– Будь умником, Маки, – проговорил он и, подняв руку, погладил худую щеку, на которой только начала появляться темная пленка пушка.
Маки не стал отстраняться. Привратник не голубой, это он знал определенно. Ему нравилось, когда мужчина в маске к нему прикасался. Ему нравились знаки одобрения. Тощий подросток-иммигрант редко их получал. Особенно теперь, когда его разыскивает Интерпол.
– Буду, Привратник, – пообещал он, кривовато улыбаясь и кивая. – Ты же знаешь: я всегда хорошо себя веду.
В его словах слышался сильный немецкий акцент.
Привратник еще секунду смотрел на него. Его глаза редко становились видимыми. Сейчас они были только черными провалами под маской.
Пальцы в перчатке с тихим шорохом скользнули по лицу Маки. Он повернулся и зашагал прочь по переулку, чуть вразвалочку, унося под мышкой свой сверток.
Маки пошел в противоположную сторону, старательно обходя лужи. Он терпеть не мог мокрые ноги. Сегодня вечером Крысиный тупик окажется уже где-то в другом месте. Он его найдет наверняка. Он почувствует его зов, влекущую песнь Джокерской тусовки, как и остальные – те, кто в ней свои, жертвы и зрители, кто ловит кайф отчасти потому, что знает: эти роли могут поменяться.
Но на Маки это не распространяется. В Джокерской тусовке Маки неприкосновенен. В клубе проклятых никто к нему не станет вязаться.
Он свернул с Девятой навстречу ветру, наполненному запахами Гудзона и выхлопными газами. По подвижному лицу скользнула тень ностальгии и отвращения: это было так похоже на доки Гамбурга, где он вырос!
Он засунул руки в карманы и подставил более высокое правое плечо ветру. Ему надо проверить почтовый ящик в ночлежке на Бауэри. Человек будет делать в Атланте что-то крупное. Маки может в любой момент ему понадобиться. Маки Мессер не может упустить ни секунды из тех, когда он нужен.
Он начал мурлыкать свою песню, свою балладу. Не обращая внимания на кроличий визг автобусных тормозов, он шагал вперед.
7.00
Психи вышли рано. Пройдя через полицейское оцепление, выставленное у «Мариотт Маркиз», Джек Браун увидел сотни делегатов съезда: большинство были одеты в свободную одежду, глупые шляпы и жилеты, покрытые значками кампании. К гостинице подруливало несколько двадцатиместных лимузинов с партийными старейшинами и старый «Шевроле Импала» с трепещущей на антенне свастикой и тремя парнями в форме нацистских СА: они почему-то с каменными лицами втиснулись на переднее сиденье, хотя сзади никого не было. В два потрепанных микроавтобуса-«фольксвагена» набились джокеры: высовывая из окон свои уродливые головы, они махали толпе и смеялись над реакцией пешеходов. Микроавтобусы были обклеены предвыборными лозунгами Хартманна и другими политическими призывами. «СВОБОДУ СОПЛИВЦУ», гласил один. «ЧЕРНЫЙ ПЕС РУЛИТ» – возвещал другой.
Джеку подумалось, что Грег Хартманн этого не одобрит. Создание в умах публики связи будущего президента и террориста-джокера явно не относилось к одобренной политической стратегии.
Джек чувствовал, как его голова покрывается капельками пота. Даже в семь тридцать утра в Атланте стояла влажная жара.
«Завтрак примирения». Считается, что уже через час они с Хирамом Уорчестером станут хорошими друзьями. Сейчас он решительно не понимал, почему позволил Грегу Хартманну себя уговорить.
«К черту пешую прогулку!» – подумал он в ярости. Он прочистит себе мозги каким-нибудь другим способом. Резко повернувшись, он направился обратно к отелю.
Прошлую ночь Джек провел в своем многокомнатном номере, напиваясь с четырьмя независимыми делегатами с жаждущего Запада. Менеджер кампании Грега, Чарльз Девон, позвонил и сказал, что немного голливудского обаяния поможет перетянуть неопределившихся на сторону Грега. Уже смирившийся со своей функцией, Джек прекрасно понял, что это означает. Он позвонил кое-кому из знакомых агентов. К приходу делегатов в номер были доставлены бурбон и шотландский виски, а еще – настоящие кинозвездочки из Джорджии, снимавшиеся в местных фильмах с названиями типа «Девицы из банды» и «Побоище гоночных авто». Когда около трех утра вечеринка наконец закончилась и последний делегат из Миссури уковылял в обнимку с Мисс Персик-1984, Джек решил, что дал Грегу как минимум еще пару голосов.
Порой все было просто. Политики почему-то часто ломались рядом со знаменитостями – даже, как подумал Джек, рядом с такими знаменитыми тузами-предателями и забытыми теле-Тарзанами, как он сам. Поблекшее обаяние Голливуда вкупе с дармовым сексом лишает воли даже самого прожженного политикана.
Конечно, все это еще должно сочетаться с невысказанной вслух угрозой шантажа. Джек был уверен, что Девон будет в восторге.
В пустой голове Джека звенели литавры. Потирая виски, он остановился на красный свет. Дар туза – невероятная сила и вечная молодость – не спасали его от похмелья.
Хорошо хоть, это была не голливудская вечеринка. Тогда ему пришлось бы выставить гостям и вазочку с кокаином…
Он запустил руку в карман тропической куртки из «Маркса и Спенсера» и сунул в рот первую за день сигарету «Кэмел» без фильтра. Сгибаясь, чтобы прикрыть своей крупной ладонью спичку, он увидел, что «Импала» с развевающимся флажком со свастикой едет в его сторону. Силуэты нацистских кепок просвечивали сквозь ветровое стекло. Зажегся желтый свет – и машина поехала быстрее.
«ВЛАСТЬ БЕЛЫМ». – И еще один лозунг на бампере, против чужаков: – «AUSLANDER RAUS!»
Джек вспомнил, как много лет назад подхватил «Мерседес», набитый перонистами, и перевернул его колесами вверх.
Ему вспомнился визг немецких пулеметных очередей, взбивавших речную воду Рапидо в белую пену, и боль в руках, когда он тащил тонущий резиновый плот через реку к северному берегу, где в кустах уже было полно черных шлемов и камуфляжных накидок эсэсовцев. Он вспомнил, как кругом шлепались снаряды, направляемые корректировщиками, как половина его взвода была убита или ранена – их тела валялись на плоту в брызгах воды и их собственной крови…
«К черту политику!» – решил Джек.
Ему достаточно просто шагнуть навстречу «Импале». Он рассчитает так, чтобы удар машины загнал его под днище, а там сможет просто вырвать двигатель и оставить коричневорубашечников без транспорта в самом центре Атланты, среди воинственно настроенных джокеров, многочисленного негритянского населения и всех чокнутых и потенциально опасных психов, привлеченных безумной суматохой предвыборного съезда Демократической партии.
Джек отшвырнул спичку и сделал первый шаг с тротуара. «Импала» стремительно приближалась, стараясь успеть проскочить на желтый свет. Черная свастика впечаталась ему в сетчатку.
