Потом он повернул голову ко мне и, немного дуясь, сказал:
«Гляди, как за мной присматривали. А если бы я упал или расшибся — тут была Доона».
Я строго ответила:
«Пэн, все равно ты должен всегда говорить мне, где ты. Я ведь беспокоюсь».
Потом, более мягким тоном, я сказала:
«Но ты, по крайней мере, начинаешь спрашивать, можно ли сделать что-либо, а не просто делаешь это, ни о чем не думая. Думаю, ты станешь хорошим пополнением команды».
Оборачиваясь к зрителям, я спросила:
— Он ничего не натворил?
Колин ответил:
— В бассейне он чересчур веселился, пока не сообразил, что может на самом деле нас покалечить. Тут Пэн поутих. — Колин восхищенно посмотрел на дракона. — Благодаря его размерам Пэну неплохо удается играть в волейбол. Да и учится он быстро. А когда мы стали его расспрашивать, вспомнили о его крыльях. — Колин робко глянул на меня. — Это я его уговорил для нас полетать. Мне хотелось увидеть его в воздухе: я же ведь пилот челнока.
— А не хочешь ли прокатиться на Пэне, Колин? — спросила я. — Думаю, он сможет нас двоих выдержать какое-то время.
Пэн возмутился:
«Конечно, смогу. Я бронзовый или нет?»
— Да, Пэн, ты — бронзовый, но небольшой.
Я помогла Колину забраться Пэну на спину, пристегнула его и сказала дракону взлетать. Он пролетел по ангару туда-сюда, а потом я велела ему прыгнуть через Промежуток в гнездо и обратно. Когда мы приземлились, Колин чуть дышал. Он слез, засвидетельствовал свою признательность Пэну и смешался с остальными. Я спросила, не желает ли кто-нибудь еще прокатиться, но все отклонили мое предложение, — по крайней мере, на сегодня.
Затем я услышала, как Пэн спрашивает у Мардж, можно ли ему побывать на мостике.
— Пэн! — воскликнула я. — Это невежливо.
— Все в порядке, Карен, — откликнулась Мардж. — Сейчас он все же спрашивает разрешения — благодаря тебе. — Обернувшись к Пэну, она ответила: — Там сейчас все спокойно: наблюдают за Стражем и ждут возвращения наших людей. Уверена, капитан Браун возражать не станет.
Поблагодарив Мардж, я, перед тем, как войти в Промежуток, передала Пэну картину части мостика рядом с турболифтами — там мы никому не помешаем. Может, Мардж следовало бы связаться с мостиком, а может — мне, поскольку там происходило нечто большее простого наблюдения. Мы с мягким шлепком приземлились посреди нештатной ситуации.
Плененный мной кинджи каким-то образом освободился и сумел добраться до мостика. Когда мы вынырнули из Промежутка, он уже обзавелся заложницей — Дианой, офицером связи. На мостике толпились сотрудники службы безопасности, и лишь каким-то чудом Пэн ни на кого не приземлился. Поняв, что здесь происходит, я решила увести Пэна отсюда. Но не успела я дать ему соответствующую команду, Пэн потянулся и взял кинджи в кольцо из своих когтистых пальцев. До того Пэн заметил, что кинджи пораженно смотрит на него, забыв о Диане. Схватив пришельца, Пэн повернул его лицом к себе и усмехнулся бедному созданию.
Я сказала «бедному», потому что действительно сочувствовала чужаку. Он никогда раньше не видывал драконов, и, наверное, когда Пэн сцапал его на Земле, подумал, что это — всего лишь кошмар. (Позже я выяснила, что была права. Наш кинджи решил, когда впервые увидел моего напарника, что Пэн — плод его собственного воображения. Теперь-то он знает, что ошибался.) Чужак лишился чувств. Я соскочила со спины Пэна и вкатила кинджи добрую дозу успокоительного. Пэн передал его конвоирам службы безопасности. Обернувшись к капитану Брауну, я принесла свои извинения.
— Я бы не притащила сюда Пэна, если бы знала, что тут происходит, но Мардж говорила, что все тихо и вряд ли вы станете возражать.
Капитан Браун печально ответил:
— Несколько минут назад здесь действительно было тихо. А потом появилось это существо. Мы считаем, что его недостаточно хорошо обыскали перед тем, как поместить в карцер. Теперь его — как и всех других кинджи, которых мы возьмем на борт — хорошенько обыщут, или службе безопасности придется отвечать. Он внезапно проснулся и, прежде чем часовые успели схватить его, оказался за пределами охранявшейся зоны и мигом добрался до мостика. Есть раненые.
Тут я перебила его:
— В таком случае мне лучше спуститься в лазарет. Я могу там понадобиться.
— Разумеется, доктор. Что же касается пребывания на мостике Пэна — не волнуйтесь. Он сделал то, что требовалось: отвлек внимание кинджи и схватил его. Нам просто следует в дальнейшем быть повнимательнее с нашим узником.
Я кивком выразила признательность капитану, и, убедившись, что с Дианой все в порядке (если не считать легкого потрясения, она не пострадала), велела ему прыгнуть через Промежуток в лазарет.
Не слишком серьезно пострадали и часовые. Множество синяков, шишек и одна сломанная рука (ее хозяину нужно было устранить смещение сломанных костей и оставить на денек в лазарете), но более тяжелых ранений не оказалось.
К концу дня я повалилась на кровать по соседству с гнездом Пэна. Он открыл один большой глаз, посмотрел на меня и снова уснул. Для него тот день тоже выдался нелегким. Я решила в следующий раз вызвать мостик, прежде чем возьму туда Пэна!
К счастью, во время выполнения последнего задания раненых оказалось не особенно много. Хотя возможностей для этого, если имеешь дело с кинджи — предостаточно, особенно когда кинджи не желают сдаваться и сражаются до последнего, чтобы избежать плена. До сих пор у большей части членов экипажа, соприкасавшихся с кинджи, тяжелых ранений не случалось.
После того происшествия на мостике, виной которому был плененный мной кинджи, я держала чужака под воздействием солидной дозы успокаивающих. Когда необходимо было привести его в более активное состояние, чтобы он смог отвечать на вопросы, то, на случай, если он снова начнет себя дурно вести, я находилась рядом вместе с Пэном и успокаивающим инъектором наготове.
Капитан Браун, к тому же, увеличил число присутствовавших на допросах охранников. Мы так и не выяснили, каким же образом этот кинджи выбрался из карцера, но ходили упорные слухи, что он проделал это посредством неких особых сил своего разума, о которых мы не знаем.
Пэн не мог вступить с существом в мысленный контакт. Но создание чуть ли не падало в обморок всякий раз при виде Пэна — должно быть, в промежутках между свиданиями с драконом и новыми порциями препаратов, которыми я его накачивала, его донимали какие-то по-настоящему ужасающие кошмары. На наши вопросы он не отвечал, но вел себя на допросах примерно.
