Быть старым — для хормонца это серьезно.
— Знаешь, где сейчас Алахак? — спросил я.
— Там, на карнавале, на Холстхэммере.
— Карнавале?
— Черпание Течения — новый обычай. Все так делают. Множество тупых придурков вьются вокруг ребят из «Карадок». Все опытные космические волки полагают, что если это делают мальчики из «Карадок», то они это сделают лучше. В Алькионе просто столпотворение. Когда я пришел, то услышал, что пара покойников уже есть. Но никто еще даже не приблизился к искомому месту.
Алахак в Течении Алькионы? Это показалось мне заслуживающим доверия. Алахак не идиот и его не пьянил космос. Только старость. Но даже если настал его час, он не собирался закончить его в Течении.
— Неужели во всей чертовой вселенной не осталось ничего стоящего, кроме поиска "Потерянной Звезды"? — посетовал я.
— Ничего, о чем бы стоило заботиться, — сказал Ротгар. — Людей ничего не беспокоит. Времена изменились.
— Я так долго нигде не был, — пробормотал я. Никого это не беспокоило.
— Эх, — сказал Ротгар, выражая непередаваемое отвращение, — это всего лишь цирк. Продолжается слишком долго. Время бежит вовсю. Прошел всего лишь месяц или три. Потом они оставят старую "Потерянную Звезду" навечно. Не следовало бы называть корабль таким именем. Ни чужакам, держу пари, ни богачам, или женщинам, никому. Никто не должен называть корабль потерянным до того времени, как он на самом деле пропадет. Чего же еще ожидать от него? Если бы все мы отправились искать его, то может быть, он и не потерялся бы.
Подозрение закралось мне в голову.
— Тебе не представлялся никакой шанс прокатиться из Новой Александрии на корабле по имени "Хохлатый Лебедь"?
— Верно, — ответил он. — Только Новая Александрия наймет меня по нынешним временам. Только люди, которые еще верят в мои руки. Все еще пытаются научить инструкцию летать. Они предложили мне хорошую работу.
— Почерпать Течение, — спокойно сказал я.
— Верно, — согласился он. — ВСЕ так делают.
Сколько человек, объединенных во «все» внесли в Алькионе требуемую жертву? Или я боюсь? Боюсь, что это будет Ротгар, или Алахак, или 30 рэмродов «Карадок», или Джонни Сокоро, или Ив Лэпторн? Или я боюсь за себя?
— Судьба, — сказал я, — приберегла это для меня. Она обрекла меня летать на этом корабле. Я предохранялся, как только мог, от полетов в сердце Течения, играющего как цыплятами с разрывами и дефектами времени и всеми другими проявлениями искажений. Везде, где я мог, я избегал встречи с Течением. Какого черта еще я могу сделать?
— Я забыл тебя, — пожаловался Ротгар.
— Ничего, сказал я. — Не успел я вернуться с могилы Лэпторна, как Течение пришло за мной. Оно наступает мне на пятки, и я не могу стряхнуть его, куда бы не направлялся.
Ротгар не стал повторно сетовать. Он решил, что я пьян.
Я откинулся в своем кресле, задумавшись. Связи между дель Арко и Ив Лэпторн, между Новой Александрией и мною, между моим классом пилота и кораблем — все это было теперь существенным. Но кто-то имел возможность побеспокоиться о том, чтобы соткать паутину из этих связей, из которой мне не вырваться. Новая Александрия, конечно. Компьютер. Хитрые мозги. Они любили вещи приятные и аккуратные. Им нравилось создавать такие ситуации. И они их создавали. Только теперь они сверяли свои ответы со скользкими правилами.
Я всегда любил новоалександрийцев, когда работал на них прежде. Но теперь меня точило необычное раздражение. И что больше всего, я не верил, что заслуживаю стольких хлопот.
— Хочешь еще выпить? — спросил Ротгар. — Я плачу.
— Отлично, — сказал я. Он ушел к бару, затем вернулся назад ко мне.
— Ты — пилот "Хохлатого Лебедя"? — спросил он.
— Да, сказал я, соглашаясь со своей судьбой.
Он ухмыльнулся.
— С тобой будет хорошо летать, — сказал он. — Мне нравится пилот, который знает, что он может сделать с кораблем. За пределами Венца, говорят, ты — самый лучший. Я тоже всем так говорю. И ты это знаешь.
— Знаю, — сказал я. — То же самое я говорю о тебе. Может быть, мы говорим о работе, которую не можем выполнить сами.
Он рассмеялся. — Им не следовало бы называть корабль таким именем, сказал он. — Но оно не так плохо, как прочие. ЭТО мы переживем.
Затем мы выпили.
9
Джонни разбудил меня на следующее утро, подтянул в сидячее положение и сунул в руку чашку кофе.
— В чем дело? — захотелось мне знать. — Я не настолько пьян.
— Ив внизу, — сказал он.
Я было застонал, но подумал, что не стоит.
— Что ей нужно? — ровным тоном спросил я.
— Вы не знаете, зачем вы ей понадобились?
— Только не надо… — сказал я.
— А вы когда-нибудь прекратите? — возразил он. Я понял, что он чем-то обеспокоен.
— Я вчера не очень хорошо себя вел? — догадался я.
— Вы были немного надоедливы, — сказал он.
На этом и закончились мои попытки сделать какие-то возражения и обсуждать и этот вопрос. Джонни был явно на стороне дель Арко. Это можно было понять: малыш никогда не был в космосе. Я заглотнул кофе и отдал чашку обратно.
— Холодный, — заметил я.
С деланной неторопливостью я оделся и спустился вниз. Ив сидела, а Джонни стоял опираясь на стенку, и жадно глазел на нее.
— Не хотите ли прогуляться? — спросила она.
— Зачем?
— Я хочу поговорить с вами.
— Не об этом же проклятом корабле?
— Не совсем, — сказала она. — Я хочу расспросить вас о Майкле.
Я кивнул. Джонни выглядел совсем несчастным, когда я проходил мимо, но я лишь беспомощно пожал плечами. Он сделал то же самое.
Солнце светило ярко, но было сыро. Облака все еще плыли на север, а мостовые были влажными от дождя, который лил всю ночь. Мы брели в направлении северо-восточной части города. Этот район Нью-Йорка не был идеальным местом для прогулок, но у Ив было что-то на уме, реальное или воображаемое, и она не обращала ни малейшего внимания на окружающую нас убогость.
— Тот мир, где погиб Майкл, находился на краю Течения? — спросила она.
— Да, неподалеку от Венца, — сказал я.
— Что вам понадобилось в Течении? — она не хотела ходить вокруг да около. Я понимал, к чему она вела.
— Я уже говорил вам, — сказал я. — Мы делали переход к Холстхэммеру из Азадикта в поисках груза.
— Вы не собирались искать "Потерянную Звезду"?
— Нет, не собирались.
— Куда же вы намеревались доставить груз, который получили бы в Холстхэммере?
Я пожал плечами.
— Куда-нибудь; в зависимости от того, что это было. Вероятно, попытались бы взять ткани или что-то вроде этого для мира под названием Розрок. А с Розрока, если бы все сложилось удачно, можно было бы что-то захватить на Холстхэммер.
