У Яны и Мирека под дверью екнули сердца.
- Не слишком ли решительные меры? - усомнился тот, что в светоотражающей майке.
Яна с Мирославом синхронно закивали головами.
- Не слишком, в самый раз! - заявил с несвойственной ему твердостью Виталий Григорьевич.
- А, ладно! Бей, не жалей! - задорно крикнул человек в кепке.
К этому времени бойцы невидимого фронта получили распоряжения насчет семиклассников.
- Один вопрос разобрали, приступим ко второму, - начал Виталик. - Ныне народное гуляние - девятое мая - День Победы. На Театральной площади соберется прорва народу, минимум полгорода. Естественно, площадь в себя столько людей не вместит, но все в основном будут в том районе. Там вечером, когда стемнеет, пиротехники устроят салют - совершенно феерическое зрелище. К чему я веду? К тому, что нашим курьерам будет, где развернуться. Праздники - очень благоприятное время для продажи наркотиков. Во-первых, навалом людей, во-вторых, относительная темнота - а это немаловажный фактор. Участники Вовиной группы продавцов, - Виталий Григорьевич посмотрел на парня в кепке, - профессионалы. Им нужно выдать на первую пору примерно килограмм "белки" и три пачки косяка.
Дальше речь шла о процентах с продаж, о времени сдачи денег, и об особой осторожности с тем, кому продаешь наркотики.
В жизни Вова, а в деле Молот, получил партию товара и вышел из кабинета. Он направился к лифту и скрылся в нем. "Уборщики" хорошо запомнили его лицо.
Скоро из помещения по очереди удалились Сергей Николаевич, Карл Львович и Виталий Григорьевич.
Сыщики посбрасывали с себя синюю одежду, оставили ведра с порошком и довольно удачно покинули "Пегас". Они пошли в парк неподалеку, выбрали лавочку под раскидистым деревом и оккупировали ее.
- Я, ребята, пребываю в прострации. Оказывается, Сашок, пойманный мною наркоделец, напрямую связан с "Пегасом". А, как я вижу, директора ценят каждого своего сотрудника. Так что меня в покое не оставят.
- И меня, - пригорюнилась Яна. - Мы, Мирка, с тобой в одной лодке.
- Не надо распускать слюни! - посоветовал Ваня. - Все образуется, я уверен.
- Образуется... - протянула Яночка. - Эх, если бы мы не пошли в "Парадиз"...
- Я уже об этом думал, - перебил ее Костров. - Оставим бестолковые мысли на потом. Нужно действовать - срочно закрывать "Пегас". Тогда и опасность, висящая над нами как дамоклов меч, исчезнет. Не будет главного звена в цепочке наркоторговцев, и она рассыпется.
- А как главное звено распилить? - спросила Яна.
- Сдать кого-то из сегодняшних дельцов на празднике в милицию. Он, я уверен, не захочет тонуть в одиночку, и расскажет все о "Пегасе" правоохранительным органам.
- Бред сивой кобылы, - уверенно вымолвил Ваня. - Нет никакой гарантии, что что-то выйдет из этой затеи. Зря мы сделали, что не взяли с собой диктофон, - записали бы такую улику - закачаешься. Короче, я предлагаю вот что: идем на салют вместе с Димой, его кто-нибудь из его же окружения обязательно заметит, потом доложит директорам, они переключат поисковую команду на него, а вы с Яной на время останетесь без внимания.
Яна съязвила:
- И что? Ничего путного не выйдет, мы лишь подставим Диму. Можно сделать так: привести милицию в "Пегас" и показать им наркотики.
- Не думаю, что они держат там сырье, - засомневался Иван. - И кто поверит детям, что в приличной, как всем кажется, компании, творятся подобные страсти-мордасти.
Яна совсем рассиропилась:
- Нам конец. Пегасовцы серьезные, шутки не шутят, нас поймают и убьют. Расчленят на мелкие части и сбросят наши бренные останки в речку.
