Это старик Гоум своими рассказами и пояснениями поселил в нем лучик надежды, - шли дни, месяцы, а юноша лишь похудел, стал сухим, жилистым и сильным. Проклятие не прогрессировало, ртутный блеск инфицировавших его микромашин затаился в глубине двух длинных шрамов на бедре, и, рассматривая эти рубцы, Аргел, в отличие от Регрона, верил в слова Го-ума о природе микромашин, их предназначении и древней цивилизации Селена...
Эти мысли бередили душу, вселяя призрачную надежду на то, что рано или поздно ему удастся вырваться из мрачных подземелий, вновь обрести свободу. Однажды поверив в искренность Гоума, он уже не вздрагивал от воображаемых картин смертоносных просторов Селена, а твердо полагал, что сумеет выжить среди мертвого камня, в жару и в холод, не изменившись при этом душой...
Именно ненависть, непонимание и безотчетный страх, замешенный на глубоко въевшихся в сознание поколений невежественных суевериях, порождали проклятие, превращали благо во зло, заставляли измененных думать о себе как об отщепенцах...
Гоум смог донести до рассудка юноши свет истины, и теперь Аргел мечтал лишь об одном - найти способ, чтобы вырваться на свободу и увидеть все своими глазами, почувствовать каждой клеточкой кожи...
Одного он не мог взять в толк, почему старик, так убедительно обосновавший для него все преимущества, даруемые микромашинами, все равно продолжал твердить, что их мир обречен?
Это утверждение не находило отклика в душе рано возмужавшего юноши. Если людям объяснить логику изменения, привить микромашины, то отпадет надобность в городах-убежищах, исчезнет ненависть...
Наверное, Гоум знал еще что-то очень важное, недоступное разуму Аргеландера.
***
На четвертые сутки, войдя в здание, Аргел не мог ни отыскать, ни докричаться Гоума.
Старик исчез, будто его никогда и не было.
Регрон отреагировал на это событие в своей мрачной пессимистичной манере:
- Зря ты столько времени ухаживал за ним. Видишь, какова человеческая благодарность.
- Нет, он вернется, - упрямо возразил Аргел. - Я знаю, он вернется. Наверное, Гоум нашел путь на верхние этажи.
- Ладно, не злись. Давай укладываться спать.
- Спи, - коротко ответил Аргеландер, потому что знал: сомкнуть глаза и провалиться в спасительные объятия сна ему не позволит гложущая душу тревога.
...
Гоум появился спустя несколько дней.
Он не вышел, а выполз через узкую щель, которую Регрон по требованию Аргеландера оставил между стеной и глыбой, маскирующей вход в здание. В руках старика были зажаты какие-то свернутые в трубку смятые бумаги.
- Аргел, помоги... - прохрипел он.
- Где ты был, Гоум? - с упреком произнес Аргеландер, бережно поднимая старика.
- Наверху... Там есть узкий лаз, по которому можно обойти рухнувшие лестницы. Наверное, старая система вентиляции.
- Ты голоден. Поешь.
- После.
Гоум уселся на кучу тряпья, разворачивая ветхие листы бумаги:
- Посмотри на это, Аргел.
Юноша долго всматривался в пожелтевшие листы, испещренные непонятными линиями и знаками, а потом покачал головой:
- Я ничего не понимаю.
- Это карта. Древняя карта региона. Я могу ее прочесть. Смотри, здесь указаны все города, которые лежат в руинах, а ныне существующие обозначены как "законсервированные бункерные поселения".
- Ну и что?
- Это доказательство моей правоты. Раньше Новый Селен был планетой, где люди могли свободно жить под открытым небом... Но это не главное. - Он отложил в сторону листы с картами и показал красочный цветной рисунок, отливающий глянцем. - Смотрите, - обратился он к Аргелу и Регрону. - Клянусь Селеном, это Владыка Ночи!
- Да, похоже, - согласился Аргел. На снимке были ясно видны знакомые белесо-голубые разводы, только все выглядело крупнее, четче, чем видится глубокой ночью с поверхности
- Смотрите сюда, в разрыв межу белыми пятнами, - палец Гоума указал нужную точку. - Видите, там зелень. Жизнь. Живые деревья... А теперь я прочитаю вам надпись, - он отчеркнул пальцем полоску символов, что тянулась по нижнему краю изображения.
"Планета Земля. Снимок сделан орбитальным разведывательным зондом".
- Что это значит, Гоум?
Старик некоторое время молчал, глядя на снимок слезящимися глазами, а потом сказал:
- Наши предки могли летать между планетами. Те корабли, на которых торговцы Кол Адра возят рабов и руду, на самом деле предназначены для полетов между планетами. Мы можем попасть туда... - взгляд Гоума, словно зачарованный, скользил по старому снимку.
- Ха, ты предлагаешь захватить корабль? А кто будет управлять им? спросил Регрон, опустив пока что вопрос о том, как захватить корабль торговцев.
- Для этого существуют сервы. Специальные сервы. Они - неотъемлемая часть корабля, - уверенно заявил старик. - Я знаю язык сервов.
- Откуда? - скептически хмыкнул Регрон.
- Пятьдесят циклов я скитался по Новому Селену, собирая крохи знаний, пока не попал сюда, - ответил на его выпад Гоум. - Язык сервов намного проще нашего, нужно лишь верно формулировать вопросы и команды, тогда они сделают все, что ты захочешь, и дадут любые известные им ответы.
- Вы сошли с ума, оба... - уныло вздохнул Регрон, заметив, как загорелись глаза Аргеландера. - Нам никогда не выбраться из штолен, я уж не говорю про захват корабля.
Старик глубоко задумался, а затем произнес:
- Вы вольны принимать решение. Я понимаю, что ничего не смогу сделать из-за своей немощи, но выход на поверхность есть. Верхние этажи здания давно расчищены и обследованы, путь вниз преграждают завалы, но я уже говорил Аргелу, что нашел лаз.
- Куда выводят верхние этажи?
- На погрузочную площадку. К отвалам измельченного воздушного камня.
Взгляд Регрона начал понемногу оттаивать. Конечно, он тоже грезил о свободе, но, не находя выхода, мрачно мирился со своей участью. Зато теперь его поведение вдруг разительно изменилось.
- Отвалы воздушного камня? - Он вдруг усмехнулся. - Это хорошо. Я видел, как реголит загребают механические лапы, загружая его на ленту транспортера. Что, если нам рискнуть и попасть на борт корабля вместе с порцией грунта?
- А дальше? - невольно вырвался у Аргела вопрос.
- Дальше я разобью башку пилотам, если старик сможет открыть двери.
- Смогу, - с непонятной уверенностью ответил Гоум. - Но это может стоить нам жизни...
- Мы и так сдохнем, оставаясь здесь, - подвел неожиданную черту Регрон. - Мне опостылело дробить этот камень.
Глава 4
Конечно, это был дерзкий, трудноосуществимый план, но что могли потерять трое рабов, кроме жизни, что теплилась в них благодаря Проклятию Селена?
Однако, если копнуть чуть глубже, у каждого были и свои, сугубо личные мотивы, толкавшие на рискованный поступок.
