мной синие и фиолетовые, - объяснил я, склонив голову в знак приветствия. - Им нужна еда и отдых.
- Пусть располагаются. Теперь у нас у всех общий лагерь, голубые и желтые уже строят новые хижины, - коротко объяснил он. - Обсудим все через несколько часов, когда все вы отдохнете и наберетесь сил. Время у нас пока есть.
Дальше началась страшная суматоха: голубые и оранжевые взяли заботу о новеньких в свои руки и повели их отдыхать к кострам. В этой смешавшейся толпе меня отыскал Кит.
- Поверить не могу, ты жив! - воскликнул он, стискивая меня в крепких объятиях. - Мы все думали, ты уже неделю как рыб кормишь!
- Я был близок к этому, как никогда, - я похлопал друга по спине и отстранился, чтобы совсем на нем не повиснуть. - Отведи меня куда-нибудь, где можно лечь, прошу тебя: я с ног валюсь.
Кит понимающе кивнул и привел меня в мою старую хижину на острове голубых. Мы шли туда не больше пяти минут, и это с моей-то походкой... видимо, чутье меня не подвело, и я привел всех прямо к своему родному острову.
Очутившись в знакомом месте, у лежанки, на которой я ночевал целый год, я чуть не заплакал от счастья: я просто не мог поверить, что вернулся! После путешествия к фиолетовым, после того, как был связан стражниками, после встречи с Серым, после ям, после землетрясения... Столько раз я был уверен, что погибну, я и подумать не смел о том, что когда-нибудь снова окажусь в этой ветхой и кривой норе! Но все же я был здесь, живой и почти здоровый.
Голову вскружил вихрь эмоций, я упал на свою старую лежанку, уверенный, что ни за что на свете не усну, и тут же провалился в тяжелый беспокойный сон.
Но выспаться по-человечески мне так и не удалось, через несколько часов Кит разбудил меня и сообщил, что меня и двух других предводителей ждут в шатре совета.
На мой вопрос, что за шатер совета, Кит ответил, что после землетрясения три острова стали одним и правильно, что теперь у них общий шатер, где собираются все предводители.
- Три острова? - я удивленно посмотрел на приятеля, с трудом удерживая глаза открытыми. - Наш с зелеными остров, желтый, оранжевый и красный... Их четыре.
Кит покачал головой.
- Там тебе все скажут, - он отделался этой короткой фразой и помог мне подняться.
Кит отвел меня на участок, где разместились две новые стаи.
Первым я нашел Буревестника, он сидел у костра с несколькими синими, обсуждая что-то. Увидев меня, он извинился перед собеседниками и встал.
Погодника долго искать тоже не пришлось: его выдала толпа разношерстных зрителей, столпившихся о фиолетового костра и удивленно вскрикивающих каждые несколько секунд.
- Погодник! - крикнул я неугомонному колдуну. - Идем!
- Иду-иду! - весело отозвался он, на прощания выбив из костра синие искры. Толпа восхищенно ахнула. - Вот, что значит настоящее колдовство, ребята!...
- А ты, я смотрю, принарядился, - с усмешкой заметил я, глядя на его новый образ.
Погодник смыл с себя белую краску (которая оставалась на нем даже после того, как он целый день сидел по грудь в морской воде), сменил свое тряпье на шаровары оранжевых, а на голову повязал огромный шарф на манер тюрбана. Шарф был настолько длинный, что его концы Погодник смог перекинуть через грудь жилета.
- Да... знаешь ли, столько лет пошло... хочется выглядеть по-человечески... - он нервно пожал плачами и моргнул. - Впрочем, в пучину слова, я итак волнуюсь!
Буревестник, недовольно топтавшийся позади меня, раздраженно выдохнул, когда мы, наконец, двинулись в сторону совета.
Шатер был тот самый, что стоял в самом центре острова оранжевых, только обстановка внутри переменилась. Теперь там не было трона и циновок, зато было несколько одинаковых табуреток из китовых позвонков, расставленных вокруг обеденного стола с острова голубых.
На столе нас ждали ароматно дымящие миски с едой и кувшины с пресной водой. На своих местах уже сидели Карпуша, Солнце, Луна и Василий. Я с тревогой отметил, что представителя красных, которым по нашей с Солнцем договоренности должна была быть Яшма, среди них нет.
- Это предводитель синих, его имя Буревестник, - я указал на синего, стоящего по правое плечо. - А это...
- Меня зовут Жемчуг, - произнес колдун, выступая вперед.
Он раскрыл свой третий глаз и внимательно осмотрел всех присутствующих. Как и всегда, его встретили перекошенные лица, выражающие смесь удивления, отвращения и любопытства... но на этот раз среди всех одно лицо все-таки выделялось. Луна смотрел на трехглазого так, будто тот был одним из прекраснейших людей на свете.
Старик медленно поднялся из-за стола, не отрывая от колдуна взволнованного взгляда.
- Жемчуг!?... - его сиплый голос был едва слышен. - Это правда ты?...
- А у тебя есть другой трехглазый сын?... - вдруг спросил Погодник. Он все еще пытался выглядеть бесшабашным малым, но его голос дрогнул, с головой выдав подкатившие слезы.
Луна вышел из-за стола, Погодник двинулся к нему навстречу, и они встретились в крепких объятиях.
- Ты жив! - шептал Луна, прижимаясь щекой к огромной голове. Слезы текли по его темному лицу крупными каплями, но он и не думал утирать их. - Я не верил!... Не верил!...
- Я отлично помню и тебя, и маму... - признался Погодник, содрогаясь от несдерживаемых рыданий на плече старика. Он жался к отцу совсем как маленький ребенок... можно было только догадываться, что они оба чувствовали в тот момент.
- А что с твоей сестрой, с Купавой?... Она тоже тут?... - спросил Луна, светясь едва воскресшей надежда.
- Она вместе с мамой... - помотал головой Погодник. - Они уже давно встретились друг с другом!
После этих слов лицо Луны исказила такая боль, как будто его насадили на гарпун. Старик беззвучно заплакал, еще крепче сжав сына в объятиях.
Никто не хотел мешать их счастью и горю, но эта душераздирающая сцена, потрясшая всех присутствующих, не могла продолжаться вечно. Луна и Жемчуг уселись за столом рядом, а я сел между Карпушей и Буревестником.
- Примите мои искренние поздравления. Воссоединение разрушенных семей - то, ради чего мы начали все это, - сказал Солнце, глядя на Луну и его вновь обретенного сына. - Когда мы закончим, волей Бога, никогда больше дети не будут оторваны от родителей!
- Для того,
