- Знаешь, Маха, по-моему, он не здешний, - поделилась я своими соображениями с кошкой. И тут новая догадка заставила меня едва не заплакать от досады. - Машка, мне кажется, он из книжки. Из моей книжки. Представляешь? И теперь он ходит по городу и мерзнет! Ох, Машка, Машка, что же мне теперь делать?
Кошка переступила с лапки на лапку и улеглась, превратившись в пушистый рыже-бело-коричневый клубочек. Она не разделяла моего беспокойства и, как выяснилось, была абсолютно права.
Я не собиралась ложиться спать, хотя весь завтрашний день, то есть воскресенье, рисковала провести в полусонном состоянии. Поэтому смотрела телевизор и из-за его монотонного бормотания далеко не сразу расслышала негромкий стук. Зато услышала кошка: она сперва настороженно дернула ушками, повернула головку, потом спрыгнула с дивана и направилась к двери. Я подскочила на месте как ужаленная, а в следующую секунду побежала за кошкой.
Дверь открыла рывком. Так и есть: знакомая фигура в дверном проеме. Наверное, вырвавшийся у меня вздох облегчения получился слишком шумным. Человек мрачно посмотрел на меня и снова опустил газа.
- Заходите!
Рассеянным жестом стряхнув тающие снежинки с темных волос, он молча прошел за мной на кухню. Опустился на раскладной стул.
- Чай будете?
Кивнул, упрямо не поднимая глаз, следя за моими обутыми в тапки ногами, шлепающими по полу. Замерз, точно замерз. А чего бы еще он вздумал возвращаться? Или решил, что раз уж появился в моей квартире, то и обратно тоже отсюда...
Поставила чайник на плиту и села напротив.
- Ну и где вы были?
Раньше он говорил про какое-то поле, и я рассудила, что, скорее всего, оказавшись на улице, он постарается выйти из города - благо, тут недалеко. А потом? Может, догадается и посмотрит на небо? Ночь звездная, а вряд ли у нас на небосводе те же созвездия, так же расположены соответственно времени года. Привыкший ориентироваться по ночному небу человек сразу заметит подвох.
Я не замедлила выложить эти соображения ночному гостю.
- Да уж догадался, - ответил он, как мне показалось, немного язвительно. Поморщившись, задумчиво потер пальцем тоненькую полоску шрама над левым уголком рта... Ну точно он, тот самый!
- Может, я сплю? - посмотрел на меня с надеждой, что я подтвержу его предположение, но я лишь беспомощно пожала плечами, и незнакомец уткнулся угрюмым взглядом в столешницу.
Чайник закипел. Мой гость почти не обратил внимания на поставленную перед ним чашку.
- Там ведь наши бьются, а я здесь... - тихо сказал он. Я видела - действительно переживает, наверное, очень беспокоится, как там, без него, чем все закончится.
- Вы победили. И еще почти сто лет города не решались нападать. Потом... Ну и потом тоже все, вроде, закончилось хорошо.
Настороженный взгляд серых глаз впился в мое лицо. Я вздохнула:
- Долго объяснять. Пойдем, покажу.
Включив компьютер, я усадила гостя в кресло и открыла файл с книжкой, самое начало. Уперев ладони в торец столешницы, он чуть прищурился и стал читать. Я заметила, как изменилось его лицо: во втором абзаце было о нем. Прочитал, бросил вопросительный взгляд в мою сторону, продолжил чтение и оторвался от монитора лишь тогда, когда закончилось вступление и началась первая глава, отделенная от описываемых ранее событий доброй сотней лет.
- Это все правда?
Пожимаю плечами в ответ.
- Да... - Молчание. Задумчиво проводит пятерней по затылку, взъерошивая волосы. - Так получается я... умер?
Хорошая постановка вопроса. Я не знаю, что ответить.
- Тебе виднее, - говорю и виновато развожу руками. - О тебе я больше ничего не написала.