- Прекрати! - встряхнул девочку Ваня. - Не ной! Я все придумал!
- Рассказывай!
- Мы вечером отправляемся на праздник, ловим кого-нибудь из продавцов, и силой, понимаю, это жестоко, заставляем его наговорить на диктофон все о "Пегасе". Потом сдаем пленку в милицию, и они садят всех за решетку!
- Магнитофонная или диктофонная запись уликой, по-моему, не считается! - сумничал Мирослав.
Ивануаниас не смутился:
- Запишем признание на видеокамеру.
- Это выход, - согласился Мирек. - А где мы возьмем видеокамеру?
Этим простеньким вопросом мальчик вогнал всех в тупик.
- У меня ее нет, - с сожалением сказал Ваня Ростовский.
- Мои родители взяли камеру в Афины, - Мирослав почесал нос. - К тому же, там камера такая - сто лет в обед.
Помощь пришла со стороны Яны:
- Камеру я возьму у крестной. Она, думаю, одолжит мне ее.
- Как бы технику не украли, - проявил Ваня заботу об имуществе Яниной крестной. - Народу будет - не протолкнуться. Поразительное дело: девятое мая праздник для всех. Обычные люди веселятся, радуются за победу над фашистской Германией, а воры и прочие усиленно набивают свои карманы.
- Так всегда будет, - пожала плечами Яна. - Мир состоит из противоположностей. Без двух противоположных берегов не будет моря, без зла не будет добра, без мальчиков не будет девочек и так далее. Все, мне пора! Надо еще к крестной зайти за камерой. Она, наверняка, тоже на салют пойдет с предполагаемым мужем, и камеру, может, возьмет. Но я постараюсь выпросить ее себе! Во сколько и где встречаемся?
- В семь вечера у метро возле твоего дома, - предложил Мирослав.
Ваня одобрительно кивнул.
И Яна умчалась. Мирек и новоиспеченный друг немного погуляли и разошлись кто куда - первый домой, а второй в муниципальный детский сад забрать сестру.
Глава 9. "ТРОИЦА" ВСЕРЬЕЗ БЕРЕТСЯ ЗА ДЕЛО.
Бабушка Влада ушла в магазин, а он, сидя дома, слонялся по дому: включил и выключил телевизор, сделал чай и без удовольствия выпил его, съел спагетти с кетчупом, помыл кроссовки и присел у зеркала.
- Я не такой, как все, - сказал вслух Владислав Ромашкин, сын погибших альпинистов. - У меня яркие веснушки на лице, волосы будто солома, а глаза как у коровы - огромные с пушистыми ресницами, - здесь Влад тщательно рассмотрел себя и пришел к необычному выводу: - Да я, если разобраться, красавец!
Он так обрадовался выводу, что вскочил с табуретки и закружился по комнате под вальс Валентина Доги, льющегося из радиоприемника.
- Я нормальный! Нормальный! - радовался подросток. Он вынул из аквариума спящих мышек и, расцеловав их, положил обратно. Немного обалдевшие мышки забились в специальный деревянный домик и прижались друг к другу мизерными своими тельцами.
Вдруг Владу стало стыдно за себя.
"Я оторвался от моих единственных друзей - Мирека и Яны. Я выставил себя идиотом перед ними. Они как-то холодно со мной общались, а во всем я виноват! Надо им позвонить!"
Владик уже набирал номер телефона Мирека, как бросил трубку и произнес:
- Я же сейчас, по идее, у мифической двоюродной сестры. Кто меня за язык тянул врать? А что, если сказать: "Я вернулся обратно?" Нет, так нельзя. Если я соврал, то должен выполнить вранье до конца, с достоинством. Но часика через два я "вернусь" и ему позвоню! - все-таки не утерпел мальчик. - Пойду-ка я схожу за кормом для Микки и Минни! Как бы на глаза Мирека или Яны не попасться.
