С древних времен человек привык одушевлять непонятные ему явления и предметы, наделять их привычными, знакомыми качествами, чертами. И сегодня в грозных силах природы, неизученных еще процессах, могучей, внушающей иногда даже первобытный страх технике он отыскивает близкое, понятное, то, от чего можно оттолкнуться при их осмыслении. Экспериментальные исследования показали, что программисты, те, кто имеет дело с вычислительной техникой, так или иначе отождествляют ее с личностью человека, находя те или иные черты характера (мягкость, упрямство и т. д.), другие свойства живых существ. На этой особенности человеческой психологии построены многие НФ-произведения.
Ситуация, описанная в рассказе Ф.Брауна “Немного зелени”, не столь уж фантастична. Разбивается космический корабль, и космонавт, потеряв счет времени, проводит на чужой планете тридцать лет. И все это время на его плече сидит маленькое существо Дороти, помогая ему выжить. Но вот прилетает другой корабль, и его пилот сообщает Макгэрри правду: на его плече никого нет. Да, иногда воображаемое для человека более реально, чем действительность. И Макгэрри предпочитает убить своего спасителя и лишиться надежды вернуться на родину, но не потерять то, во что он верил долгие годы…
Множество НФ-сюжетов основаны на драматических ситуациях, возникающих в ходе научного эксперимента, особенно, если при этом происходит что-то непредвиденное. Яркий и страшный пример — Чернобыль. В.Головачев в своей повести “Над миром” отталкивается от идеи, которая занимает сейчас умы ученых, — о том, что на Земле сосуществует ряд (или даже множество) цивилизаций. И при проведении каких-то научных экспериментов может произойти вторжение одного мира в другой. Может быть, пресловутые полтергейст, НЛО и являются примером такого соприкосновения. В повести речь идет, судя по всему, о каком-то эксперименте со временем. Он выходит из-под контроля “у них”, и перед людьми встает масса проблем. В сущности, возникает угроза человечеству. Поведение людей в экстремальной ситуации и описывает В.Головачев, это является, безусловно, самым интересным и сильным в повести. И делает это автор в подчеркнуто реалистических тонах, явно имея в виду все тот же Чернобыль…
Центральное произведение сборника — ранний роман А.Кларка “Конец детства”. Пришельцы, могучие и добрые, имеют вид… традиционных христианских чертей (еще один хитроумно закрученный узел в сюжете), но они оказываются всего лишь слугами у Сверхразума. Утопия постепенно перерастает в антиутопию, в трагедию. Действие разворачивается с беспощадной логичностью: человеческий разум, переходя на более высокий уровень, полностью отрицает человека (конфликт “отцов и детей” доведен до предела), вплоть до уничтожения самой родительской планеты. Новая раса людей, став космическими существами в буквальном смысле слова, осваивает космос уже без помощи техники, только силой мысли. И хотя тут нам вспоминаются пророчества нашего великого соотечественника Циолковского о “кочующем” человечестве, о его превращении в лучистую энергию, утверждение о том, что новый человек порвет всякую связь с родной планетой, нами принимается с трудом. Ведь Сверхразум должен быть добр (хотя тут и возможен философский спор на тему “что есть добро?”, особенно в космическом понимании этого слова). Чем же тогда должен — или может — заниматься Сверхразум? Ведь добро — категория этическая, категория “живой этики”.
В конце концов, только безумец или, говоря без эмоций, нерачительный хозяин способен уничтожить инкубатор после выведения всего одного поколения цыплят (или орлят, если угодно). Впрочем, человечество пока так и поступает с природой. А.Кларк высказывает еретическую, без всякого сомнения, в настоящее время мысль о том, что “космос — не для человека”. Этим он как бы оправдывает трансформацию человечества во что-то неизвестное (“бесчувственное”?), хотя и невероятно могучее. Успокоим себя тем, что пока это только предположение…
Надо полагать, что человек все-таки выйдет к звездам в своем нынешнем облике, и научно-технический прогресс здесь сыграет решающую роль. Произойдет то, что уже отчасти начало происходить: с помощью новых приборов люди глубже познают себя, свои возможности — и физические, и духовные. Человек получит возможность путешествовать в космосе без космических кораблей, расселяться на других планетах, у других звезд — и останется человеком. Об этом и говорит К.Саймак в повести “Нет ничего проще времени”.
