный ход времени со все меньшим напряжением.
Хорошенько выспавшись, Пэн захотел вернуться на планету, пройдя через Стража в какое-нибудь другое время. Мне пришлось усадить его и объяснить, что Стражем пользуются лишь в случае крайней нужды, как сейчас, и он — не игрушка. Люди, работавшие со Стражем, на самом деле только изучали различные отрезки времени, описываемые им, и следили за тем, чтобы машиной не злоупотребляли. Пэн огорчился, но понял, что может случиться, если вмешаться в естественный ход событий. После всех происшедших с ним в последнее время событий он совсем не желал вернуться из прошлого в незнакомую вселенную.
Окончив свои опыты на Перне и обнаружив порученного кинджи, я влилась в вахтовый режим. Вахты, по крайней мере, продолжались вполне определенное время, и я могла рассчитывать на несколько свободных часов — не то, что на Перне, где нескончаемая учеба длилась от зари до зари! Пэну все еще не предоставили никакой должности, даже не приняли в Звездный флот, и мы не знали, когда это случится и случится ли вообще. Мы, однако, знали: если Пэну хочется куда-то поступить — тем паче в Академию Звездного флота — то ему предстоит очень серьезно готовиться. Так что на следующий день я оставила его в гнезде, задала проработать несколько компьютерных лент и строго-настрого приказала: прежде чем куда-то идти — сообщать мне. Проголодаться он вроде бы еще не успеет — вдоволь наелся оленины на старом Западе. Я надеялась, что мои ленты займут его хотя бы часа на два.
Как же я ошибалась. Я забыла, что все дети и подростки не могут надолго сосредоточиться на чем-то одном, особенно, если знают о существовании более интересных, нежели экран компьютера, вещей, на которые стоит посмотреть. В самый разгар одной небольшой операции Пэн послал мне:
«Карен, мне скучно. Можно, пойду немного поплещусь в бассейне? Буду вести себя хорошо, обещаю».
Тон у него был умоляющий. Я машинально кивнула, заслужив тем самым странный взгляд ассистировавшей мне медсестры, и ответила вслух:
— Валяй. Не попади снова в какую-нибудь историю.
Пэн мысленно гикнул от радости, передал мне образ бассейна, и, получив безмолвное согласие, ушел в Промежуток.
Сестра еще раз по-настоящему озадаченно посмотрела на меня, словно бы в полной уверенности, что я схожу с ума, и спросила:
— Что валять? И в какую такую историю я могу тут попасть?
Я подняла глаза и сообразила, что разговаривала с Пэном вслух.
— Это я с Пэном общалась. Давайте-ка доделаем нашу работу и выпустим отсюда мичмана. Уверена, чем быстрее мы закончим, тем более он будет нам признателен. — И я тут же напрочь забыла о Пэне.
Примерно через пару часов я вернулась в нашу каюту поглядеть, как там Пэн. Войдя и увидев, что его там нет, я вспомнила о его просьбе пойти поплавать. Но плавать целых два часа он бы не стал. Присмотревшись, я поняла, что он возвращался в гнездо, поскольку там было сыровато. Я позвала:
«Пэн, где ты?»
Не получив ответа, я послала ему свое недовольство:
«Пэн, если ты СЕЙЧАС ЖЕ не скажешь мне, где находишься, у тебя будут крупные неприятности!»
На сей раз ответ пришел немедленно:
«Мне надо приземлиться».
«Приземлиться!?!? Ты что творишь?!?»
«Летаю в ангаре челноков. Тут больно не развернешься, поэтому надо сосредотачиваться на полете и не отвлекаться на разговоры… Я сделал что-то не так?»
Зная, где он, я немного успокоилась.
«Ты почему не сказал мне, куда идешь?»
«Колин уверял — ничего страшного. Он вызвал лазарет, и ему сообщили, что ты еще занята. Потом он связался с капитаном Брауном и спросил, нельзя ли мне полетать в ангаре челноков, — Пэн примолк, а потом продолжил: — Капитан Браун сказал, что, поскольку мы — на орбите и ничего чрезвычайного не происходит, мне можно полетать немного».
Ну, по крайней мере, у Пэна достало рассудительности спросить кого-то, прежде чем пойти куда-то и что-то сделать. Взрослеет!
«Ладно, можешь и меня прихватить. Я — дома».
Через секунду Пэн выскочил из Промежутка. Я надела на него упряжь и уселась сама. В Промежутке находиться нужно было совсем недолго, поэтому поверх формы я ничего надевать не стала. Мы вынырнули под крышей ангара, и я увидела внизу довольно много зрителей.
Кроме Колина, пилота челнока, там были: Дорис, лингвист, изучавшая Пэна в надежде найти отличия чистых телепатов от других рас; Доона, главный ветеринар; Роуз, начальник тактических сил, присматривавшаяся к Пэну как возможному члену своего отдела; Пэм, офицер по работе с личным составом, все еще пытавшаяся определить, где Пэн принесет больше всего пользы, пока учится; и Мардж, со-капитан, возможно, приглядывавшая за драконом по просьбе капитана Брауна. Все смотрели, как мы летим к дальнему концу ангара. Пэн круто снизился, еще немного проскользил по воздуху и приземлился перед собравшимися. Уверена, он обращался ко всем (этому он тоже научился: сосредоточившись, он мог общаться со многими людьми сразу), говоря:
«Я гораздо лучше летаю на открытом месте. Поглядите на меня, когда я в следующий раз смогу отправиться на поверхность какой-нибудь планеты».
Потом он повернул голову ко мне и, немного дуясь, сказал:
«Гляди, как за мной присматривали. А если бы я упал или расшибся — тут была Доона».
