работы почты в целом и конкретно той тётки, что ушла и не вернулась. Появившийся начальник почтового отделения отозвал Владислава Евстигнеевича в сторонку:
– Тут такое дело, Владислав Евстигнеевич, Ваша посылка пропала… совсем пропала. Не можем найти.
– Отправили обратно?
– Не отправляли. Растворилась в воздухе. Вместе с другими «просрочками».
– Куда жаловаться?
***
Перебежав дорогу, Иннокентий направился на свалку, где обитала местная «знаменитость» – Самсон Иванович Разумовский. Говорят, раньше он был профессором то ли философии, то ли филологии, то ли ещё чего-то там. Потом жизнь долбанула, жена умерла, единственный сын уехал в Эквадор и бесследно затерялся в тамошних джунглях. Квартиру отжали бандиты, с работы выгнали, потому что забухал. К Самсону Ивановичу приходили за советом, как-никак – профессор. Советы были не всегда понятными, но часто – дельными.
Завернув за забор, Иннокентий встал, как вкопанный, ошарашенно глядя на восседающего на кожаном диване профессора. На ящике из-под консервов, аккуратно застеленном клеёнкой, была разложена снедь: кусок сервелата, открытая банка шпрот, маринованные огурцы, недопитая бутыль с каким-то ядовито-синего цвета напитком, нарезанный батон, зелень и куча ещё всего, радующего глаз и заставляющего сжиматься пустой желудок.
– От-куда, – с трудом сглотнув голодную слюну, проскрипел Иннокентий, – такое богатство, Самсон Иваныч? Еда ж исчезла по всем помойкам. Мусора нет нигде!
Тот оторвался от созерцания разложенного на клеенке натюрморта, прожёвывая огурец, глянул на подошедшего.
– Это экзистенциальный вопрос.
– Что? Какой икспициальный вопрос? – Иннокентий не отрываясь смотрел на золотистые спинки шпротин.
– Человечная экзистенциальность – есть неизбежный путь самопознания и самоосознания, который человек должен пройти, чтобы понять своё место в мире. Мы рождаемся одинокими и умираем одинокими, но в этом процессе мы имеем шанс найти своё истинное «я» и познать себя как часть мироздания. Жизнь – это бесконечный процесс поиска истины и наблюдения мира вокруг нас, а наша роль заключается в том, чтобы внести в него смысл. Ты, садись, не стой. Присоединяйся. А в чём истинное «я» мусора? Существует ли мусор? Если мусор вынести из дефиниций объектности, то его онтологический статус принадлежит уже метафизическому предикату, мусор перестаёт существовать. Мы имеем свободу выбора, чтобы пойти по пути, который наша экзистенциальность подсказывает. Человек, решая экзистенцию через свой выбор дефиниций окружающих его вещей, выбрасывает вещь на помойку, отчего вещь перестаёт быть вещью, трансформируясь в сознании индивидуума в мусор. Синих озёр плесни себе, не давись всухомятку. Мусор же, как неопределённая дефиниция реальности, перестаёт существовать, когда индивид удаляет его из области своих экзистенциональных претензий. Имеет ли мусор свободу выбора быть или не быть – вот в чём вопрос?
– То есть? – Иннокентий половину слов не понял, половину пропустил мимо ушей – бутерброды со шпротами и маринованными огурцами были восхитительными.
– То есть, когда ты хочешь, чтобы мусор был, он есть, – Самсон Иванович распростёр руки, словно благословляя заваленный едой «стол».
***
Начальник планово-экономического отдела, Виктор Николаевич, раскладывал пасьянс на мониторе – ну и что, что обед закончился два часа назад. Он выбрал очень сложный вариант, и всё никак не мог его разложить, в который раз возвращаясь к началу. И вот когда ему показалось, что он нашёл, наконец, решение, открылась дверь в кабинет. Вихрем до стола Виктора Николаевича пронеслась бухгалтерша Галина Африкановна. Выкинула вперёд руку. Невидимым мгновенным движением пальцев хозяин кабинета свернул окно с пасьянсом, оставив на экране открытый документ. Глянул на протянутые к нему листы бумаги и вопросительно уставился на возмутительницу размышлений.