С помощью “звездной машины” люди, вернее, их разум, посещают планеты, расположенные за тысячи световых лет от Земли. Но “звездная машина” может работать только при условии способности к телепатии, телекинезу… И посещение других миров, контакты с иными разумными существами (“Розовый” и то страшное, непонятное, что насмерть напугало Финна) дали людям возможность передвигаться в космосе без всякой техники. И снова возникает острый конфликт “отцов и детей”, старого и нового. Людей с экстрасенсорными способностями начинают преследовать, как преследовали и уничтожали в средние века. Особую роль в этом играет космическая монополия “Фишхук”. Она “делает деньги” на информации, добываемой с помощью “звездной машины”. Неплохими изобретениями в повести являются “мясные овощи”, или тот же картофель, в котором протеинов больше, чем в мясе, или лекарство “гобатиан”, способное заново слепить разодранное тело, способствуя полной регенерации тканей. В общенаучном отношении это прекрасные ориентиры для ученых, биологов и медиков. “Изобретательский опыт” Ж.Верна, Г.Уэллса и А.Беляева уже стал хрестоматийным.
Каким бы образом (или способом) ни вышел человек в космос, следом встанет вторая проблема, даже целый комплекс проблем: контакт с иными формами жизни, и в первую очередь иными разумными существами, цели посещения иных планет. У К.Саймака герои часто просто бегут с Земли на другие планеты, потому что Земля становится неуютной, неспособной справиться с социальными конфликтами (“Кольцо вокруг Солнца”, “Город”). Но в НФ космические экспедиции часто преследуют завоевательские, освоительно-колонизаторские цели. Откровенным аналогом таких произведений выступают старые “морские романы”, романы приключений и путешествий. К этому списку примыкают рассказ К.Саймака “Ветер чужого мира”, а также уже упоминавшийся нами рассказ М.Кинга “На берегу”.
У К.Саймака, быть может, срабатывает еще чисто “американское умение” легко сняться с места ради переселения в места с более выгодной работой, условиями жизни. Америка когда-то заселялась выходцами из Европы, людьми именно такой психологической хватки. Теперь “переселенческая психология” распространяется на космос, оживляя НФ динамичными и острыми сюжетами.
Писатели-фантасты составили уже богатейшую библиотеку-реестр того, что может встретиться людям на других планетах. Это — иные биологические и физико-химические системы, весьма своеобразные формы жизни. Такого рода литературу пора уже сводить в своеобразные учебные циклы для космонавтов, коль скоро речь зашла о подготовке первого полета человека на Марс.
Научная фантастика, утвердившись как особый жанр литературы, экстраполирует, заимствует понятия, характеристики, аналогии, присущие реалистической, научной литературе. Это дает ей возможность перебросить мосты через время и пространство, раздвинуть границы познания. Почему так впечатляет сюрреализм (фантастика) Босха, Брейгеля, Дали? Только потому, что она включает в себя реалии. Рассказ Дж. Болларда “Утонувший великан” напоминает сюрреалистические полотна реалистичностью деталей и ирреальностью картины в целом. Удивительное событие воспринимается людьми совершенно буднично и прозаично. Рассказ заставляет задуматься и ужаснуться: неужели мы и впрямь ленивы и нелюбопытны? Не хочется верить… В эпоху расцвета технической культуры фантастика стремится найти ответы на простые человеческие вопросы, разрешить возникающие затруднения. Давая возможность оценить альтернативы, варианты возможного и невозможного будущего, она помогает человеку принимать жизненно важные решения.
