И то было хорошо.
Четвертым же на встрече почему-то присутствовал священник - в черной рясе и с довольно характерной знакомой внешностью, вероятно, тоже примелькавшейся на митингах и в аудиториях. Выражение лица у него было неприятно отеческое. Словно он собирался проповедовать - снисходя до окружающих. Впрочем, данное впечатление сглаживали тяжелые мешки под глазами.
Этот-то еще тут зачем, удивился Президент. О священнике ему не докладывали. Однако первым он поздоровался именно с ним, подчеркнув тем самым свое уважение к исторической вере народа. Вслед за этим расселись, и тощенький идеолог, похожий на провинциального адвоката, в круглом, как у товарища Троцкого, революционном пенсне, произнес небольшую речь, отражающую, так сказать, дух времени.
Если отбросить шелуху, то сводилась она к трем главным позициям.
Во-первых, поскольку Патриотическое движение за последние месяцы приобрело поистине всенародный характер и в связи с тем, что до следующих выборов остается еще два с половиной года, лидеры Фронта просили ввести их представителя в нынешнее правительство, в частности, они хотели бы получить Министерство внутренних дел. Во-вторых, выражая серьезную озабоченность нравственным здоровьем народа, непрерывно растлеваемого прессой и телевидением, оглушаемого сатанинской рок-музыкой и дезориентируемого призывами безответственных политиков, лидеры Патриотического фронта считали необходимым незамедлительно снизить, как они выразились, "негативный потенциал", для чего - ввести, моральную цензуру, которая, по их мнению, будет с одобрением воспринята передовой частью общества. Что такое "моральная цензура", они не объяснили, но и так было понятно, что речь прежде всего идет об ограничениях на телевидении и в изданиях газет демократической направленности. И в-третьих, как можно было догадаться по некоторым намекам, если не будут выполнены первые два требования, то Патриотический фронт начнет интенсивную кампанию противодействия - за отставку правительства и досрочные парламентские выборы.
Собственно, предъявлялся ультиматум, все присутствующие это прекрасно понимали, и хамоватая, со злорадными интонациями речь идеолога лишь подчеркивала данное обстоятельство. Президент еле сдерживался, чтобы не хватить кулаком по столу. Ранее "патриоты" не позволяли себе разговаривать подобным образом. Однако за последние месяцы их позиции действительно укрепились, согласно опросам, все большее количество избирателей предпочитало лозунги национализма, и не считаться с этим прискорбным фактом было нельзя. Тем не менее, все равно - противно. Особенно его раздражала демагогия, которой была оснащена речь идеолога. Демагогия - это сильнейшее оружие, Президент и сам пользовался ею в определенных дозах, но нельзя же строить на демагогии всю программу, надо же что-то конкретное, что можно пощупать, вообще, причем здесь нравственное здоровье народа?
Он чуть было так и не брякнул, что, мол, хватит словоблудия, переходите к делу, но все-таки пересилил себя и отвечал хоть и резковато, но сдержанно - в том духе, что, да, конечно, эти вопросы давно назрели, он и сам думает, что в правительстве должны быть представлены патриотические силы общества, не его вина, что эти силы получили на последних выборах мизерное количество голосов, однако ситуация действительно меняется, народ тоже требует перемен, и в этих условиях он согласен на соответствующую реорганизацию власти. Про себя Президент решил, что - ладно, одно место он им, так уж и быть, отдаст, но не МВД, разумеется, это жирно будет, а вот, к примеру, Министерство здравоохранения, на здравоохранении они свою популярность потеряют в два счета, и не подкопаешься - заботьтесь о здоровье народа. Второй пункт речи, насчет цензуры, он вообще пропустил, как будто его и не было, а по поводу намеков на внеочередные выборы сказал им просто и ясно: хотите попробовать, попробуйте. Но учтите, что за последний год народ уже три раза ходил к избирательным урнам, и пойдет ли в четвертый раз - никому не известно. Скорее всего - не пойдет...
Свою ответную речь Президент, как ему и рекомендовали, произнес, обращаясь не ко всем трем лидерам сразу, а как бы лишь - к одному, простоватому на вид, по слухам, основателю Движения, и, конечно, отметил неприязненные взгляды, которыми царапали Основателя его соратники. Видимо, разногласия в руководстве Движением достигли апогея. Это было хорошо. Президент даже немного повеселел, и в конце своей речи жестковато добавил, что поддержка на митингах, когда толпа скандирует лозунги, - это одно, а поддержка при голосовании - совсем другое. При голосовании избиратели начинают думать. Пусть со скрипом, но все-таки начинают. Опыт прошедших выборов это доказывает.
Ссылка на последние выборы, как и в прошлый раз, была встречена каменным выражением лиц, а когда Президент положил ногу на ногу и уселся свободнее, давая понять, что вопрос исчерпан, то к его удивлению заговорил не Основатель движения, который сегодня вообще непоколебимо молчал, и не идеолог, прославившийся своей невыносимой болтливостью, даже не секретарь Фронта, позволявший себе иногда отдельные реплики, заговорил почему-то священник, и голос его, будто медленное сверло, вошел в мозг:
- Какие будут приняты меры, чтобы предотвратить поджоги церквей?
Здесь они его зацепили. Президент даже чуть-чуть поежился. Впрочем, как он надеялся, незаметно. Поджоги действительно были самым уязвимым местом. Церкви пылали по всему Северу, сгорело уже штук двадцать или несколько больше, а согласно вчерашнему сообщению, которое он уже просмотрел, сразу четыре пожара было зарегистрировано в Центральных областях России. Значит, район аномалии постепенно расширяется. Интересно все-таки, что это такое? Это ведь, наверное, не сумасшедший, преследующий свою - непонятную - цель. Сумасшедший просто не сумел бы охватить такие громадные территории.
Разве что массовое безумие? Тоже - маловероятно. Здесь, скорее всего, действует какая-то особая группа. Классные специалисты. Знатоки своего дела. Ведь ни одной улики.
Церкви горят, как свечи, а улик - никаких. Кажется, нет даже ни одного подозреваемого. Пусть - случайного, задержанного на пустяках. Или здесь все-таки работает госбезопасность? В этом случае понятно, почему нет подозреваемых. Но зачем госбезопасности это нужно? Имитация жидомасонского заговора? Чушь. Дестабилизация обстановки? Есть более простые средства. В общем - непонятно, пугает, будоражит умы. Или, может быть, это действительно как-то связано с Полигоном? Президент вспомнил письмо, которое он получил вчера. Собственно, он про него и не забывал. Это письмо, как заноза, сидело у него в сознании. Никакие "патриоты" были не в состоянии заслонить его. Потому что письмо это означало немедленную катастрофу. Гибель России, а, быть может, и всего человечества. Жаль, что нельзя сейчас сказать им об этом.
