- Но… вы ведь сумеете мне помочь? - пролепетал я с надеждой, поскольку приговор доктора никак не желал укладываться в моей голове.
- Нет.
Что ж, коротко и ясно.
И тут я начал сопоставлять факты, о которых до сих пор предпочитал не задумываться.
По всей Земле люди продолжают умирать в огромных количествах, так что инопланетные доктора вынуждены устанавливать приоритеты. Скажем, в Британии чудесных паразитов заботливо выращивает наша национальная система здравоохранения и обучает их противостоять практически всем видам антибиотиков. Так вот, у бакланов возникли проблемы с размещением своих больниц на Британских островах, ибо за последние десять лет здешние лечебные учреждения стали гораздо опасней для слабых и недужных, чем любое другое место в Британии. Пришел ты, к примеру, удалить вросший ноготь, а вместо него тут же заполучаешь золотистый стафилококк или еще что-нибудь, гораздо более продвинутое, и едва ты успел несколько раз пролепетать "Господи, помилуй", как уже тихо и плавно катишься на парадном черном авто в герметично закупоренном гробу из пластика.
Так или иначе, но большинство чужепланетных ресурсов пошло в те же страны, куда отправлялись "безграничники", и на те же цели, то есть на битву с процентами ежедневной смертности, которые оборачиваются десятками тысяч человек. НеоСПИД, теперь распространяющийся воздушно-капельным путем, геморрагические лихорадки типа Эбола с почти 100-процентным летальным исходом и этот мерзкий новый туберкулез, сжирающий легкие за каких-то четыре дня. И вроде бы мне не доводилось слышать, чтобы сапиенсы уверенно побеждали в этой битве…
- Пожалуйста, доктор… Я знаю, вы можете мне помочь!
Ноль эмоций.
Я изучал статистику, как и многие другие, жадно впитывая с самого момента Контакта любую информацию об инопланетных чудесах. Покончив с моим случаем, доктор-баклан понесется в своей оберег-матрице к следующей палате, где, вполне вероятно, обречет на смерть других пациентов. Ресурсы, тут все дело в ресурсах! Эти инопланетяне хладнокровно применяют методы, которых наше собственное жалкое здравоохранение никак не могло допустить ввиду гневного и шумного протеста народных масс. К примеру, если у трех пациентов последняя стадия одной и той же болезни, а ресурсы позволяют вылечить только двоих… что тогда делать? Все очень просто: надо делать именно то, что возможно, а не метаться в тщетных попытках спасти всех и каждого.
Этот баклан, опираясь на свой недюжинный опыт и доступные ему технологии, разумеется, имел вполне реальную возможность спасти меня, разобрав мой дефективный организм на части и заново сложив его из правильных новеньких кирпичиков. Однако за время, потраченное на меня, неизбежно погибли бы другие люди - десять, двадцать или даже тысяча человек с менее серьезными, но не менее смертельными заболеваниями, а это было абсолютно неприемлемо с точки зрения инопланетян.
- Вот ваш билет, - сказал мне доктор на прощание, улетая, и нечто желтое выметнулось из его матрицы и шлепнулось на мою койку.
Я уставился на десятисантиметровый диск. Их наштамповали многие тысячи, и земные правительства усиленно пытаются контролировать, кому их раздают чужаки и почему. Для инопланетян же эти диски не значат практически ни черта, их дарят тем людям, которые, по мнению чужаков, имеют какой-нибудь повод или право на путешествие в другие миры. Выходит, это мой утешительный приз. Путевка, обеспечивающая прощальный вояж.
Хирургический автомат бакланов вживил мне вспомогательный рамочный киберкаркас, позволивший самостоятельно вылезти из кровати и добраться до шаттлодрома на побережье Кента. В первые часы боли не было, автохирург поставил очень мощную блокаду, на время избавившую меня от страданий, хотя я все равно двигался с грацией вдребезги пьяного клошара. А вот когда блокада рассосалась, мне пришлось срочно вернуться к своим привычным ингаляторам, условно обезболивающим пластырям и пригоршням разнообразных таблеток.
На шаттле, пассажирский салон которого выглядел как обыкновенный вагон поезда, я решил разобраться в кое-каких инопланетных схемах идентификации, которые загрузил в свой наладонник, однако ноющая боль и страшная слабость мешали мне сконцентрироваться. В салоне собралась толпа случайных людей, как это бывает на любом воздушном судне. Позади меня сидела женщина с младенцем, рядом с ней расположились два качка в дорогих костюмах. Парни в равной мере могли оказаться и членами правительства, и представителями славной рати биржевиков, и мафиози среднего пошиба. Прямо передо мной хорошо поставленными самоуверенными голосами громко общалась группа из трех молодых людей и двух смазливых девиц. Все они щеголяли потрепанной, слегка грязноватой одежкой и ужасно смахивали на богатеньких студентов-буржуа, придерживающихся ультралевацких взглядов. Я решил, что это, должно быть, съемочная группа документалистов Би-Би-Си. Моя догадка подтвердилась, когда один из парней повернул видеокамеру с крупным логотипом, чтобы поснимать негуманоидных пассажиров: с нами летели два баклана и патун. Я впервые увидел патуна так близко, хотя и знал, что эти чужаки приблизительно походят на двухметровых мокриц. Передняя секция патуна сгибается под прямым углом вместе с массивной составной головой, которая легко поворачивается на 360 градусов, а на его прямой спине ветвится второй ряд конечностей. Щедрая природа снабдила патунов не только цепкими руками с мощью гидравлических тисков, но и деликатными хваталками с щупальцами толщиной с волос. Наконец оператор опустил камеру, огляделся и уставился прямо на меня.
- Привет, я Найджел! - Он протянул мне руку, которую я вынужден был пожать. - А вы что тут делаете?
Я чуть было не послал его подальше, но передумал, решив, что лучше заручиться любой поддержкой, которая может подвернуться.
- Да вот, лечу на Системную Базу… Чтобы умереть посреди Вселенной.
В тот же миг Найджел нацелил объектив на мою синюшную физиономию, а девушка по имени Джулия, поспешно поменявшись местами с моим соседом, принялась охмурять меня своей эрзац-искренностью, выжимая из умирающего неудачника его последние откровения. Разумеется, она не забывала при этом густо поливать дерьмом бакланов, которые не только не способны вылечить всех своих пациентов, но даже не могут как-то скрасить их последние дни на Земле. Интервью продолжалось в том же духе около часа, и я знал наверняка, что больше половины они точно вырежут, а остатки смонтируют так, чтобы все уложилось в заранее утвержденный сценарий.
Беседуя с хваткой Джулией, я заметил, что патун - могу поклясться! - то и дело поворачивал голову, чтобы наблюдать и подслушивать нас, хотя зачем ему была вся эта белиберда, ума не приложу. Возможно, чужака просто заинтересовала примитивная аппаратура телевизионщиков? Известно, что один такой высокогравитационный тяжеловес, когда его водили в Силиконовую Долину, случайно уселся на чей-то забытый наладонник (представьте себе нехилую гантелину, с размаху обрушившуюся на пустой спичечный коробок), а затем, с извинениями и без всяких инструментов, починил его меньше чем за час. И если вам кажется, что такое чудо выглядит недостаточно волшебным, то у владельца раздавленного компика возникло противоположное мнение, когда он обнаружил, что объем жесткого диска увеличился после ремонта с четырехсот гигов до четырех терабайт. Я бы тоже не поверил на слово, но этот наладонник сейчас демонстрируется в Смитсоновском музее.
