Влезая в штаны, он поплясал на одной ноге и вдруг замер, раскрывши рот. По узкой, поросшей пучками травы полосе между рощицей и пляжем по направлению к гиперкабине, явно очень спеша, двигалось искомое тело. И тело это принадлежало тетушке Октавии.
Она не шла – бежала, вернее, пыталась бежать, да так, словно за ней, щелкая зубами, клешнями и хелицерами, гнались все хищники этой планеты. В сто девять лет не очень-то побегаешь, разве что насмешишь людей потешной расхлябанной трусцой, и тем не менее тетушка развивала максимальную для своих лет скорость. Никто и не думал за ней гнаться. Надевая ботинки, Трифилий с довольным видом взгоготнул, наслаждаясь зрелищем, – затем, сообразив, что тетушка вот-вот скроется в гиперкабине, рванул по пляжу наперерез и успел преградить ей дорогу.
– Здравствуй, тетя, – молвил он и сейчас же испугался. Тетушка взвизгнула, нервно оглянулась и попыталась обежать племянника стороной. Трифилий отступил и привалился спиной к дверце кабины, ликвидируя возможность побега. Нет, пусть сначала тетя объяснит, что все это значит!
– Спасибо за подарок, – сказал он. – Э… я очень тронут, тетя.
И испугался еще сильнее: панический взгляд тетушки метался по берегу, задерживаясь почему-то на верхушках пальм. Ничего особенного, кроме двух-трех восьмилапых макак, Трифилий там не заметил. А когда тетушка повернула к нему кирпичное потное лицо, Трифилию показалось, что она сейчас кинется на него и начнет, вереща и задыхаясь, отдирать его от дверцы. Говорить после бега она не могла, махала руками, глотала слюну, и до инфаркта ей оставалось полтора прыжка. Как и до инсульта, впрочем. А лицо, а кожа…
Сейчас Трифилий дал бы тетушке не сто девять лет, а все двести восемнадцать.
– В чем дело, тетя? – спросил Трифилий, твердо решивший не отходить от дверцы, пока тетушка не отдышится и не даст объяснений. – Спасибо, говорю, за подарок. Тронут. Тут райский уголок. А что это у тебя на платье? Паутина такая?
Вечернее платье тети Октавии, когда-то роскошное, и впрямь выглядело плачевно. Если бы оно только выгорело и вылиняло… Если бы глаза и обоняние не говорили о том, что тетушка не снимала это платье очень, очень давно… Но что означали эти белесые нити, во множестве прилипшие к обветшавшей ткани?
Из любопытства Трифилий потянул за одну свисающую. Нить оказалась прочной, порваться не захотела и к ткани, видимо, пристала намертво.
– Убери руки! – взвизгнула тетушка в промежутке между двумя судорожными вдохами и, подышав еще, потребовала: – Пропусти.
– Зачем так торопиться?
Тетушка мало-помалу приходила в себя. Нет, инфаркта не будет, решил Трифилий. И инсульта. Не в этот раз.
– Это… теперь… твое… – через силу выговорила тетушка, обводя рукой пляж. – Я не гощу… без приглашения…
Если за очевидной нелепостью этих слов и прятался какой-то подтекст, то Трифилий его не понял.
– Ну так я приглашаю, – ухмыльнулся он. – Пойдем, тетя, посидим на веранде, по стопочке выпьем… Вещи твои помогу собрать, да и переоденешься заодно… Представь-ка себя в таком виде на Земле, на космовокзале. Хуже Цезаря, честное слово…
Тетушка метнула быстрый взгляд вправо-влево, и взгляд этот показался Трифилию затравленным и тем более странным, что ничего опасного поблизости по-прежнему не наблюдалось. Макаки, конечно, не в счет.
– Пожалуй, – с натугой произнесла она. – Что это я в самом деле… Ну, веди в свой дом, племянник…
«Наконец-то, – с облегчением подумал Трифилий. – А то торчи тут на жаре, уламывай каргу старую, сумасшедшую…». Галантно подскочив, он согнул руку колесом, приглашая опереться, и очень напрасно сделал. С неожиданной силой тетушка оттолкнула его и рванулась в кабину. Изнутри донесся победный вопль.
Трифилий только и успел, что всунуть носок ботинка и помешать дверце захлопнуться. Сейчас же ботинок начали яростно пинать.
– Погоди, тетя! – закричал Трифилий. Его подло обманули, но не об этом он сейчас думал, а о том, что бы все-таки выведать у старой грымзы. – Стой, говорю! Туземцы – они кто? Вот эти самые макаки?
– Да, придурок! Убери ногу!
– Нет, ты постой, ты еще погоди! Они признают… – тут Трифилий затруднился, но все же нашел формулировку: – …верховные права владельца этой звезды с планетами? Они что, правда людей уважают?
Тетушка чуть-чуть приотворила дверцу, но лишь для того, чтобы злобно пнуть Трифилия в коленку. Охнув, тот убрал ногу.
