– Он утверждает, что он не злой дух, – сказал Гуаскль.
– Откуда он знает?
– Если не знает он, то кто же знает?
– Однажды великий дух Г-таль даровал некоему мудрецу три кдаля и молвил…
И так далее. Под тяжестью всей амуниции ноги Бентли подгибались. Лингвасцен уже не поспевал за пронзительными выкриками в бурном богословском диспуте. Было ясно, что судьба Бентли зависит от двух-трех спорных положений, ни одно из которых заклинатели не желали обсуждать, так как разговор о злых духах опасен сам по себе.
Дело еще более запуталось из-за того, что концепция о проникающей способности злого духа вызвала раскол. В одном лагере оказались молодые заклинатели духов, в другом – старейшие. Каждая фракция обвиняла другую в отъявленной ереси, но Бентли не мог постичь, кто же во что верует и какое именно толкование ему выгодно.
Над травянистой равниной садилось солнце, а страсти все еще не улеглись. Но вот неожиданно и внезапно заклинатели духов пришли к соглашению, хотя Бентли не понял, почему именно и на какой основе.
Вперед вышел Гуаскль как представитель младших заклинателей.
– Пришелец, – провозгласил он, – мы решили не убивать тебя.
Бентли сдержал улыбку. Как это похоже на примитивный народ – даровать жизнь неуязвимому существу!
– По крайней мере на первых порах, – торопливо поправился Гуаскль, перехватив хмурый взгляд Ринека и других заклинателей постарше. – Все будет зависеть только от тебя. Сейчас мы пойдем в селение, совершим там обряд очищения и устроим пиршество. Затем мы посвятим тебя в сословие заклинателей. Никакое исчадие зла не может стать заклинателем духов – это строжайше запрещено. Таким образом мы сразу познаем твою истинную сущность.
– Премного благодарен, – напыщенно ответил Бентли.
– Но если ты злой дух, то мы должны тебя истребить. А что до́лжно, то и возможно!
Присутствующие одобрили эту речь приветственными криками и тотчас же отправились в селение, до которого было не больше мили. Теперь, когда Бентли получил гражданство, пусть даже с испытательным сроком, туземцы проявляли предельное дружелюбие. По пути они добродушно болтали с ним об урожаях, засухах и голодных годах.
Шатаясь под тяжестью снаряжения, Бентли устало плелся вместе с туземцами, но душа его ликовала. Вот уж поистине удача! В качестве посвященного он будет располагать неповторимыми возможностями. Он соберет антропологические сведения, завяжет торговлю, расчистит путь для будущего прогресса Тельса IV.
От него требуется немногое: пройти испытания при посвящении, только и всего. Ну и, конечно, не дать себя убить, вспомнил он, усмехаясь.
Потеха, до чего же эти заклинатели духов уверены, что способны умертвить его.
Селение состояло из двух десятков хижин, образующих собою круг. Хижины были сделаны из глины и покрыты соломенными крышами; при каждой имелся огородик, а при некоторых – загончики для скота, животных вроде коров и свиней. Между хижинами сновали какие-то звери с зеленым мехом; телиане обращались с ними ласково, как со щенятами. Поросший травой центр круга служил площадью. Здесь находился общий колодец, здесь же помещались алтари, где поклонялись различным богам и дьяволам. Площадь была освещена гигантским костром, и туземные женщины приготовились к празднеству.
Сгибаясь под тяжестью незаменимого «Протекта», Бентли прибыл на пир в полном изнеможении. Он блаженно опустился на землю вместе с селянами, и праздник начался.
Сначала туземные женщины исполнили для гостя приветственный танец. Это было красивое зрелище: при свете костра поблескивала оранжевая кожа, мягко, в унисон, изгибались хвосты. Потом к Бентли приблизился сельский старейшина Окцип, держа в руках полную до краев чашу.
– Пришелец, – сказал Окцип, – ты явился с дальней Земли, твои обычаи – не наши обычаи. И все же давай побратаемся! Отведай этого питья, дабы скрепить узы братства и во имя всего, что священно.
И с низким поклоном он поднес чашу Бентли.
То была ответственная минута, один из тех поворотных моментов, которые способны навеки упрочить дружбу между двумя расами или превратить их в смертельных врагов. Но Бентли не мог им воспользоваться. Как можно тактичнее он отклонил символическое питье.
– Но ведь оно очищено! – воскликнул Окцип.
Бентли объяснил, что табу его племени не разрешает употреблять никаких напитков, кроме своих. Окцип не понимал, что у разных людей разные диетические потребности. Например, указал Бентли, возможно, что на Тельсе IV в состав веществ, необходимых для жизни, входит стрихнин. Он не добавил, что, даже если бы он и захотел испытать судьбу, «Протект» никогда этого не допустит. Тем не менее туземцев встревожил отказ гостя. Заклинатели духов поспешно посовещались. К Бентли подошел Ринек и уселся с ним рядом.
– Скажи, – осведомился Ринек, помолчав, – что ты думаешь о нечистой силе?
– Нечистая сила – это нехорошо, – торжественно ответил Бентли.
– Ага! – Заклинатель духов обдумывал это заявление, нервно постукивая хвостом по траве. Зверек с зеленым мехом (оказалось, что он называется мобака) вздумал поиграть этим хвостом. Ринек отшвырнул зверька прочь и повторил: – Значит, ты не любишь нечистую силу?
– Нет.
– И не позволишь ей действовать вблизи себя?
– Ни в коем случае, – ответил Бентли, подавляя зевок. Он начал уставать от хитроумных вопросов заклинателя духов.
– В таком случае ты не откажешься принять заветное священное копье, которое Кран К-Ле вынес из обиталища Малых Богов. На того, кто им замахнется, снисходит благодать.
– С удовольствием приму это копье, – сказал Бентли, веки которого тяжелели. Он надеялся, что это будет последняя церемония за сегодняшний вечер.
Ринек одобрительно проворчал что-то и отошел. Пляски женщин закончились. Заклинатели духов затянули монотонную песнь глубокими, волнующими голосами. Пламя костра взлетело ввысь.
Вперед вышел Гуаскль. Теперь лицо его было разрисовано тонкими черными и белыми полосками. Он нес древнее копье из чертова дерева с наконечником из обработанного вулканического стекла. По всей длине копье было покрыто причудливой, хотя и примитивной, резьбой.
Держа копье на весу, Гуаскль произнес:
– О пришелец с небес, прими от нас священное копье! Кран К-Ле даровал его нашему праотцу Трину, наделил копье магической силой и повелел, чтобы оно явилось сосудом духов добра. Нечистая сила не выносит присутствия этого копья! Возьми же его вместе с нашими благословениями.
Бентли тяжело поднялся на ноги. Он понимал, какое значение имеет подобный ритуал. Принятие копья раз и навсегда положит конец сомнениям относительно его спиритуального статуса. Он благоговейно склонил голову.