– Срочно нужен отчёт по пятому общежитию!
– Как срочно?
– Очень срочно! Сегодня к концу дня.
– Хорошо, – Виктор Николаевич взял бумаги, не глядя положил поверх большущей стопки на углу стола.
– Вы не поняли! Срочно надо!
– Вот, видите, – похлопал по стопке ладонью хозяин кабинета, – Ваш срочный документ сверху, значит, посмотрю его первым.
И снова вопросительно уставился на вошедшую. Та фыркнула и вылетела из кабинета, хлопнув дверью.
– Срочно-срочно, – из стопки «срочных документов» Виктор Николаевич вытащил снизу больше половины бумаг, выбросил в мусорное ведро.
Пачка, не долетев до ведра, растворилась в воздухе. Потом со стола исчезла ополовиненная стопка «срочных документов», а через секунду – все остальные бумажные груды.
– Ух ты! – только и смог сказать удивлённый начальник планово-экономического отдела.
***
– Амалия Изольдовна перед смертью оставила завещание. Я хотел бы посмотреть его.
Работник нотариальной конторы Анжелика строго взглянула на высокого красивого мужчину, которого портил длинный нос и очки в тяжёлой роговой оправе.
– Мы не выдаём завещания кому попало.
– Как это я «кто попало»? Это моя бабушка! – возмущённо воскликнул мужчина.
– Вот и докажите, что Вы – тот, кто есть. Нужен Ваш паспорт и свидетельство о смерти Вашей бабушки.
Мужчина порылся в своём синем глянцевом портфеле, вытащил пачку бумаг.
– Вот. Выберите, что нужно.
– Если Вы не желаете сразу оформить наследство, учтите, во-первых, мы Вам можем только сказать было ли составлено завещание или нет. Во-вторых, Вам нужно заплатить и придётся ждать.
– Я посижу, не страшно.
– Вы не поняли. Архив у нас в другом помещении. Не здесь. Даже не в этой части города. Вы сейчас оплачиваете, возвращаетесь домой. Через два-три дня мы пригласим Вас к нотариусу. Прописка соответствует фактическому месту проживания? Оставьте свой телефон.
В среду, в архивный день Анжелика стояла перед открытой дверью в архив.
– Василий Васильевич! – позвонила своему нотариусу, – беда… Что?.. Лучше Вам увидеть всё собственными глазами.
Помещение внутри было пустым. Не было даже стеллажей, на которых размещаются коробки с делами. Лежала только папка с делом Амалии Изольдовны.
***
На территории Киричевского полигона твёрдых бытовых отходов собралась молчаливая толпа водителей мусорных контейнеровозов и мультилифтов, сортировщиков, экскаваторщиков, бульдозеристов, других работников полигона.
Исчезли горы отходов. Вместе с ними исчезли целлофановые пакеты, висевшие на деревьях, на кустах, на стенах забора, шуршащие под ногами, летающие в воздухе. Ручей из зловонной гнилой жидкости, истекающий из-под мусорных гор, исчез. Воздух, невыносимо вонючий, очистился. Мусора нет, работы нет. Явившийся начальник полигона развёл руками: «Везде так».
***
Семён Семёнович не обращал внимания на постоянно звонящий телефон. С утра как началось, так до сих пор и звонит, и звонит. Семён Семёнович смотрел новости. Канал «Оперативный город».
– В средней школе имени Колмогорова вызванная скорая помощь обнаружила технического сотрудника Марью Ивановну Саблеву с признаками буйного помешательством. Марья Ивановна бегала по коридорам, размахивая шваброй, и взывала: «Мусор следит за мной!»
Ещё одно происшествие, связанное с мусором. В почтовом отделении номер семь Западно-Восточного района исчезла вся невостребованная почта, которая обычно ждёт своих забывчивых хозяев. По заявлению уважаемого человека Захолустьева Владислава Евстигнеевича начальника почтового отделения арестовали.
Да, сегодня у