Сидит. Думает. Хмурится. Украдкой щупает пульс, кривит губы.
Рискую озвучить свое предположение:
- Наверное, вместо того, чтобы погибнуть, ты попал сюда.
- Много еще написала?
Киваю.
Поднимает руки к вискам, смотрит на мерцающий экран с ровными рядами текста, на занавешенное окно, на кошку, что щурится зелеными щелками глаз...
- Верни меня обратно.
Похоже, он сам понимает, что я не могу исполнить эту просьбу. Понимает, и по моему лицу заранее угадывает ответ:
- Я не знаю как. Я абсолютно не представляю, каким образом ты сюда попал, и точно так же не представляю, как отправить тебя обратно. Ну... может, удастся что-нибудь придумать? Утро вечера мудренее, как говорят...
Усталая усмешка в ответ на знакомую фразу. Зябко поводит плечами.
- Холодно?
- Что-то никак не согреюсь.
- Может все-таки чаю?
Мне удалось напоить его чаем. Обычно ароматный, хорошо заваренный чай очень успокаивает и даже умиротворят. Чай у меня вкусный, не в пакетиках, и наверное поэтому на моего гостя он подействовал так, как я и ожидала. Грея о чашку руки и потягивая горячую жидкость медленными глотками, гость часто и с какой-то легкой неприязнью оглядывался на плохо зашторенное окно, в котором, помимо отражения кухонной стенки и лампочки в широком абажуре, видел несколько светящихся окон соседнего дома да еще вдалеке, на шоссе, мелькали сквозь деревья огни проносящихся автомобилей.
- Я никогда не был в городе, хотя много слышал о нем. А еще мы воевали с городами... Ну, это ты и так знаешь, да?
- Ваши города были такими, - киваю на окно, - очень и очень много лет назад. Если хочешь, я покажу тебе город.
Знакомство с городом пришлось ненадолго отложить. Во-первых, была глубокая ночь, а я не хотела начинать экскурсию с экстрима, которым вполне могла обернуться прогулка в такое время, а во-вторых... я начала клевать носом прямо на кухне. Поэтому спросила своего гостя:
- Спать не хочешь?
Он покачал головой, потрогал пальцами ободок чашки.
- Ты одна живешь?
- Да.
- Тогда, наверное, мне не стоит у тебя оставаться.
- Ничего подобного, - поспешно заверила я. - У нас форс-мажорные обстоятельства, так что ничего страшного, не беспокойся.
Не знаю, понял ли он, что я имею в виду... похоже, что да. И неуверенно улыбнулся, когда Машка, до того наблюдавшая за нами с подоконника, вдруг запрыгнула ему на колени.
- Вот кошка со мной совершенно согласна! - я тоже улыбнулась, глядя как моя Маха устраивается на коленях совершенно чужого, незнакомого ей человека. Обычно она сторонится гостей. Поведение кошки я сочла достаточным основанием для доверия своему ночному гостю, но... ложиться спать все-таки не хотела, ведь неизвестно еще, не исчезнет ли мой гость, как только я усну. Поэтому я поставила чайник, насыпала в чашку растворимого кофе, и мы еще долго-долго сидели на кухне. Мне безумно хотелось расспросить его об очень и очень многом, но, похоже, он все еще не пришел в себя от такой резкой смены обстановки. Иногда он, чуть морщась, прижимал руку к груди, а я все пыталась вспомнить, откуда в моем видении была кровь, как и куда был ранен этот человек. В тот момент, прогоняя сонливость крепким кофе, я впервые задалась вопросом: там, в мире, откуда появился мой гость, все случилось именно так, потому что я об этом написала, или я просто каким-то образом описала то, что произошло, происходит, будет происходить? Второй вариант куда больше устраивал мою совесть, но, так как однозначного ответа у меня не нашлось, я предпочла на время выбросить неудобный вопрос из головы.