– Боготворят, – донеслось до него, и дверца звучно захлопнулась. Через секунду на ней загорелась надпись «свободно».
Ругаясь, Трифилий вошел. Тети Октавии в кабинке не было.
В бунгало кто-то успел побывать. Расхристанная постель оказалась аккуратнейшим образом заправлена, пол – выметен. Свежепротертые окна сияли чистотой. Кто-то прибрал скорлупу съеденных плодов, беспечно брошенную Трифилием на пол, и тщательно затер несколько пролитых капель вина. Занавески, циновки, ковры – все в образцовом порядке. Бунгало, если его сфотографировать с любой точки изнутри либо снаружи, годилось в рекламный буклет «Вкуси негу с нашей турфирмой». Горка пальмовых орехов на веранде увеличилась как минимум вдвое.
Трифилий съел орех, запил вином. Разбросал по веранде скорлупу. Лить вино на стол пожалел. Прицелившись, плюнул в светильник и попал. Сбегал к пляжу и жестом сеятеля разметал по полу пригоршню песка. Ворвался в спальню и расшвырял вещи. Задумался, не высморкаться ли в занавеску, но решил, что для чистоты эксперимента сделано уже достаточно, и отправился к морю.
На этот раз он не плескался и пяти минут. Возвращаясь, он заметил с десяток восьминогих макак, брызнувших из бунгало во все стороны при его приближении. Та-ак.
Пол – выметен. Ни песчинки. Скорлупа – убрана. Плевок исчез. Вещи – аккуратно разложены.
– Класс, – вслух сказал Трифилий. – С такой обслугой не пропадешь.
Ожидая в душе подобного результата, он тем не менее был доволен. Как быстро управились макаки! И как тщательно!
– Простите, – послышалось за спиной.
Трифилий резко обернулся. Гиперкабина зияла распахнутой дверцей, а перед ним стоял молодой парень в почтовой униформе. Судя по отсутствию особых примет и чересчур дружелюбной улыбке, его единственным родителем был конвейер на биофабрике по производству андроидов средней сложности.
С видом человека, оторванного от больших и важных дел, Трифилий оглядел незваного гостя. Ну, хотя бы почтальон, а не торговый агент, и на том спасибо…
– Галактическая почтовая служба к вашим услугам, – подтвердил андроид догадку Трифилия. – Бываю здесь дважды в месяц, первого и шестнадцатого числа, точно в это время. Плюс доставка сверхсрочной корреспонденции. Прошу прощения, я говорю с господином Клюге?
Трифилий кивнул.
– Вам сегодня корреспонденции нет. Быть может, вы желаете отправить письмо на одну из шести тысяч доступных нам планет? Открытку с фотографией, которая будет сделана немедленно? Посылку в пределах двух тонн? Видеозапись? Галактическая почтовая рада выполнить ваш заказ. Я могу подождать полчаса.
Трифилий помотал головой, и в ней от этого движения родилась мысль.
Почему бы не написать тетушке Октавии или ее поверенному и не потребовать решительных объяснений? Чего ради, спрашивается, тетушка сбежала отсюда, как ошпаренная? Из ума выжила или как?
– Сколько стоит послать письмо?
– Четыре тысячи девятьсот космоюаней за доставку в один конец, – незамедлительно ответил почтальон. – И никаких чаевых.
– Ско-о-олько?! – возопил Трифилий.
– Четыре тысячи девятьсот. Льготный тариф. Первого и шестнадцатого я прихожу сам. Если вам понадобится экстренная доставка, вы можете вызвать меня через гиперкабину, однако в этом случае тариф повышается вдвое. Плюс две тысячи за вызов…
– А ну, сгинь отсюда! – заорал Трифилий, и почтальон, по-прежнему улыбаясь, повернулся и исчез в гиперкабине. Лязгнула дверца.
Бормоча себе под нос разные слова, Трифилий пересчитал наличность. Чуть меньше пяти тысяч. Это что же получается?.. Это получается, что он, Трифилий Клюге, полноправный владелец оранжевой звезды, что висит над головой и не в меру раскаляет пляж, хозяин этой и еще двух планет, не считая астероидов, может оплатить доставку всего-навсего одного письма? Нет, строго говоря, не одного, а трех, если почта удовлетворится чеком на банк «Цербер Магнум». Три несчастных писульки – и прощай финансовый резерв?! Веселенькая перспектива…
Отведя душу сквернословием, Трифилий в конце концов махнул рукой на эту проблему. В крайнем случае галактическую собственность можно заложить. Можно сдать в аренду одну из неудобных планет или обе сразу – вдруг там обнаружится какой-нибудь ценный минерал и найдутся желающие? Можно… да многое можно, в конце концов!
Он хихикнул, вспомнив свою прежнюю жизнь. Вряд ли у него в карманах хоть однажды побывала сотня космоюаней зараз. Зато не было и беспокойства, как бы их не потерять. Живи себе…
