Робинсон покончил с обертками и, став на цыпочки, открыл панель на груди машины. Вынув из зажимов толстый буклет с инструкциями, он вручил его Кармайклу. Тот нерешительно поглядел на увесистую пачку.
– Не беспокойтесь, мистер Кармайкл. Робот очень прост в управлении.
Инструкции на всякий случай, в дополнение. Подойдите, пожалуйста, сюда.
Кармайкл заглянул внутрь.
– Вот блок рецептов, – сказал Робинсон, – самый обширный и полный из когда-либо созданных. Разумеется, туда можно ввести и какие-то ваши любимые семейные рецепты, если их там еще нет. Нужно просто подключить вашего старого робоповара к интегрирующему входу и переписать их. Я сделаю это перед уходом.
– А как насчет э-э-э… специальных устройств?
– Вы имеете в виду монитор избыточного веса? Вот он, видите? Сюда вводятся имена членов семьи, их настоящий и желаемый вес, а все остальное – дело робостюарда. Он сам вычисляет потребность в калориях, составляет меню и все такое прочее.
Кармайкл улыбнулся жене и сказал:
– Я же говорил, что позабочусь о твоем весе, Этель. Никакой диеты теперь не нужно. Мира. Всем займется робот. – И, заметив кислое выражение на лице сына, добавил. – Ты, дружок, тоже изяществом не отличаешься.
– Думаю, трудностей у вас не будет, – весело сказал Робинсон. – Если что, звоните. Я осуществляю доставку и ремонт для магазинов Мархью во всем этом районе.
– Отлично.
– Ну, а теперь, если вы позовете вашего устаревшего робоповара, я перепишу в нового ваши семейные рецепты, а старого заберу в соответствии с условиями продажи.
Когда спустя полчаса Робинсон ушел, забрав с собой старую Джемину, Кармайкл на мгновение почувствовал укол совести: старый, видавший виды «Мэдисон-43» был почти членом семьи. Он купил его шестнадцать лет назад, через два года после свадьбы. Но Джемина всего лишь робот, а роботы устаревают. Кроме того, она страдала от всех возможных болезней, которые только посещают роботов в старости, и ей же будет лучше, когда ее размонтируют. Рассудив таким образом, Кармайкл выкинул из головы мысли о Джемине.
Все четверо потратили вечер на ознакомление с их новым робостюардом.
Кармайкл подготовил таблицу, где значился вес в настоящий момент (сам – 192 фунта, Этель – 145, Мира – 139, Джой – 189) и вес, который они хотели бы иметь через три месяца (сам – 180, Этель – 125, Мира – 120, Джой – 175). Обработать данные и ввести их в банк программ нового робота Кармайкл доверил сыну, считавшемуся в семье большим докой в робототехнике.
– Вы желаете, чтобы новый распорядок вступил в действие немедленно? спросил робостюард глубоким сочным басом.
– З-з-завтра утром. С завтрака. Нет смысла откладывать, – ответил Кармайкл, заикнувшись от неожиданности.
– Как хорошо он говорит, да? – заметила Этель.
– Точно, – сказал Джой. – Джемина вечно мямлила и скрипела, и все, что она могла выговорить, это: «Обед г-г-готов» или «Осторожнее, с-с-сэр, тарелка с п-п-первым очень г-г-горячая».
Кармайкл улыбнулся. Он заметил, как дочь разглядывает массивный торс робота и его гладкие бронзовые руки, и подумал отвлеченно, что семнадцатилетние девушки порой проявляют интерес к самым неожиданным объектам. Но радостное чувство от того, что все довольны роботом, не оставляло его: даже со скидкой и вычетом стоимости старого робоповара покупка обошлась недешево.
Однако робот, похоже, того стоил.
Спал Кармайкл хорошо и проснулся рано в предвкушении первого завтрака при новом режиме. Он все еще был доволен собой.
Диета всегда неприятное дело, но, с другой стороны, ему никогда, если сказать честно, не доставляло удовольствия ощущение толстой складки жира под эластичным поясом. Изредка он проделывал упражнения, но это приносило мало пользы, да и терпения придерживаться строгой диеты у него никогда не хватало. Теперь же вычисления, безболезненно проделанные за него кем-то другим, отсчет калорий и приготовление пищи в надежных руках нового робостюарда впервые с тех пор, как он был мальчишкой вроде Джоя, позволяли Кармайклу надеяться вновь стать изящным и стройным.
Он принял душ, быстро снял щетину кремом-депилятором и оделся. Часы показывали 7:30. Завтрак должен быть уже готов.
Когда он вошел в гостиную, Этель и дети сидели за столом. Этель и Мира жевали тосты, а Джой молча уставился на тарелку с сухими овсяными хлопьями. Рядом с тарелкой стоял стакан молока. Кармайкл сел за стол.
– Ваш тост, сэр, – любезно предложил робостюард.
Кармайкл взглянул на предложенный одинокий кусочек. Робот уже намазал его маслом, но масло, похоже, он отмерял микрометром. Затем перед Кармайклом появилась чашка черного кофе, но ни сахара, ни сливок на столе не было. Жена и дети странно поглядывали на него и подозрительно молчали, скрывая свое любопытство.
– Я люблю кофе с сахаром и сливками, – обратился он к ждущему приказаний робостюарду. – Это должно быть записано в старом блоке рецептов Джемины.
– Конечно, сэр. Но если вы хотите снизить свой вес, вам придется приучить себя пить кофе без этих добавок.
Кармайкл усмехнулся. Он совсем не ожидал, что новый режим будет столь спартанским.
– Ладно. Хорошо. Яйца уже готовы? – День считался у него неполным, если он не начинался с яиц всмятку.
– Прошу прощения, сэр, не готовы. По понедельникам, средам и пятницам завтрак будет состоять из тоста и черного кофе. Только молодой хозяин Джой будет получать овсянку, фруктовый сок и молоко.
– М-м-м… Ясно. _Сам добивался_… Кармайкл пожал плечами, откусил кусочек тоста и отхлебнул глоток кофе. На вкус кофе походил на речной ил, но он постарался не выдать своего отвращения. Потом он заметил, что Джой ест хлопья без молока.
– Почему ты не выльешь молоко в овсянку? – спросил Кармайкл. – Так, наверно, будет лучше?
– Надо думать. Но Бисмарк сказал, что, если я так сделаю, он не даст мне второй стакан. Приходится есть так.
– Бисмарк?
Джой ухмыльнулся.
– Это фамилия знаменитого немецкого диктатора девятнадцатого века. Его еще называли Железным Канцлером. – Сын мотнул головой в сторону кухни, куда молча удалился робостюард. – По-моему, ему подходит, а?
– Нет, – заявил Кармайкл. – Это глупо.
– Однако доля правды тут есть, – заметила Этель.
Кармайкл не ответил. В довольно мрачном расположении духа он расправился с тостом и кофе и подал сигнал Клайду, чтобы тот вывел машину из гаража. Настроение упало: соблюдение диеты с помощью нового робота уже не казалось столь привлекательным.
Когда он подходил к двери, робот плавно обогнал его и вручил отпечатанный листок бумаги, где значилось:
Фруктовый сок.
Салат-латук с помидорами.
